Томас Брецина - Ночь белых вампиров
В кабинете биологии стояла полная тишина. Господин Мюллермайер осторожно заглянул в это тесное помещение, доверху заставленное чучелами сов, лисиц и сурков.
Он застыл в проеме двери и немного подождал. Ничего не происходило. Но рано или поздно этот черно-зеленый мерзавец все же выйдет из своего укрытия, и уж тогда ему крышка! Сторож не спеша вооружился длинной толстой указкой, что как раз стояла у двери.
После этого он отважился сделать несколько шагов.
Кабинет биологии слабо освещался узенькими зарешеченными лампами дневного света, и тут всегда царил полумрак.
В дальнем углу господин Мюллермайер различил главное сокровище школьной зоологической коллекции — чучело белого медведя, когда-то подаренное школе зоопарком. Медведь стоял на задних лапах.
Чу! Что это? Разве не шевельнулось что-то в темном углу за медведем? Сторож на цыпочках подкрадывался все ближе и ближе. Конечно, за медведем он и прячется. Сжался в черный комок и думает, что его не найдут!
— Вот я тебя! — выкрикнул господин Мюллермайер и цапнул эту черную съежившуюся фигуру. Но тотчас же взвыл от боли и отдернул руку, наколовшись на множество острых шипов. Под черным покрывалом вместо призрака оказалось чучело кабана с колючей щетиной.
Сторож заметался по кабинету биологии, заглядывая во все ящики и под все столы.
Так и пришлось ему покинуть ни с чем это душное, пропахшее нафталином помещение, чихая, спотыкаясь и ругаясь на чем свет стоит.
Куда же подевался этот негодяй? Ведь сторож собственными глазами видел, как призрак шмыгнул в этот кабинет. Как он сумел ускользнуть оттуда незаметно? И кто скрывается под этой белой неподвижной маской?
«Лучше пока держать язык за зубами. Никому ни слова, — решил сторож. — Но глядеть надо в оба!»
Памятникам грозит гибель
— Папа, ты же…
— Проклятье!
— Папа, ведь ты… — Поппи робко пыталась напомнить о себе с заднего сиденья.
— Черт бы побрал эти улицы с односторонним движением!
— Папа, ты… — Поппи сделала еще одну попытку.
— Ну все, с меня хватит! — взорвался отец. — Покатались, и будет! Сейчас же припаркуемся и возьмем такси. Я и так уже опоздал. Договаривались на три часа, а теперь почти половина четвертого!
— Папа, ты же хотел сперва отвезти меня к Доминику! — напомнила Поппи. — Он ждет меня с двух часов!
— Увы, дочка, моя работа на первом месте. Я же не виноват, что на этих венских улицах черт ногу сломит. Еще ни разу мне тут не удавалось вовремя попасть на место.
Поппи утешительно похлопала его по плечу. Когда дело касалось химических формул, отцу не было равных. Но перед всем остальным он часто пасовал.
С трудом отыскав место и припарковав машину, господин Монович тут же бросился ловить такси.
— В Дубовый переулок! — бросил он шоферу, как только они с дочерью прыгнули в машину.
— Вы что, издеваетесь надо мной? — возмутился шофер. — Мы и так в Дубовом переулке!
— О! — Господин Монович смущенно стал выбираться наружу.
Он находился не только в Дубовом переулке, но и у того самого дома, который искал.
— А что тебе здесь нужно, папа? — спросила Поппи, когда они поднимались в лифте на двадцать первый этаж.
— Понятия не имею, — вздохнул господин Монович. — Некая Петра Штокер позвонила мне по телефону и пригласила сюда. Какое-то очень важное и сверхсекретное дело! — Папа состроил загадочную мину, чтобы рассмешить дочь.
Когда они вышли из лифта, их уже поджидала незнакомая дама. Едва ли ей было больше тридцати пяти, но ее темные волосы прорезали седые пряди. Она окинула господина Моновича изучающим взглядом, глаза ее были сильно увеличены стеклами очков.
Поппи заметила, что уголки губ у нее опущены, и подумала: «Похоже, эта тетка довольно мрачная личность». При этом ярко-сиреневый, кричаще модный костюм никак не гармонировал с ее внешностью.
— Господин профессор… Монович? — нервно спросила дама.
Отец Поппи кивнул.
— Петра Штокер, — представилась она. — Репортер местной газеты. Я звонила вам в Грац. Наконец-то вы приехали… — Госпожа Штокер подхватила его под руку и потащила в кабинет. Он пытался на ходу извиниться за опоздание, но она перебила его: — Это не беда, все в порядке! Но вы должны сейчас же кое-что посмотреть! — И госпожа Штокер захлопнула дверь перед носом у Поппи.
Но отец тотчас выглянул наружу, дико вращая глазами, чтобы показать дочери, какое у него впечатление от этой особы.
— Зайди в соседнюю комнату и попроси там разрешения позвонить Доминику, о'кей? — вполголоса сказал он и тотчас скрылся.
Поппи эта идея понравилась, и она прошла в соседнюю комнату. Дверь была открыта, за письменным столом — никого.
«Ну что ж, хоть и не у кого спросить разрешения, но они, наверное, не съедят меня, если я позвоню отсюда», — решила Поппи и сняла трубку.
Из соседней комнаты слышался голос госпожи Штокер. Она говорила не очень громко, но перегородки были совсем тонкие. Поппи различала каждое слово.
— …Мне передали этот пакет. Я не хочу останавливаться на подробностях, — нервно говорила госпожа Штокер. — В коробке вы найдете флакон. Жидкость, которая в нем, похоже, обладает такими свойствами…
Она замолчала, и пауза затянулась. Должно быть, она перешла на шепот или дала господину Моновичу что-нибудь прочесть.
— И что же, этим можно разрушить памятники? — послышался удивленный голос отца Поппи. Но репортерша тут же перебила его:
— Тсс! Да, это так. — И торопливо объяснила: — Это вещество якобы вступает в реакцию с… как бы это сказать… с голубиным пометом… ну, вы понимаете, что я имею в виду. И соединение, которое получается в результате этой реакции, способно превратить в пыль все памятники Вены. Независимо от того, из гранита они, из мрамора или из металла. Подробностей я пока не могу сообщить. Ясно только одно: если эта жидкость действительно обладает такими свойствами, это означает для Вены катастрофу. Катастрофу, которую можно предотвратить только при помощи громадного выкупа. Короче говоря — шантаж!
Поппи тихонько опустила телефонную трубку. Она не хотела пропустить ни одного слова из этого разговора.
— Значит, я должен исследовать это вещество на предмет его действия? — спросил господин Монович.
— Именно так! И помимо этого вы должны…
Что профессор должен был помимо этого, девочка так и не услышала. Весело насвистывая, в комнату вошел элегантный немолодой господин.
— Вот так сюрприз! — воскликнул он. — Ты, наверное, моя новая секретарша?
— Я… я… нет, — смутилась Поппи. Ей стало стыдно: а вдруг этот господин заметил, что она тут подслушивает чужой разговор?
— Тогда чем обязан этому приятному визиту? — осведомился он.
— Я хотела позвонить, — ответила Поппи, не погрешив против истины.
— Ну так и звони! Мой телефон не кусается, не бойся. — Господин улыбнулся. Его очки блеснули золотой оправой. Лицо этого человека с безупречной стрижкой и безупречными манерами показалось Поппи очень знакомым.
Набирая номер Доминика, она лихорадочно вспоминала, где же могла видеть его.
— Говорит Каша, — голос матери Доминика отозвался на другом конце провода.
— «Тут как тут»! — воскликнула в этот момент Поппи.
— Что-что? — удивленно переспросила госпожа Каша.
Тут Поппи назвалась и извинилась за возникшее недоразумение. Дело в том, что она только сейчас вспомнила, откуда ей знакомо лицо хозяина кабинета.
Это был Петер Оффенгерц, репортер светской хроники. На всех приемах, празднествах и вечеринках он был тут как тут. И уже на следующий день в рубрике «Тут как тут» можно было прочитать, какую подавали икру и сколько было выпито шампанского.
Над этими репортажами всегда красовалось фото, потому-то он и показался Поппи знакомым.
Девочка наскоро в телеграфном стиле объяснила госпоже Каша, почему опаздывает. Едва она положила трубку, как в дверях появился отец. Под мышкой он держал картонную коробку.
— Готово, можем ехать, — сказал он.
Поппи сразу заметила, что он чем-то взволнован и пытается это скрыть.
— Надеюсь, мы еще увидимся! — улыбнулся на прощанье господин Оффенгерц.
Как оказалось, он был прав…
Неужто опять приключение?
— Фи, эта штука вертится вовсе не так быстро! — разочарованно протянул Аксель.
— Но ты же не в центрифуге стиральной машины, мой мальчик, а всего лишь во вращающемся ресторане! — засмеялся господин Каша.
По приглашению родителей Доминика вся команда кникербокеров приехала в Вену, чтобы последнюю неделю каникул провести вместе. Супруги Каша повели всех четверых на Дунайскую башню отпраздновать встречу.
Это была самая высокая башня в городе, и в ней помещался вращающийся ресторан с круговым обзором. Отсюда открывался великолепный вид на город.
