Лилиан Браун - Кот, который свихнулся на бананах
– Неважно где. Разве нет? Книга об этом допотопном монстре!
Вот как! Он заговорил авторитетным тоном:
– В известном нам месте есть дуб Джорджа Вашингтона, в другом – печатный станок Бенджамина Франклина. У нас есть Хиббард-Хауз. И нечего на него нападать. Он вырос из опилок миллиона деревьев полтора века назад и стоит вопреки пожарам, наводнениям, ураганам и снобам-декораторам.
Он знал, как её злит, когда дизайнеров по интерьерам называют декораторами.
– Хорошо… Прости, ты звонишь мне по делу или просто так? – холодно поинтересовалась она.
– Насколько я понимаю, комнаты в Хиббард-Хаузе очень большие, тёмные и заставлены мебелью. Джону Бушленду надо их сфотографировать. Ничего не посоветуешь?
– Аманда помогала там с расстановкой мебели, когда ещё был жив Джесмор. Я кое-что делала для Вайолет. Я не очень понимаю, с какого конца начать.
– Просто подкинь пару советов, как там снимать, а я запишу их для Буши. И больше не стану тебя утомлять… разве только спрошу, что ты думаешь об Олдене Уэйде.
– О! – моментально загорелась Фрэн. – Этот парень не только брызжет энергией, он ещё талантлив, красив и чертовски сексуален.
– Я рад, что ты о нём хорошего мнения, Фрэн.
А как же, подумал Квиллер, доктор Преллигейт, директор местного колледжа и номер первый в списке Фрэн? Что случилось со всеми другими? И что теперь должен сказать шеф Броуди о своей непостоянной дочери?
Мак-Дайармидов, мать и дочь, ожидали в час дня; Квиллер подошёл к магазину чуть раньше. Данди по-прежнему дежурил в витрине; он возлежал на подушке, нежась на солнышке и небрежно принимая от прохожих знаки внимания.
Когда Мак-Дайармиды прибыли и им отворили, кошачья знаменитость примчалась со всех лап.
– Он меня помнит! – ликовала Кэти, роняя слезы умиления на его «джемовую» шёрстку. Кэти была высокой – в отца, и с «джемовыми» волосами – в мать. И пока шёл осмотр настоящего пиратского сундука, циновки с предупреждением в вестибюле и витрины, где накануне сидел, очаровывая толпу, Данди, она не спускала своего любимца с рук. Помещение ЦЭС оказалось запертым, однако они смогли осмотреть его через стеклянную дверь и полюбоваться буфетом и его содержимым – коллекцией ценных книг.
– Нам нужно чаще поглядывать на часы, – напомнила Мойра. – У Кэти самолет.
– У вас хватит времени на «Бабусину сластёну»? Это тут, за углом, – предложил Квиллер. – Она славится своими банановыми сплитами.
«Бабуся» и впрямь была бабушкой, чьи внуки все как один работали в «Сластене», составляя, по всей видимости, дружную команду. Стулья и столы там были с гнутыми металлическими ножками и спинками – в стиле тех, что стояли у киосков с содовой водой.
Кэти заказала себе банановый сплит и, пока старшие уплетали фруктовые пломбиры, не отрывала глаз от противоположной стороны зала; потом что-то шепнула матери. Мойра посмотрела в том же направлении и покачала головой.
– Он, он! – настаивала Кэти. – Уэсли. Только бороду себе отрастил.
Квиллер бросил беглый взгляд на другую сторону зала и сказал:
– Его зовут Кеннет. Он работает рассыльным во «Всячине».
К тому времени, когда гости отправились в аэропорт, Кеннет уже исчез.
Квиллер спросил Бабусю, как шли дела в субботу.
– Как никогда! В жизни такого не видела! – шлёпнула себя Бабуся по лбу. – Очередь на вход ни на минуту не убывала. К трём у нас мороженое кончилось, и пришлось закрыться.
– А много дохода от обитатели кондоминиума в Уинстон-парке? Часто у вас бывают? – спросил Квиллер.
– Много! Славные ребята! Их тут всегда полно: пьют содовую с мороженым, и пиво тоже пьют. Всё лучше, чем многое другое.
– Мне показались знакомыми те двое, которые только что ушли, – обронил Квиллер.
– Так это Пегги. А парня кличут Бородачом. Славная пара.
Квиллер заметил, что счёт взяла Пегги, а Кеннет отвернулся и, пока она расплачивалась, сидел, не вынимая рук из карманов.
Домой Квиллер пошёл пешком; приближаясь к амбару, он увидел в кухонном окне кота – тот явно был чем-то взбешён. Кто-кто, а Квиллер знал о кошачьей телепатии не понаслышке. Один бушующий кот в окне означал запись на автоответчике, два бушующих кота – сигнал SOS: «Спасите нас! Мы умираем с голоду!»
Звонок был от Олдена Уэйда: «Квилл, дайте знать, если вам что-то нужно для выступления в четверг. Кафедра? Пюпитр? Проектор или экран? Танцовщицы?»
Квиллер тяжело вздохнул и пробормотал «спасибо». Он совсем забыл про собрание Литературного клуба и теперь стал быстро собираться с мыслями.
Он много чего мог сказать о колоритном старике книготорговце, но чтобы приковать внимание аудитории, необходим иллюстративный материал: фотографии большого размера, спроецированные на стену за кафедрой.
Он позвонил Кеннету.
– Сделай мне одолжение: завтра, когда будешь в редакции, посмотри, нет ли в папке с фотографиями снимков покойного Эддингтона Смита, его книжной лавки и кота. После пожара Уинстона ставили на первую страницу… И ещё, может, там есть снимки горящего здания.
– Будет сделано! Куда мне их доставить?
– Просто оставь на мое имя у Джуниора Гудвинтера. Скажешь ему, что я заберу их, когда привезу очередной материал для «Пера Квилла».
– Будет сделано.
– Я видел тебя в «Сластёне», Кен. Небось лакомился знаменитым банановым сплитом?
– Ага. Пегги угощала. Я по её поручениям бегал.
– Симпатичная девушка! Это она обихаживает Данди?
– Она. Ей это в кайф. Она готова приплатить – дай только такую работу делать… Вам понравилось, как она меня подстригла?
– Замечательно. Я сам лучше бы не сумел.
Интересно, подумал Квиллер, кто стрижёт Пегги. Чёлка у неё свисает до самых бровей.
Следующий звонок он сделал Торнтону Хаггису, заменившему Гомера Тиббита на посту официального историка Мускаунти.
– Торн, есть ли в каких-нибудь архивах приличные снимки Эддингтона Смита и – или – его лавки? Только подскажи, где они могут лежать. Взять я их и сам возьму.
– Есть, точно есть. Но для верности я ещё на месте посмотрю. Это для твоей лекции в литклубе? Мы с женой непременно придём. Она ведёт себя на твоих лекциях как девчонка из стаи «квиллеристок». Я ей прямо сказал: ходишь смотреть на марктвеновские усы.
– Хорошо! Теперь не буду усердствовать с конспектом, – сказал Квиллер. – И скажу моему парикмахеру, чтобы не касался ножницами моей главной приманки.
– Сегодня днём к нам придёт ваш дядя Буши, -сказал сиамцам Квиллер. – Убегать и прятаться не стоит: он придёт без кинокамеры.
Самый известный фотограф округа Джон Бушленд жил поблизости – на Приятной улице – со своей женой Дженис и четырьмя амазонскими попугаями. Квиллер пригласил их, чтобы поговорить о Хиббард-Хаузе.
День был тихий, погожий, и, взяв с собой поднос с закусками, они вышли на «птичий двор», в восьмиугольную беседку, затянутую сеткой со всех сторон. Сиамцы отправились туда вместе с ними – в полотняной хозяйственной сумке.
– До чего же легко здесь дышится! – воскликнула Дженис – Давай построим что-нибудь похожее следующим летом, Буши.
Её муж, чьи волосы с каждым годом становились всё реже, очень любил, когда его так называли.10
– Как привыкают ваши попугаи к новой обстановке? – спросил Квиллер.
– Они очарованы моей лысой головой, – пошутил фотограф.
– А у нас два котёнка – взяли из соседнего дома, – радостно доложила его жена. – Один черепаховый, а другой трехцветка.
– Ну и как? Удаётся их фотографировать?
– В любое время дня и ночи, когда только захочу. Они не проказничают, пока получают свои две полные миски в день… Скажи мне, что за слайды ты поминал по телефону?
– Сколько времени понадобится, чтобы сделать слайды с чёрно-белого снимка? – спросил Квиллер.
– Я сварганю их, как только понадобится. Использую свои знакомства, и проектор у меня тоже есть, можешь на него рассчитывать. Даже сам с ним буду работать. А зачем тебе?
Квиллер объяснил, какую задумал программу для предстоящего выступления в Литературном клубе, и Буши сказал, что, возможно, у него есть снимки Эддингтона Смита. Он вспомнил фото старого библиофила на складной лестнице и ещё одно, где тот на тротуаре кормит голубей.
Затем они коснулись проблем, связанных со съёмкой Хиббард-Хауза.
– Я позвонил мисс Хиббард, – сказал Буши -чтобы условиться о съёмке, и она пригласила меня осмотреть дом внутри. Комнаты – огромные, темнющие и чем только не забиты! Можешь мне поверить, нелегкая это будет работёнка!
– Я ещё ни разу не слышал от фотографа, – повернулся Квиллер к Дженис, – что снимать ему будет легко. Хваткие парни эти фотографы! Когда карточка получается супер, они – хо-хо! – герои.
Дженис захихикала, а потом сказала:
– Он взял меня с собой, когда поехал на «смотрины». Дом превосходно освещён снаружи! Но какая странная архитектура! Что это за стиль? По-моему, пока я жила в Калифорнии, я уже всё повидала.
