Екатерина Вильмонт - Сыскное бюро «Квартет»
— Так, интересно! — сказала Мотька. — Вот бы Ненорма поглядела!
— А может, это его сестра? — предположила я.
— Ага, сестра! Будет он так нежно брать сестру под ручку, чтобы пройти два шага до подъезда, как же!
— Ну, мало ли кто это… Слушай, он же художник, может, это его натурщица?
— Она вряд ли, разве что ее жакетка. Он ведь анималист!
И мы покатились со смеху.
Примерно через час раздался сигнал уоки-токи. Мы страшно удивились. Нас вызывал Костя.
— Ну, как дела?
Мы сообщили ему про Гришу с девицей.
— А что я говорил! Он преступник, этот Мусьяк. Он же с вашей Ненормой крутил только, чтобы ключи получить, ясно как Божий день! Ладно, девчонки, хватит, идите домой! До завтра!
Мы с удовольствием покинули опостылевший двор и побрели к трамвайной остановке.
— Ась, как ты думаешь, есть в этих дежурствах какой-то смысл?
— Не знаю, наверное, есть. Все-таки мы Узкоплечего тут видели, а он-то уж точно имеет отношение к ограблению.
— А если нет, а если это случайное совпадение?
— Вряд ли. Но выяснить это только милиция в состоянии.
— А мы?
— А что мы можем? Только выследить его. Конечно, если очень повезет, то мы его накроем с награбленным добром, тогда…
— Да, это было бы здорово… А что ты насчет Гриши думаешь?
— Не знаю, что и думать… Совпадение, конечно, мало вероятно. Сама посуди, стоило нам подойти к Гришиному дому, как тут же мы напоролись на Узкоплечего! Вообще-то все бывает, но… И опять же эта девица. Костя, по-видимому, прав.
— Насчет Ненормы?
— Ну да.
— А мне ее жалко, эту дурищу. И Гриша ее обманывает, и дух достает, и вдобавок ее обокрали.
— Конечно, жалко.
— Слушай, Ася, мне кажется, если мы еще будем играть в эти игры, мы его, может, и найдем, но вещички Ненормины тем временем уплывут.
— Так что ты предлагаешь?
— Предлагаю прямо сейчас пойти в милицию.
— И что?
— Рассказать, где мы видели Узкоплечего! Пусть сами ищут, уж наверное, они лучше нас смогут это сделать.
— А Гриша?
— Что Гриша?
— И про Гришу ты тоже предлагаешь рассказать?
— А почему бы и нет?
— Да как ты не понимаешь?! Мы ведь его заподозрили потому, что в ту ночь слышали имя Гриня. Других оснований у нас не было. А про ту ночь мы никому рассказать не можем!
— Твоя правда.
— И потом, нельзя же не посоветоваться с ребятами, раз мы их в это дело втянули…
— Опять-таки ты права. Просто мне жалко стало Ненорму… А может, вызовем сейчас Костю и скажем про это, а?
Мы уже достали из сумки трубку, но тут подошел трамвай. Мы порядком замерзли и с удовольствием влезли в вагон.
— Мотька! — завопила я. — Смотри! По переулку шел Узкоплечий. Он явно только что вылез из нашего трамвая!
— Что делать?! — заметалась Матильда. Она кинулась к водителю. — Остановите, пожалуйста! Мне надо сойти! Умоляю!
— Ничего, сойдешь на следующей остановке! Не старая, добежишь! — отвечал водитель в микрофон.
— Ну до чего же нынче девки нахальные! — заметила какая-то пожилая тетка. — Остановите ей трамвай на ходу! Видали?
Мотька хотела огрызнуться, но потом только горестно махнула рукой.
— Сойдем на следующей? — спросила она с охотничьим блеском в глазах.
— Какой смысл? Разве мы его теперь догоним? Одно ясно, он где-то тут живет! Сейчас приедем, вызовем Костю и будем дальше думать.
Так мы и сделали. Костя, выслушав нас, распорядился, чтобы мы сейчас же шли к нему, и сказал, что вызовет Митю.
У Костиного подъезда мы столкнулись с Митей. Он страшно удивился, увидев нас в наших допотопных нарядах.
— Ну, вы и упаковались! Хотя правильно, я сегодня чуть не отдал концы! Есть новости? А то Коська мне ничего не сказал, только потребовал, чтобы я немедленно шел к нему.
Мы быстро ввели Митю в курс дела, пока дожидались лифта. Костя уже ждал нас у открытой двери.
— Пошли скорее, пока мама сериал смотрит, а то она потащит нас чай пить! Мы закрылись у Кости в комнате.
— Итак, — начал он, — совершенно ясно, Узкоплечий обитает где-то неподалеку от Гриши. За два дня мы дважды его видели. Хотя не исключено, что он просто бывает каждый день у господина Мусьяка. Мне кажется, что роли у них распределяются так — Мусьяк наводчик и главарь, а Узкоплечий — исполнитель.
— Почему? Когда они первый раз лезли в квартиру Ненормы, их было двое и, судя по их разговору, действовали они на равных, — возразила я.
— Кстати, девочки, вы могли бы узнать этого Гришу по голосу?
— Нет! Они ведь говорили почти что шепотом!
— Жаль! Но ты, Ася, не права. Я почему говорю, что главный у них Мусьяк? Ведь у вашей Ненормы украли не абы что, а картины. Золотишко и шубу прихватили уж заодно, а цель, конечно, живопись. Вы видели этого Узкоплечего? Типичный дебил! Зачем ему картины? Да он их в гробу видал! А вот Гриша — совсем другое дело. Он художник, у него есть связи в этом мире, он запросто сбудет их с рук. Да что говорить, и так все ясно. В свете всего этого я считаю необходимым продолжать наблюдение. Может, у кого-нибудь есть другие идеи?
Кажется, на Костю подействовали упреки в излишней инициативности!
— Я вот предлагала уже Асе пойти в милицию и все рассказать про Узкоплечего, — начала Мотька, — но она говорит, что не стоит.
— Конечно, не стоит! Это было бы непростительной ошибкой! — заявил Митя. — Ведь вы не можете рассказать про Гришу!
— В том-то и дело! Но Матильде стало жалко Альбину, она думает, что, если это затянется, ее вещи уплывут!
— Наоборот! Краденое должно «остыть», то есть отлежаться, пока не утихнет шум. Особенно это относится к картинам. Да и к драгоценностям тоже. Вот шубу, конечно, можно сбыть сразу. Сейчас пол-Москвы в норковых шубах ходит, — тоном бывалого сыщика произнес Костя. — А давайте все вместе, или, как выражается Митяй, коллегиально, обсудим план дальнейших действий. Дежурить так, как сегодня, мне кажется, большого смысла не имеет. Мы проторчали там полдня, а Узкоплечий появился, когда девочки уже уходили.
— Ты же сам велел нам уходить! — вскинулась Матильда.
— А я вас ни в чем и не упрекаю, это, скорее, моя вина! — отвечал Костя. — Судя по времени, он шел с работы.
— Да, но вчера-то мы его видели утром, в разгар рабочего дня, — заметил Митя.
— Ну, мало ли, может, у него сменная работа!
— Все возможно, но, мне кажется, он вообще не работает! — заявила Мотька.
— Почему?
— Во-первых, потому что он вор, а воры работать не любят, а во-вторых, он попадается нам на глаза в самое разное время, то утром, как вчера, то днем, как в первый раз, то вечером.
— Вот ты, Мотя, называешь его вором. А как же презумпция невиновности? — нерешительно проговорил Митя.
— Да какая, к черту, презумпция, если мы с тобой своими глазами видели, как он к Ненорминой двери прижимался, а назавтра ее ограбили?! — возмутилась я. — Ладно бы о Грише шла речь, тут есть сомнения, но с этим типом яснее ясного. Кстати, ты сам первый его заподозрил! Если бы не ты, мы бы вообще ничего о нем не знали! Тогда ты почему-то про эту самую презумпцию и не вспомнил!
— Видишь ли, подозрение — это одно, а называть его сразу вором…
— Ой, какой же ты, Митька, зануда! — воскликнула Матильда.
— Ничего, в нашем деле занудство очень даже пригождается, — пришел на выручку другу Костя. — Так какие будут соображения?
— Давайте попробуем дежурить под вечер, когда люди идут с работы, — предложила Матильда. — Во сколько мы его видели? Около семи, да?
— В половине седьмого!
— Вот и хорошо, и со школой проблем не будет!
— Но это при условии, что он работает. А если это все-таки чистой воды случайность, то наши шансы выследить его падают до нуля! — сказал Митя.
— Значит, по-твоему, надо продолжить сменные дежурства, как сегодня? — удивился Костя.
— По-моему, да! А то что же получается, день продежурили — и все? И ведь дежурили не зря, все-таки видели его. Сами подумайте, за два дня мы его два раза видели в одном и том же месте — это ведь грандиозный успех, иногда приходится неделями ждать появления преступника!
— Ага! Ты тоже называешь его преступником! — не выдержала я. — А как насчет презумпции?
— Я говорил в данном случае не о конкретном преступнике, я сказал: неделями приходится ждать преступника. А в нашем случае речь идет о подозреваемом.
— Мить, а у тебя есть какая-нибудь кликуха? — спросила вдруг Матильда.
— Да вроде нет.
— Тогда теперь ты будешь Митька Юрист!
— Что ж, это не обидно! — рассмеялся Митя.
Все-таки он очень милый!
— Значит, продолжаем дежурства? — подвел итог Костя.
— Да!
— Хорошо, тогда я приду первым, в час дня, в три — Митя, а в пять — вы, девочки. А как быть с уоки-токи?
— А что?
— Вы возьмете вторую трубку в школу?
— Возьмем!
— Тогда порядок! А то ведь нельзя дежурному остаться без связи.
— Ась, представляешь себе, сидим мы на уроке, и вдруг сигнал! В классе переполох — что такое, где, у кого! А мы с тобой хватаем сумки и деру! Вы куда? — вопят все, а мы так гордо отвечаем на бегу: у нас операция!
