Кэролайн Кин - Тайна подвенечной вуали
— Не пойму, зачем ждать? — нетерпеливо сказала Джорджи. — Может, пора обратиться в полицию? Лейтенант, я слышала, предлагал свои услуги.
— Пожалуй, еще рано, — задумчиво сказала Нэнси. — У нас по-прежнему нет почти никаких улик. Авиационный билет, заполненный ее рукой — что тоже еще необходимо доказать, — не является, как вы понимаете, указанием на то, что именно она украла вуаль. Да и звучит нелепо: такая дама — и какая-то мелкая кража. Полагаю, — добавила она помолчав, — самое время нанести ей визит.
В Бостон они прибыли около восьми вечера, умирающие от голода. Но Нэнси не позволила рассиживаться где-нибудь в кафе, они закусили на ходу и сразу же отправились к дому Сесилии Банкрофт на Чеснат-стрит.
— Сделаем так, — говорила Нэнси по дороге, — вы постараетесь занять ее разговорами, а я попробую отыскать вуаль, хотя как это сделать, пока еще понятия не имею.
Что этот неясный план вряд ли мог быть вообще осуществлен, они поняли, едва приблизившись к дому Сесилии, потому что все окна были освещены, за ними виднелись люди, играла музыка, а к подъезду все подъезжали и подъезжали машины с новыми гостями. Шел большой прием.
— Да, — сказала Бесс, — чтобы поговорить с нею, нужно получить приглашение на вечер.
— Не лучшее время для беседы, — поддержала ее Джорджи. — Не перенести ли визит на завтра?
— Как раз нет, — ответила Нэнси, улыбаясь. — Все складывается как нельзя лучше. Осмотреть дом в такие часы не так уж трудно. Конечно, если приложить усилия. А я постараюсь их приложить. Припаркуй машину и оставайтесь пока здесь. Я пойду одна.
Нэнси обогнула дом и зашла с задней стороны. Там тоже горели фонари и лампы, придавая всему праздничный вид. И стояли столы с едой и напитками, и гитарист наигрывал латиноамериканские мелодии, а множество гостей бродили вокруг и разговаривали, и Нэнси ничего не стоило затеряться в этой толпе. Но проникнуть в дом, не встретив при этом хозяйку, а тем более провести розыск в этом доме было проблемой, и нелегкой к тому же.
Нэнси решила выступить в роли гостьи и постараться хорошо сыграть эту роль.
Она начала свое «выступление» с того, что подошла к одному столу, потом к другому, третьему, попробовала сыр разных сортов, свежие фрукты, лимонный пирог, запив кружкой пунша.
Все это было неплохо, но лишь до тех пор, пока ее кто-нибудь не спросит, что она здесь делает. И этот момент наступил.
— Привет, вы кто? — дружелюбно обратился к ней какой-то мужчина с крылышком цыпленка в руке.
— Я Нэнси, — ответила она уклончиво, принявшись, весьма некстати, изучать циферблат часов на собственном запястье. — А вы кто?
— Я Гарольд. Вы разговариваете со мной по часам?
— Нет, не совсем.
— Ас кем вы здесь? Одна?
— С двумя подругами.
После каждого ответа она стремилась уйти от него подальше, но Гарольд упорно следовал за ней. Беседуя, он не забывал брать питье и закуску почти с каждого подноса, проносимого официантами.
— Скажите, Нэнси, — говорил он, никак не оставляя ее в покое, — вы истинный ценитель искусства или вроде меня, грешного? Когда сам Джейсон Мосс сообщает тебе, что сделал новое приобретение, разве откажешься прийти и взглянуть? Хотя бы из чистого любопытства.
— Я, собственно, знакома больше с Сесилией, — сказала Нэнси. — Извините меня, я обещала повидаться с ней прямо сейчас. Возьмите, пожалуйста.
Она отдала ему свою тарелку и быстро пошла, лавируя между многочисленными гостями. Лучше всего было, наверное, проникнуть сейчас в дом через заднюю дверь, но только Нэнси собралась это сделать, как оттуда появилась Сесилия. Нэнси замерла на месте, неподвижная, как статуя.
— Привет, привет всем, кто здесь, — выкрикнула Сесилия. — Мы собираемся показывать картину. Так что прошу всех заходить, а уж потом доедите и допьете!
Она скрылась в дверях, и Нэнси вздохнула с некоторым облегчением. Но, возможно, Сесилия все же заметила ее? Эта хитрая бестия может не показать виду, а потом… От нее всего можно ждать — Нэнси теперь почти убедилась в этом.
Она вошла в дом вместе с другими гостями, но, когда все направились в гостиную, постаралась незаметно отделиться них и поднялась по первой же лестнице наверх.
Остановившись на площадке, Нэнси огляделась и увидела холл с несколькими дверями. Открыв первую из них, она убедилась, что это одна из спален, но не та, которая ей нужна. Где же спальня Сесилии? Еще несколько дверей, несколько комнат… Вот она, с ярко-розовыми стенами — определенно та, что ей нужна.
Нэнси прикрыла за собой дверь, сердце ее тревожно стучало, она понимала всю серьезность того, на что решилась, но знала и другое: дело зашло слишком далеко, оно стало опасным для многих, а потому необходимо действовать. Быстро действовать, пускай это и рискованно или не совсем законно.
Прислушиваясь к шагам за дверью, Нэнси начала осматривать шкафы и ящики бюро. Могла ли где-то здесь находиться злополучная вуаль? И если да, то где именно и зачем? Зачем вообще нужно было отбирать ее у Мередит?
В шкафах ее не было, поэтому Нэнси открыла ящик туалетного столика, стала искать там, потом на самом столике, где все, казалось, было в хаотическом беспорядке — бутылочки, банки, щетки, заколки, гребенки, — но на самом деле, как вскоре поняла Нэнси, в этом хаосе наблюдался железный порядок. Таким же был, подумала Нэнси, и склад ума Сесилии: на первый взгляд сумбурный, безалаберный, а по сути — точный и выверенный, как хорошие часы.
Внезапно Нэнси чуть не вскрикнула: прямо перед ней в раму огромного зеркала вставлены были две фотографии. На одной из них запечатлен пудель Лакрица в шляпке с яркой лентой; на другой — улыбающийся молодой человек, тоже в полный рост. Он был высок и мускулист, с длинными темными волосами, и лицо его оставалось в тени из-за надвинутой на лоб шапочки, какую носят болельщики команды «Патриоты».
Нэнси схватила снимок, поднесла поближе к глазам. Да, волосы другого цвета и нет кольца в ухе, но сомнения быть не могло: это тот самый человек из серебристой машины, человек, которого она мельком увидела на бензозаправке в Сейлеме!
Сердце ее готово было выскочить из груди: она обнаружила не совсем то, что искала, но находка оказалась намного важнее!
И в этот момент посторонний звук заставил ее обернуться ко входу. Кто-то, похоже, царапался в дверь. Царапанье становилось громче и сменилось пронзительным лаем. Не сама хозяйка, так собака обнаружила ее!
Нэнси застыла на месте с фотографией в руках, в то время как ручка двери начала медленно поворачиваться.
СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ
Дверь приоткрылась, и крошечная Лакрица ворвалась со стремительностью и свирепостью настоящего сторожевого пса. Она прыгала вокруг Нэнси и безостановочно лаяла. Но не собачьи атаки беспокоили Нэнси. Она неотрывно смотрела на дверь, ожидая, кто же появится в проеме — ведь не собака же крутила дверную ручку?
Прошли секунды, но они казались вечностью. Наконец дверь открылась настолько, чтобы пропустить кого-то, более крупного, чем Лакрица. Это была женщина.
Какое-то время они смотрели молча друг на друга. Вошедшая была не Сесилией.
— О, — сказала она. — Тут уже кто-то есть! Ее многочисленные браслеты звенели, длинное шелковое платье издавало шуршащий звук.
— Я подумала, Лакрица просто сошла с ума, так она заливалась, — продолжала женщина. — На меня-то она обычно не лает, только молча кусает. Милая собачка, ничего не скажешь, но спокойней, когда ее нет поблизости. Вы не считаете?
Нэнси велела себе улыбнуться и расслабиться — в ожидании вопроса, как она сюда попала и что делает в спальне хозяйки.
Женщина прошла через всю комнату к туалетному столику, взглянула на себя в зеркало, пригладила короткие темные волосы.
— Меня зовут Грета, — сообщила она.
Нэнси тоже представилась и, воспользовавшись тем, что женщина стоит к ней спиной, а Лакрица на мгновение замолчала, — стала осторожно продвигаться к выходу.
— А что вы здесь делаете? — небрежно спросила женщина, не поворачиваясь. Нэнси застыла.
— Ну… я… — начала она.
— Тоже решили спрятаться, чтобы не смотреть на всю эту чушь, которую они называют живописью? Денег им девать некуда, вот что я вам скажу!
— Да, я… — неопределенно сказала Нэнси. Грета, видимо, совсем не была удивлена, что застала здесь Нэнси — наоборот, рада, что кто-то составил ей компанию.
— Давно знаете Моссов? — спросила она вполне дружелюбно.
— Нет, — честно призналась Нэнси. — Всего несколько дней.
Она не могла отвести глаз от двери, ожидая, что вслед за своей разлаявшейся любимицей вот-вот войдет и Сесилия.
— Мы с Сесилией знакомы сто лет, — сообщила Грета. — Самые близкие подруги. Я люблю ее, несмотря на все ее недостатки.
— У нее много недостатков? — стараясь казаться шутливой, спросила Нэнси.
