Альфред Вайденманн - Багажная квитанция №666
Это самый потрясающий поединок сегодня! — восхитился господин Винкельман.
Кошмар какой-то, — возразила мамаша Пфанрот. — Но теперь я начинаю понимать, почему Петеру так нравится бокс.
На сей раз зал не успокоился даже во время перерыва.
— Третий и последний раунд! — объявил голос в громкоговорителе.
Удар гонга — оба боксера ринулись друг на друга. Сначала они стояли нога к ноге, только кулаки мелькали. Потом Петер внезапно отскочил в сторону. Не для того, чтобы уклониться от удара, а чтобы снова атаковать. Блондину пришлось отступить на один-два шага. Этого-то Петер и добивался. Он сразу же настиг "красно-белого" и уже не дал ему устоять на ногах. Шаг за шагом он оттеснял его, не переставая наносить удар за ударом. Левой — левой — правой. Левой — левой — правой… Петер работал кулаками, как в тренировочном зале, когда колошматил мешок с песком. Пригнувшись, он напирал на противника все больше.
Петер! Петер! — кричали "асторианцы".
Давай! Давай! Жми! — подключился зал.
Конни! Конни! — пытались перекричать всех "Красно-белые".
Петер загнал блондина в нейтральный угол. Теперь тому некуда было деться — его буквально пригвоздили к канату. "Красно-белый", защищаясь, прикрыл голову. Петер принялся наносить удары по туловищу. В отчаянии блондин рухнул вперед, прямо навстречу ударам Петера. Он тяжело дышал, пытаясь выбраться из угла. Это решило дело. В момент, когда блондин оторвал руки от лица, Петер нанес удар левым кулаком. "Красно-белый", удивленно оглядевшись, медленно осел на доски, словно в удобное клубное кресло.
— Давай! Давай! Жми! — бушевала публика в зале.
Петер вернулся в свой угол.
…два, три, четыре… — отсчитывал рефери на ринге.
Конни! Конни! — отчаянно кричали "Красно-белые". Блондин постепенно приходил в себя. Но при этом оглядывался вокруг так, словно только что проснулся в собственной постели.
…шесть, семь…
Конни! Конни!
Тут блондин, кажется, понял, что произошло и что поставлено на карту.
— …восемь…
"Красно-белый", словно наэлектризованный, вскочил на ноги, прижал кулаки к груди и неожиданно набросился на Петера прежде, чем тот вышел из своего угла. Он хотел спасти то, что еще можно было спасти, и молотил кулаками, совершенно забыв о защите.
— Он убьет его! — еле выдохнула мамаша Пфанрот и снова закрыла глаза.
Зал взорвался.
Конни! Конни! — Ура! Ура! Ура!
Давай! Давай! Жми!
Адов шум был прерван ударом гонга. Боксеры на ринге не услышали его, точно так же как и зрители.
Время! — крикнул рефери, и только тогда противники опустили перчатки. Тяжело дыша, они еще какое-то время стояли и смотрели друг на друга. Каждый ощущал на своем лице дыхание другого. И вдруг на губах блондина обозначилась едва заметная улыбка. Прикоснувшись к плечу "асторианца" рукой в перчатке, он устало отошел в свой угол.
Внимание! Внимание! Победитель по очкам — Петер Пфанрот, "Астория"! — раздался голос, усиленный динамиком. Зал зааплодировал.
Петер, как принято, поклонился и хотел вывести в центр ринга блондина. Но тот уже был на пути в раздевалку. А на его место усаживался на деревянную скамеечку следующий "красно-белый" — тот самый парень с короткими черными, как вороново крыло, волосами. Он ухмылялся во весь рот.
— Благодарю за цветы! Но, пожалуйста, после свадьбы!
Петер ничего не ответил. Накинув халат, он пошел к своим. Он тоже хотел видеть последний поединок из зала.
Молодец! Молодец! — приветствовали его "асторианцы".
Теперь не проиграем! — воскликнул господин Винкельман.
А если этот чернокудрый молодчик победит? — спросила фрау Пфанрот.
Тогда, к сожалению, будет ничья, — объяснил Петер.
Значит, он не победит! — Она решительно скрестила на груди руки и выпрямила спину.
Как тебе повезло с матерью, — тихо заметил господин Винкельман.
Я знаю, — шепотом отвечал Петер.
В этот момент вновь прозвучал гонг.
Для "Красно-белых" последнее состязание оказалось в этот день решающим. И с первой секунды они начали кричать: "Ура! Ура! Ура!" Или они проиграют окончательно, или ничья даст им возможность продолжать борьбу за звание чемпионов.
— Джо Луис! Джо Луис!
Видно, коренастый парень с иссиня-черными волосами держал в своих боксерских перчатках всю спортивную честь "Красно-белых".
Джо Луис! — не унимался зал.
Напоминает боевые кличи индейцев! — сказала фрау Пфанрот. — Что это они кричат: "Уи! Уи!"?
Это значит "Джо Луис", — ответил один из "асторианцев". — Так его прозвали "Красно-белые".
А Джо Луис — это был такой негритянский боксер. Многолетний чемпион мира, — объяснил господин Винкельман.
Джо Луис, черный тяжеловес, — добавил Петер.
Спасибо, теперь я в курсе, — поблагодарила фрау Пфанрот. — И тем не менее этот молодой человек мне не нравится.
И это было неудивительно. Парень с короткими черными волосами с самого начала резко выделялся на общем фоне. Он двигался по рингу, как танк. Вжав голову в плечи, сопел и фыркал, как лошадь. Бешено работал кулаками, словно ему было все равно, попал ли он в противника. Он просто молотил кулаками, как одержимый. "Асторианцы" недоуменно переглядывались. Даже рефери на ринге производил впечатление растерявшегося человека. Парень боксировал так, словно выступал в балагане на ярмарке.
— Джо Луис! — тем не менее продолжали подбадривать его "Красно-белые". И он всей своей массой напирал на противника, которым оказался Мордашка. В средствах был весьма неразборчив: ударял соперника головой, захватывал руки, когда рефери этого не видел, и, словно слепой, носился по рингу, продолжая изо всей мочи молотить кулаками.
Внезапно Мордашка словно пополам переломился и рухнул.
"Красно-белые" повскакивали со своих скамеек и завыли от восторга, продолжая выкрикивать: "Джо Луис! Джо Луис!"
Черноволосый поднял кулаки вверх и, пританцовывая, пошел в свой угол.
Нарушение правил! — раздались первые возгласы.
Удар ниже пояса! — хором закричали "асторианцы".
Конечно, явный удар ниже пояса! — возмутился господин Винкельман и вскочил с места.
Мордашка все еще лежал на досках ринга, подтянув колени к груди. Папаша Куленкамп и маленький Хорст Бушке взобрались к нему на ринг.
В зале царил кромешный ад.
Отсчитывать секунды! Отсчитывать секунды! — вопили "Красно-белые". Но рефери энергично покачал головой и наклонился через канат к судейской коллегии. В этот момент послышался удар гонга.
Джо Луис! — снова заорали "Красно-белые".
Нарушение правил! — кричали остальные.
Внимание! Внимание! — Прошло несколько минут, прежде чем удалось расслышать голос, доносившийся из громкоговорителя. — Внимание! Судейская бригада сообщает, что рефери на ринге объявляет боксеру команды "Красно-белых" предупреждение за удар ниже пояса!
Зал зааплодировал.
Черноволосый стоял в своем углу, прислонясь к канату, и нагло ухмылялся.
Внимание! Внимание! Если боксер "Астории" до начала второго раунда не придет в себя, состязание прерывается.
Что-то я не пойму! — сказала фрау Пфанрот.
Все очень просто, — объяснил господин Винкельман. — Если Мордашка не поднимется, этого парня дисквалифицируют, и мы выиграли!
Отлично, — сказала мамаша Пфанрот, — тогда все в порядке. Значит, пошли? — Она уже хотела встать, но Петер удержал ее на месте.
В зале внезапно стало тихо, как в церкви. Все напряженно смотрели на ринг, а именно — на угол "Астории". Если долговязый парень с детским лицом не встанет с деревянной скамеечки, то бой для него кончился и его команда победила.
Джо Луис теперь явно занервничал. Он снова и снова ударял перчаткой о перчатку и взволнованно пританцовывал на месте.
Вновь прозвучал удар гонга.
Господин Винкельман от волнения ущипнул Петера за руку. И в этот момент тишина в зале кончилась: Мордашка встал и пошел на середину ринга. Он все еще был очень бледен, но кулаки держал в боевой позиции перед грудью.
— Давай! Давай! Жми! — подбадривали его "асторианцы".
Зал бушевал от восторга. Даже "Красно-белые" выкрикивали теперь боевой пароль "асторианцев". И для этого у них были все основания.
"Астория"! Браво, "Астория"!
Но зачем же он встал? Ведь ему это было не нужно? — удивилась фрау Пфанрот.
Именно поэтому! — воскликнул господин Винкельман и захлопал в ладоши так, что могло показаться, будто рядом выбивают ковер.
Мордашку как подменили. Может, потому, что он был взбешен. А может, потому, что теперь зал был на его стороне. Во всяком случае, черноволосому теперь не удавалось даже приблизиться к нему. Все попытки атаковать Мордашку разбивались о его вытянутые длинные руки, при этом кулаки Мордашки всякий раз попадали в лицо надвигающегося противника. Главным образом, в нос.
