Лилиан Браун - Кот, который болтал с индюками
– Гарри действительно выглядит как медведь гризли, но на деле он ласковый, как котёнок. Мы вместе ходили на яхте. Он любил повторять, что вид паруса на горизонте и нежный шёпот ветра не могут не тронуть душу. И я поняла, что в этом человеке должно быть много хорошего.
– Я рад, что вы нашли друг друга, – улыбнулся Квиллер. – А теперь давайте поговорим о делах: когда нам удастся устроить технический прогон? Нужна пустая комната, где нам никто не помешает, два стола, два стула – и больше ничего.
– Завтра вечером в восемь вам подойдёт?
– Идеально. Я привёз вам схему подачи сигналов, а кроме того, полный текст сценария, чтобы вы знали, что происходит между включениями.
– Как у вас всё четко организовано!
– Это гораздо проще, чем сладить парад двухсот яхт. Как это будет выглядеть? Все парусники пойдут общим фронтом?
– Нет, несколькими рядами. Примерно по двадцать пять единиц в каждом. У нас восемь прибрежных городов. От каждого будет своя флотилия, и у каждой флотилии свой капитан-командующий.
Заметив, что вокруг них собираются любопытствующие туристы, Квиллер быстро добавил:
– Остальное доскажете завтра вечером. И захватите текст пролога, который надо произнести перед началом спектакля.
– Я уже знаю его наизусть, – ответила она с гордостью.
На ланч Квиллер заехал к «Луизе». По вторникам там всегда подавали индюшатину, и он купил для сиамцев несколько ломтиков. Потом отправился в амбар, чтобы спокойно, без свидетелей, прогнать сценарий от начала и до конца.
Необходимо было выверить градус эмоций, проникающих в голос ведущего. Насколько спокойно подавать первые бюллетени? Насколько выказывать озабоченность, когда первые тревожные сообщения сменяются ещё более тревожными? Его интонация так же важна для публики, как слова. Добившись наконец должного сочетания драматического эффекта с ежесекундным ощущением реальности происходящего, Квиллер проглотил чашку кофе, а потом снова прошёлся по тексту, в нужных местах нажимая на кнопки и вводя в действие «показания свидетелей с места событий». Результат был удовлетворительным, но когда за пульт сядет помощница, темп увеличится и страсти накалятся ещё сильнее.
Несмотря на тревожную музыку, лившуюся из динамиков, сиамцы мирно почивали в мягком кресле, пока… какой-то неясный звук не заставил обоих резко встряхнуться и навострить уши. Это могло означать только одно: внимание! сейчас появится чужой! Квиллер вышел из беседки, быстро обогнул её и, выйдя во двор перед домом, увидел машину, с тихим урчанием хорошо отлаженного мотора медленно выезжающую из леса. Услышать её коты не могли. Но, даже ещё не проснувшись, почуяли: здесь посторонний. Квиллер невольно покачал головой: понять, как это происходит, ему было не дано.
Но сюрприз был приятный. Квиллер очень обрадовался приезду своего друга, адвоката Дж. Аллена Бартера.
– Барт! Почему ты крадешься, как браконьер? Что-нибудь выпьешь?
– Спасибо, не сегодня. Я возвращался из суда и подумал, что легче заехать, чем связываться с телефонами, которым я не слишком-то доверяю.
Они вместе вошли в беседку, и адвокат дружески поздоровался с сиамцами, которые благосклонно отреагировали на приветствие, заново погрузившись в сон.
– Прекрасная стоит нынче погодка, – сказал гость. – Кстати, я не помешал?
– Отнюдь. Садись в любое кресло, хотя, предупреждаю, все они в кошачьей шерсти. И давай выкладывай, что случилось.
– Старшему компаньону нашей фирмы позвонила давняя и очень солидная клиентка. Страшно волнуясь, он сказала, что ты, Квилл, посоветовал ей лишить внучку наследства, выгнать её из дома на Парковой улице, сменить замки и нанять охранника.
– Не совсем так. Я посоветовал ей нанять управляющего, – спокойно ответил Квиллер. – Впрочем, охранник тоже справится со стрижкой газона.
– Кроме того, она сказала, что ты уговаривал её подарить дом городу для создания в нем музея.
– Это всё?
– А что, тебе мало? Зачем ты вмешался в дела вдовы доктора Кэрролла? Всё это весьма обеспокоило меня, потому что ты мой клиент. Мой партнёр, впрочем, даже не встрепенулся.
Барт помолчал, потом спросил:
– Кстати, когда эта молодая пара вернётся… оттуда, где сейчас находится?
– Они в Милуоки. Поехали по делам. Я нанял Алисию для проведения кое-каких разысканий. Вернувшись, она наверняка со мной свяжется. Ведь ей нужно получить заработанное.
– Она бывала тут, в амбаре?
– Нет. Гарри никому не дает ни мой телефон, ни мой адрес. Делает это по собственному почину. Я его ни о чём не просил, но ценю эту предусмотрительность.
– Он славный парень, – кивнул Барт, – разумный и башковитый… Зачем только он носит эту дурацкую бороду?
– Потомок первых поселенцев, а они были – и до сих пор остаются – отъявленными индивидуалистами. Впрочем, однажды он таки сбрил бороду – накануне бракосочетания. Всё, кто видел его, уверяют, что вид был удручающе жалкий.
– Кстати, в семейной… неувязке Кэрроллов есть ещё одна пикантная подробность, – сказал Барт. – Я в этих местах новичок, только-только из Центра, и постоянно изумляюсь привычке здешних жителей вваливаться к родным без всякого предупреждения и, более того, оставаться ночевать. Считается, что это очень весело. Иногда гости въезжают со спальными мешками и расстилают их на ковре в гостиной – это ещё увеличивает веселье… Миссис Кэрролл свидетельствует, что её внучка всегда появляется неожиданно. А это значит, что она может нагрянуть сюда в любой момент и обнаружить, что дверь Маунт-Вернона не отпирается. «Уголок на Иттибиттивасси» не слишком жалует особ свободного поведения, ночующих в спальных мешках на полу гостиной, а все мотели забиты под завязку. Мы получили два письма на имя Алисии. В обоих копии уведомлений о невозможности забронировать номер. А если эти влюбленные заявятся сюда, даже не завернув в Милуоки? Тогда что?
– Не сверли меня взглядом, – отмахнулся Квиллер. – Моя гостевая комната будет в ближайшие дни занята. Да и котам Алисия не по душе. Они её в жизни не видели, но стоит ей позвонить, у Коко шерсть встаёт дыбом.
О поручении, данном им Алисии, Квиллер предпочёл умолчать. У него уже не было сомнений, что результат окажется нулевым.
Повисшую было паузу разорвал душераздирающий вопль, раздавшийся в углу беседки.
– Дьявол, что это?! – вскочил от неожиданности адвокат.
– Звук, с помощью которого сиамский кот старается привлечь к себе внимание, – ответил Квиллер.
– Завопил так, будто его скрутила колика. На твоём месте я дал бы ему лекарство… Ну а сам я, раз уж поднялся, двинусь прямо домой.
Барт вышел, а Квиллер внимательно посмотрел на Коко. Его отчаянный вопль не имел отношения к завороту кишок. Он означал, что именно сейчас кто-то где-то распрощался с жизнью, более того, это было жестокое, преднамеренное убийство. Услышав этот вопль Коко, Квиллер похолодел и теперь судорожно растирал руки, пытаясь с помощью массажа восстановить нормальное кровообращение.
Перед прогоном спектакля Квиллер решил доставить себе удовольствие и поужинать в одиночку за стойкой бара «Чёрный медведь», скрашивая трапезу болтовней с Гарри. Однако на этот раз владелец кафе вёл себя как-то странно. Уклонялся от разговора, пугливо оглядывался, словно бы ожидая внезапного нападения, и вообще напускал на себя всяческую таинственность.
Наконец Квиллер не выдержал:
– Ты хочешь о чём-то поведать, Гарри? Уж не наметилось ли увеличение семейства Праттов?
Пропустив шутку мимо ушей, Гарри тщательно протёр стойку бара и шепотом сообщил:
– До меня дошли странные слухи.
– Предпочитаешь оставить их при себе или поделиться?
– Поделюсь, если поклянешься молчать.
– Клянусь. – Квиллеру, журналисту, невыносима была сама мысль, что он чего-то не знает.
Быстро стрельнув глазами сначала направо, потом налево, Гарри выпалил:
– Маунт-Вернон со всем антиквариатом внутри вот-вот станет музеем Брр!
– Серьёзно?! Кто тебе сказал?
– Поклялся не ссылаться на источник. Но скоро это будет напечатано на первой странице «Всякой всячины».
– Хотелось бы знать, кто сумел обстряпать такое дельце, да, Гарри?
– Конечно. Но, думаю, этого мы никогда не узнаем. А вот что на самом деле интересно, так это как отреагировали на новость Лиша с Люшем. Они разбили там, перед домом, палатку…
Но тут его прервали: официантка, получившая заказ на целый поднос выпивки, звала наполнить рюмки – и реакция Лиши с Люшем так и осталась для Квиллера тайной.
Здороваясь с Максиной в подсобке, Квиллер всё ещё с удовольствием посмеивался. Но она была слишком увлечена делом, и ей было не до сплетен.
– О'кей. И как же всё будет? – спросила она, прихлопнув в ладоши. – Я так волнуюсь!
– Вы будете сидеть перед магнитофоном, я – перед микрофоном. Оба – лицом к публике. Но прежде всего я хочу послушать ваше обращение к публике. Нужно выйти на авансцену, посмотреть в зал, произнести текст, быстро вернуться к магнитофону и сразу же нажать кнопку. Потом сесть на место и уже не вставать, пока все не закончится и мы не выйдем на поклоны.
