Поль-Жак Бонзон - Тайна Лантского леса
Потом обратился к Руда и Сапожнику:
— Пошли скорее!
Они побежали к полицейскому фургончику, и офицер объявил по рации тревогу всем полицейским участкам Дрома и Изера, расположенным у подножия Веркора.
— А теперь вернемся в лагерь — сказал Сапожник. — Сообщим, что я жив и здоров, а заодно посмотрим, не вернулись ли остальные.
Офицер не ответил, он внимательно следил за дорогой — вести машину было достаточно сложно из-за сплошных кочек и ям. Руда, положив руку на плечо Сапожнику, спросил:
— Ты, наверное, удивлялся, почему так долго не идет помощь?
— Вы попали в аварию?
— Нет, но когда мы с Забет приехали в Лант, лесник еще не вернулся с дежурства. Нас встретила его дочка, Колетт. Потом он пришел, но решил, что надо позвонить в полицию Сен-Жана. Полицейские тут же направились в Веркор, но им не повезло: на дороге произошел обвал и задержал их на два часа. Ты видишь, лесник и Колетт не виноваты — они ведь фазу стали звонить. Колетт тоже с нами поехала, но отец запретил ей идти к хижине. Она ждет нас в лагере вместе с Забет и Гием.
Про себя Сапожник с гордостью подумал, что он-то ничего не боялся и даже уже не вспоминал о своем приключении на чердаке; сейчас его волновали только ребята. Когда же их найдут?
Наконец фургончик подъехал к лагерю. Сапожник узнал тот ясень, по которому и раньше находил дорогу, и пфвым выскочил из машины. Гий, Забет и дочка лесника, увидев их, вздохнули с облегчением.
— А где остальные? — с тревогой спросил Сапожник.
Не вернулись!
Тогда все на помощь!
ОТВАЖНЫЙ КАФИ
Фургончик пересек спящий Сент-Аган, когда на светящемся циферблате колокольни было двадцать минут третьего. Машина плавно поднималась вверх по дороге к Гран-Веймону. Сидя на передаем сиденье между офицером и Забет, Сапожник прижался носом к стеклу и не сводил глаз с конуса света, идущего от фар. Ничего не было видно, только иногда ослепленные кролики, подняв уши, на мгновение замирали посреди дороги — и тут же бросались наутек.
Беспокоясь не на шутку, Сапожник то и дело включал уоки-токи, надеясь, несмотря ни на что, вызвать Тиду; его молчание могло быть связано и с большим расстоянием, и с тем, что сели батарейки, — во всяком случае, прибор как будто умер.
А машина поднималась все выше и выше, подпрыгивая на булыжниках, которыми была усеяна вся дорога. Наконец конус света высветил что-то беловатое, похожее на огромный бесформенный кусок ваты. Туман!.. Как и их товарищи несколько часов назад, они вступили в полосу облаков, окружавших вершину. Офицер сбросил скорость и для большей безопасности наклонился к левой двери — так было легче следить за краем дороги, а в это время Сапожник с бьющимся сердцем изо всех сил вглядывался в ватный туман. Неожиданно он вскрикнул:
— Стоп!..
Офицер резко нажал на тормоза и остановился, причем как раз вовремя, не то бы они врезались в огромное вывороченное дерево. Все пассажиры вышли из машины и убедились, что проезжая дорога закончилась.
Странно! — сказал Сапожник. — Раз дорога дальше не идет, то где-то поблизости должна быть машина дровосеков — не могли же они проехать по этой козьей тропе!
Конечно, не могли! — согласился офицер. — Значит, они уехали… и достаточно давно, потому что мы их не встретили.
Если только здесь нет другой дороги на Гран-Веймон, — предположил Гий.
Офицер достал карту, разложил ее на капоте фургончика и посветил себе карманным фонарем.
Нет, здесь нет другой дороги на Гран-Веймон, и они могли доехать только до сих пор… Впрочем, посмотрите — вот следы шин.
Значит, — повернулась Забег к Сапожнику, — если ребята следили за ними до конца, то где-то здесь должны быть их мопеды.
— Да, если только они еще наверху, — уточнил Гий.
Дорога заканчивалась круглой площадкой, на которой спокойно мог бы развернуться грузовик, но никаких мопедов поблизости не было. Их обнаружил Руди спустя пару минут в пятидесяти метрах от дороги — они были свалены в кучу у подножия скалы.
Эта находка скорее встревожила, чем успокоила Сапожника: он решил, что или кто-то из ребят ранен и они не могут спуститься, или же их всех вместе с Кафи захватили дровосеки.
— О Боже! — воскликнула Забег. — Их что — взяли в плен?
После недолгих размышлений офицер принял решение:
— Хватит рассуждать, поднимаемся на вершину!
Сквозь густой туман ребята гуськом поднимались по узкой тропе, следуя за офицером, страдавшим от одышки. Потеряв терпение, Руди и Сапожник его обогнали и пошли впереди, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться к ночной тишине.
Наконец тропинка стала более пологой, луна показалась из-за облака и осветила лес. Трава здесь была ниже, а воздух холоднее. Заметив в канаве что-то белое, Сапожник нагнулся, думая, что это кусок ткани.
— Нет, это снег! Мы приближаемся к вершине. Оставив офицера и девушек далеко позади, Руди и Сапожник сделали последний рывок; достигнув вершины, Руди остановился, высветив фонарем два небольших темных предмета.
— Аппаратура!..
Это был опрокинутый передатчик, похожий на тот, который офицер нашел в листьях у хижины, и еще что-то вроде ящика, но размером побольше и с циферблатом, компасом и антенной; все это лежало у скалы. Поблизости валялись еще кепка, носовой платок и две коричневые тряпки — таких вещей у ребят не было.
— Наверняка здесь была хорошая драка, — сказал Сапожник. — Остается только узнать, кто победил.
Тут как раз подошел офицер, а с ним и девочки. — Я только что слышала позывные! — воскликнула Забег. — Послушайте! С этой стороны!..
— Точно! Позывные! — согласился Гий. — Может, ребята нас заметили?
Офицер предусмотрительно достал револьвер и пошел вперед к другому склону горы. Появился свет, причем казалось, что он приближается. Вдруг из тумана, словно призрак, появился Тиду. Увидев полицейского в форме, он удивленно воскликнул:
— Так быстро?
Мальчик повел пришедших в своеобразное укрытие между скалами — там в тусклом свете фонарей показались три темных силуэта дровосеков. Их сторожил Кафи — он сидел рядом и не сводил с них глаз. После пережитого волнения Сапожник находился в полуобморочном состоянии; убедившись, что его товарищи живы и здоровы, бедняга крепко сжал руку Тиду.
Что произошло? Почему ты перестал отвечать на мои позывные?
Уоки-токи повредился во время драки. Мы вам все расскажем. Операция удалась. А вы что-нибудь знаете о «Страдоре»?
Ничего.
Если бы вы только видели Кафи! — воскликнул Стриженый. — Потрясающе! Это почти целиком его заслуга, а ведь у него раненая лапа. Посмотрите!
Он указал на троих мнимых дровосеков в изодранной одежде, связанных между собой старым поводком, опустивших головы под ярким светом электрических фонарей.
Мы здесь спрятались от холода и приготовились вас ждать, но не думали, что Мади так быстро обернется.
Мади? — удивился Сапожник. — А ее что, здесь нет?
— Как?.. А разве не она вас привела?.. Вы ее не встретили?
— Нет. Ее мопед лежит вместе с вашими в конце дороги.
Услышав последнюю фразу, Тиду изменился в лице.
Кошмар! Она заблудилась в тумане! Хоть бы только не свалилась со скалы! У нас был всего один фонарь, она от него отказалась — боялась, что в темноте дровосеки могут попытаться удрать.
А еще мы очень удивились, не обнаружив их машины на проезжей дороге. Ее вел четвертый?
— Что? — переспросил Стриженый, — вы и машины не видели?
Офицер так же, как и ребята, ничего не понимал. Он попытался расспросить дровосеков, но те только качали головами и утверждали, что ничего не знают.
— Вы от них ничего не добьетесь, — сказал Тиду. — Хоть они и боятся моей собаки, но говорить не станут.
— Тогда — в путь! — распорядился офицер. — По дороге будете громко звать девочку, и если она просто заблудилась, то обязательно вас услышит. И вообще уже три часа, скоро утро.
Он знаком приказал дровосекам встать и развязал им путы на ногах. Он захватил всего-навсего одну пару наручников, но Кафи, несмотря на рану, в случае чего мгновенно догнал бы беглецов.
— Сходите за передатчиком, — обратился офицер к Стриженому и Гию.
Затем вся процессия направилась вниз по тропе. Сапожник шел впереди и освещал дорогу, за ним — трое дровосеков, потом офицер с револьвером в руке и мужественный Кафи, страдавший все больше и больше.
Всю дорогу Тиду и Бифштекс, сложив ладони рупором, звали Мади — все без толку: в ответ сквозь густую завесу тумана не доносилось ни единого звука.
Уже забрезжил рассвет, когда они вышли на проезжую дорогу. Дровосеки были заметно удивлены, не обнаружив своей машины, но по-прежнему молчали.
И тут Тиду осенило: а что, если Мали, чтобы скорее попасть в Сент-Аган, угнала машину?
