Елена Нестерина - Угнанное пианино
– В смысле, она-то что и где искать ушла? – оправдался Артур.
– Я думаю, она уже на месте, – уверенно сказала Зоя, выскакивая в подъезд. – Если бы Мыльченко так долго разговоры не разводил, мы бы давно уже были на месте преступления. Вернее, там, где пианино… Ну, в смысле, где и Арина, наверное, сейчас уже находится…
Она бормотала это, прыгая вниз по лестнице через ступеньку. Скорость – вот что нужно было сейчас Зое.
Они бежали быстро. Очень быстро. И нельзя сказать, чтобы кто-то отставал или вырывался вперед. Плотная кучка из четырех человек мощной бронебойной машиной могла смести все на своем пути. Поэтому редкие прохожие, уже издалека заметив бегущих детей, шарахались в стороны или отходили на безопасное расстояние.
– Да не лети ты так, Редькина! – на бегу говорил Артур. – Никуда оно не денется, если там и есть. Кому оно нужно, пианино твое?
– Пианино всем нужно! – стараясь не задохнуться, кричала Зоя. – Это материальная ценность! Ну, конечно, нет его там уже! Каких денег-то оно стоит!
– Ух, ух! А еще я слышал, как на нем играли! – добавил Антоша. – Когда за оберткой для подарка в палатку бегал. Я не мимо него конкретно бежал, а наискосяк по двору… Я тогда не понял, откуда это такая живая музыка доносится. И крики. В смысле, пел кто-то. Или нет… Орали на кого-то. Во! Еще думаю, кто ж это музицирует-то? Сначала решил – свадьба. Потом сообразил, что в государственные праздники-то свадеб, наверно, не бывает. И подумал: неужели кавалер подкатил инструмент под балкон дамы и серенаду исполняет в честь Восьмого марта…
– И почему же кавалер это пианино тогда на улице бросил? – удивился Артур.
– Да потому что тяжелое – не смогли его обратно укатить, – предположила Вероника.
– «Не смогли»… Кавалеров много, что ли, было? – с трудом переводя дух и стараясь не отставать от остальных, спросил Антошка.
– Мыльченко, не тупи…
…Седьмой дом закончился. Начался двор дома номер пять.
Все четверо продолжали бежать…
Так и есть! Пианино, небольшое лакированное пианино стояло на асфальте совсем рядом с машиной! В том, что это и есть редькинское имущество, у Арины просто не было сомнений – ну чей еще папаша будет по праздникам инструментами разбрасываться? Арина подошла к пианино, сгребла ладошкой снег с его крышки. Вот как все просто оказалось – нужно только было собраться с мыслями и связать воедино, как это делают лучшие умы сыскного дела, все разрозненные детали картины происшедшего. Да, определенно брали этот музыкальный инструмент работники жэка, чтобы себя и других в праздничек повеселить-потешить. Но тогда почему же они его в само помещение жэка, в тепло, не затащили? Или оно просто в подвал не пролезло?
А в подвал пианино действительно не пролезло. Узкие ступеньки – раз, резкий поворот – два, и тяжесть самого инструмента – три. Так что его подкатили к самому окну, открыли форточку – и началось музыкальное веселье.
За полчаса до этого музыки действительно не хватало. Все те сотрудники жэка, которые вышли сегодня на работу, а также присоединившиеся к ним гости захотели искусства. Они пару раз спели хором, потом принялись подыгрывать себе – звеня на стаканах, бутылках и ложках. Стало значительно веселее.
– Эх, гитару бы! – хлопнул себя по коленкам удалец-сантехник Фока.
– Или балалайку! – подхватила его призыв уборщица подъездов баба Глаша.
– Да, бабуля! Ух, мы бы тебе в честь международного женского праздничка – такую бы музыку забабахали, только держись! – мечтательно гаркнул Фока.
Веселая компания принялась обсуждать особенности того или иного музыкального инструмента, рассказывать, кто на каком умеет играть. Музыки хотелось все сильнее.
И тогда сантехник по кличке Кочерга сбегал домой за губной гармошкой, откуда ни возьмись появилась деревянная дудка, отобранная, видимо, у кришнаитов или буддистов. Вновь зазвенели ложками по бутылкам и стаканам – тот или иной самодельный музыкальный инструмент оказался в руках у каждого. И давай оркестр музыкальных сантехников и присоединившихся к ним наяривать кто во что горазд! Лихо получалось, задорно, зажигательно! Женщины, ради которых все это и было устроено, пустились в пляс по тесной подвальной каморке, где обычно сантехники собирались для получения инструкций и распределения фронтов работ.
И скоро не остановить стало шумную праздничную компанию. Веселье выплеснулось на улицу. Пели и плясали вместе с веселыми музыкантами уже и прохожие, и из квартир кто-то выскочил – несмотря на утренний час.
И только одинокий электрик Феликс все подливал себе и подливал в стакан горячительных напитков – и в музыкальном празднике участия не принимал.
– А ты чего, мил человек, ни на ложках, ни на губной гармошке не играешь? – трепали его собутыльники. – Не умеешь, так давай пой или пляши. Чего киснешь-то?
– Я умею играть, умею… – повторял он с неземной грустью на лице. – Только не на бутылках…
– А на чем?
– На рояле, – вздохнул Феликс, – на фортепьяно. Первый концерт Рахманинова, Шнитке, Брамс… Ах, ох, эх…
– Да где ж мы тебе фортепьяно-то найдем? – гаркнул плотник дядя Соболенков. – А ты давай лучше, сбацай этот первый концерт… Вон – на дудке! А я тебе на зубариках подыграю. Трын, тыры-дын, тыры-дын, тыры-дын! Эх-ха!
Но Феликс не хотел на дудке. И сколько его ни мотали в хороводах из стороны в сторону, участия в общем веселье он не принимал все равно.
– Эх, мать честная! – всплеснул тут руками заядлый танцор дядя Валентин. – Так у Васюхи Редькина это пианино как раз и имеется! Ух, знатный инструмент, громкий! Так что, Феликс, не дрейфь! Сейчас ты нам класс покажешь, сейчас нам еще веселее будет! Мы тебе этот инструмент мигом доставим! Проблем-то? Васька – мужик щедрый! А ну погнали до Васюхи, братва!
А дальше все было просто.
– Василий, дай инструмент на время, а? – увидев, что дверь не заперта и никого, кроме спящего хозяина, в доме Редькиных нет, Валентин прошел прямо к раскинувшемуся по кровати, как море широко, Василию.
Тот, разлепив полглаза, махнул рукой и пробормотал:
– А вон, в углу стоит. Бери.
– Мы ненадолго! – предвкушая будущее веселье, зашептал Валентин. – И вернем. Как пушинку к вам на этаж занесем! Спасибо, братан!
Васька что-то промычал и продолжил спать.
В квартиру тут же вбежали Кочерга, пара электриков, прискакавших вместе с ним, шустрый и быстрый Валентин скомандовал: «Потащили!» И в полминуты пианино уже оказалось вынесенным из дома.
Резво покатило оно под напором мощных мужских рук. Благополучно доехало до жилищно-эксплуатационной конторы. Еще издалека Феликс увидел, как катится инструмент, из которого он умел извлекать поистине неземные звуки.
И, несмотря на то что занести пианино в подвальное помещение жэка не удалось, музыкальный утренник продолжался на улице. Феликс заиграл. То ли Листа, то ли Гайдна, многозвучно, трепетно. Но его тут же перебили и заставили жарить что-нибудь животрепещущее. Ох весело, эх весело было праздничным утром у жэка!
Не было там суровой начальницы этой конторы, Калерии Федоровны. Была бы в праздник на рабочем посту эта славная женщина, так и стояло бы себе пианино в квартире Редькиных, радовало бы Зою, изводило бы всех остальных членов ее семьи. Но – не судьба…
А потом откуда ни возьмись стали появляться супруги певцов, танцоров и музыкантов, потянули их к родимым домам. Примчалась и свирепая Феликсова жена. Надавала электрику по рукам, потащила за собой – прочь от музыки. В первых рядах увели дядю Валентина, забрали Фоку, Кочергу, сам ушел плотник Соболенков. Кто-то упорный долго играл на дуде, забытой ее хозяином, без прежней красоты и музыкальности долбил по бутылкам и стаканам, кто-то вяло плясал, баба Глаша, подбирая пустую посуду, напевала что-то себе под нос. По клавишам пианино какие-то маленькие дети прибежали и постучали. Но это оказалось неудобным – на клавиши падал снег, пальцы скользили. Немузыкальные дети быстро нашли себе другое занятие.
И вскоре площадка возле подвальных окон жэка совершенно опустела. Лишь пианино торчало там совершенно одно. И, решив, видимо, что это собственность жилищной конторы, никто до сих пор не посягал на него.
Впрочем, пока шло на улице музыкальное веселье, одна хитренькая мордочка часто мелькала в окнах квартиры на верхнем этаже. Еще до того, как все разошлись, человек сразу понял, что пианино бесхозное, а потому ему можно смело и быстренько приделать ножки. То есть грамотно освоить его. А еще проще – выгодно продать!
Человек ждал, когда пьяная горлопанистая толпа рассосется. А это произойдет, рано или поздно произойдет обязательно. И вот тогда можно будет действовать.
Главное, чтобы никто не опередил. Шустрых-то много!
