Антон Иванов - Загадка старинной куклы
Не змеи, а «Зеленые кобры», — уточнил Женька. — Вечно ты все названия путаешь.
Какая разница, — сморщил презрительно переносицу Тема. — Главное, вид у них идиотский, судя по Кабану.
Ну, поехали, — тяжело вздохнул Олег.
Темке везде бандитские притоны мерещатся, — подхватил Женька.
Зато у тебя никакого воображения, — огрызнулся тот.
Может, мы все—таки отойдем подальше, а потом спор продолжим, — столь же ленивой походкой, как прежде, двинулся в сторону от кафе Олег.
Они перешли переулок и, не упуская из поля зрения вход в «Утробу», стали прогуливаться взад—вперед. Темыч напустил на себя полное равнодушие, однако по дергающейся походке и по стремлению поддеть ногою любой из мелких предметов, валяющихся на тротуаре, легко было догадаться, что он места себе не находит. Олегу тоже было не по себе. Он волновался за Таню. Кто знает, за кого девчонок примут в «Утробе»? И чем это может кончиться? Сам того не замечая, мальчик в очках постепенно начинал вести себя так Темыч.
Да чего это с вами? — удивился Женька, когда оба его друга, не сговариваясь, поддели одновременно по пустой пачке из—под сигарет и по—футбольному отправили их в угол.
Просто гуляем, — проворчал Темыч.
Именно… гуляем… — рассеянно подхватил Олег.
Ну вы даете, — с осуждением покачал головой Женька. — Такая история, а они…
Угрюмый вид друзей мешал ему наслаждаться в полной мере остротой момента, а Женька всегда очень ценил минуты опасности.
Главное, сами, собственными руками отправили их туда, — глядя куда—то в сторону, вздохнул Темыч.
Не трави душу, — столь же угрюмым тоном отозвался Олег.
Нет. Девчонки сами хотели, — бодро возразил Женька. — К тому же Катька ведь говорит: Кабан парень неплохой.
У нее все неплохие, — отрезал Тема. — А потом одни разочарования. Неплохой, — продолжал ворчать низенький, щуплый мальчик. — А наколка ему зачем бандитская?
Необязательно бандитская, — возразил Женька, — Сейчас это вообще у некоторых в моде.
Только полный дурак себе тело на всю жизнь разрисовывать будет, — продолжал кипеть Темыч. — И вообще это больно, когда накалывают.
Тут друзья ничего не могли ему возразить. Татуировки их тоже не увлекали.
Какое—то время трое ребят в полном молчании мерили шагами переулок. Потом Темыч, резко остановившись, проговорил:
— Ходим тут ходим, как идиоты, а они ведь могли девчонок через какой—нибудь черный ход вывести и затащить совсем в другое место.
Это был свежий подход к проблеме. Олег и Женька были в полной панике.
— Идем скорее, посмотрим! — скомандовал мальчик в очках.
Миновав дверь кафе, ребята проникли сквозь арку во двор. Он представлял собой почти точную копию дворика за галереей кукол, где собирался Сретенский ООН. Узкий прямоугольник, обрамленный двухэтажными домами, вдоль которых росло с десяток чахлых деревьев. Посредине песочница. В ней возилось несколько детей с ведерками и совочками. Под деревьями — три скамейки. На одной из них вяло переговаривались две бабуси.
Так, — быстро прошел налево Олег. — Только если вон там.
Вам кого, молодые люди? — завидев чужаков, немедленно проявил интерес немногочисленный, но бдительный местный ООН.
Друзья, делая вид, будто не расслышали, шмыгнули в подъезд. Лестница вела вверх и в подвал. Олег стал первым спускаться.
Говорил же, — не переставая бубнил позади него Темыч. — Чуяло мое сердце…
Прекрати! — тоном, далеким от добродушия, отозвался Олег. — Черт! — он слишком поздно заметил препятствие.
Оттуда, где только что был Олег, на Тему и Женьку надвигалось густое мутное облако. Носы забило чем—то едким. Оба зашлись в приступе чиха.
— Что это? — наконец немного пришел в себя Женька.
Темыч тоже уже почти не чихал.
Похоже на дым, — вгляделся он.
Не дым, а алебастр, — возник перед ними весь совершенно белый Олег. — Помощи от вас как от покойников. Я там чуть не задохнулся.
На фига тебе в алебастр было лезть? — перемежая речь легким чихом, полюбопытствовал Женька.
Я не лез, — объяснил Олег. — Просто ногой по мешку попал. А мешок бумажный. Прорвался. Какой дурак алебастр положил на самом ходу!
В кафе—то там можно пройти? — спросил Женька.
Кто его знает, — пожал плечами мальчик в очках.
Облако алебастра тем временем почти осело.
— Пойду снова взгляну, — двинулся Олег вниз лестнице.
Ребята было за ним последовали, но он протестующе поднял руку.
Я уж лучше один, а то еще во что—нибудь втешемся.
Сам втесался, а мы виноваты, — проворчал Тема, но Олега послушался.
Какое—то время до Женьки и Темы доносились снизу какие—то шорохи, прерываемые то звоном ведра, то звуком шагов. Наконец Олег вновь поднялся к ним.
Дверь там какая—то есть, — радостно сообщил он. — Но на ней замок висит.
Не рано ли успокаиваешься, — с осуждением проговорил Темыч.
А чего прежде времени панику—то пороть? — согласился Женька с Олегом. — Тем более что пока все идет нормально.
У тебя всегда все нормально, — не унимался Темыч.
— Слушай, ты мне еще никогда так на нервы не действовал, — честно признался Олег.
Впрочем, Темыч своего добился. Олега вновь охватила тревога за девочек.
Пошли обратно по—быстрому, — заторопился он.
Сперва отряхнись, — окинул его критическим взглядом Женька. — Ты весь белый. Как будто на мельнице поработал.
Пошли на второй этаж, — предложил Олег. — Там окно есть, при свете быстренько и почистимся.
Встав возле запыленного окна на втором этаже, друзья с помощью носовых платков довольно сносно избавили Олега от алебастровой пыли.
— Пошли! — скомандовал мальчик в очках.
Тут дверь одной из квартир приоткрылась. Из нее выглянула какая—то женщина с полотенцем на голове.
— Опять бомжи! — недовольно пробормотала она. — Никакого спасения от них нет. Дверь с шумом захлопнулась.
Какие—то тут, на Чистых прудах, люди недружелюбные, — спускаясь к подъезду, посетовал Женька.
А ты разве не знаешь, что эти пруды раньше Погаными назывались, — отозвался Темыч. — В них два века назад мясники отбросы выкидывали.
Наверное, в этом все и дело, — счел этот довод весомым Женька.
Они вышли из подъезда.
— Попались, голубчики! — заступила им вдруг дорогу та самая старуха со скамейки, которая их пыталась окликнуть перед тем, как они проникли в дом.
Вид у нее был грозный. Ребята попытались мимо нее проскользнуть, но тут из—за дерева выскочила ее соседка по скамейке. По всей видимости, это была вполне продуманная засада.
Ну, отвечайте, чего тут шляетесь? — хором спросили старушки.
Мы просто искали, — промямлил Темыч.
Знаем таких искателей, — покачали головами старушки. — Через вас все наши лестничные площадки уделаны. Нашли себе общественный тувалет!
Туалет, — машинально поправил Олег.
Ты нас не учи, — обиделись старушки. — Мы на войне воевали. Так чего вам у нас во дворе понадобилось?
Мы искали, нельзя ли отсюда в «Утробу» пройти, — ляпнул Женька.
Какую такую «Утробу»? — уставились на него старушки.
Ну, в эту… — совершенно вылетело из головы у Темыча официальное название кафе. — «Белую акацию».
Магнолию, — поправила одна из старушек.
Да—да, — немедленно подхватил Олег. — В «Белую магнолию».
Так и шли бы с улицы, — хором заговорили старушки.
А нам к директору, — сообразил, как надо себя вести, Олег. — Вот мы и ходим с заднего входа.
— Ну времена, — осуждающе покачали головами старушки. — Все прямо всюду через задний проход попасть норовят.
Ребята не выдержали и фыркнули.
И ничего смешного, — серьезно продолжали старушки. — Идите отсюда. Нету у нас в «Магнолию» никакого входа.
Тогда извините, — сказали друзья.
Спешно покинув двор, они вернулись ко входу в «Утробу».
Хоть по этому поводу успокоиться можно, — сказал Олег, когда они начали вновь прогуливаться по переулку. — Такие бабки обычно все входы—выходы в своих дворах знают.
Через десять минут наши выйти должны, — поглядел на часы Тема. — Если, конечно, вообще выйдут, а не…
Олег показал ему кулак. Темыч заткнулся. Ребята вновь стали мерить шагами опостылевший переулок.
Надоела мне эта мостовая, — ворчал Темыч. Набросано все кругом. Дворник тут не работает, что ли?
А ты наймись, — подмигнул ему Женька.
Лучше глядите туда, — первым заметил Олег, как дверь «Утробы» широко отворилась.
Слава богу! — пробормотал Темыч, увидев двух девчонок.
Следом за Катей и Таней вышел Кабан, а за ним еще какой—то парень, стриженный почти наголо.
— Еще одного нашли, — тут же высказал недовольство Темыч. — Для Таньки, наверное.
