Елена Усачева - Концерт для черного колдуна
В концертном зале громко спорили.
— Где же ваш товар? — От волнения старичок сжимал и разжимал кулачки. — Я здесь сижу уже полчаса!
— Подождите еще минуту, и вы все получите.
Виктор Львович нервно мял пальцы, хрустя суставами.
— Вы что, надеетесь, что она появится перед вами в воздухе? — не унимался старичок. — Идите! Несите!
— Да-да! Ее сейчас принесут! — заверял дядя Витя, с опаской поглядывая куда-то в глубь сцены. — Вы же хотите услышать голос инструмента?
— Так поторопите своих помощников! Я спешу!
Кондрат с трудом втиснулась между рядами и поползла к дальней стене, чтобы ее не заметили.
Виктор Львович скрылся за занавесом, чем-то там грохнул и выволок к первым рядам заплаканную Наташку. Под мышкой он нес темный сверток.
— Прошу любить и жаловать — моя хорошая знакомая. — Дядя Витя с такой силой сжал запястье Цветочницы, что та еле слышно ойкнула. — Друг мой, сыграй нам что-нибудь. — Повернувшись к старичку, Виктор Львович добавил: — Очень талантливая девочка, лучшая ученица школы. Вам обязательно понравится.
Он развернул тряпку и достал скрипку.
— Вид не очень убедительный, — проскрипел старик, усаживаясь удобней. — Ну-с, я слушаю.
Дядя Витя протянул Наташке инструмент. Та зажмурилась и замотала головой.
— Играй! — приказал он. Но Цветкова только еще больше затряслась. — Ты же хотела попробовать, — настаивал Виктор Львович. — Пробуй! — И зловещим шепотом добавил: — А то кое-кому не поздоровится!
— Не хочу!
Наташка оттолкнула Виктора Львовича и бросилась обратно за занавес. Скрипка вырвалась из дяди-Витиных рук, перелетела через первый ряд и упала около стены.
— Как вам не стыдно! — возмутился старичок, вскакивая и кидаясь за инструментом. — Это же раритет! Ценнейшая вещь! Она может обидеться!
Но первый ряд слишком близко стоял к стене, так что старичок смог только залезть на крайнее сиденье да так там и остаться.
Я сейчас все улажу! — заторопился Виктор Львович. Поначалу он растерялся — то ли ему бежать за Наташкой, то ли ловить скрипку. Но решив, что инструмент важнее, спрыгнул со сцены.
— А давайте, я сыграю!
Старичок замер с поднятой ногой, он все еще пытался перелезть через высокое кресло. Дядя Витя застыл за его спиной. Оба они уставились на невысокую пухлую девочку, стоящую около последнего ряда. К груди она прижимала скрипку.
— Вы здесь собрали детский ансамбль? — недовольно пробурчал старичок, слезая на пол. — Не поздновато для их возраста устраивать концерты? Им пора спать.
— Ничего-ничего! — заверила его Любка. — Современная молодежь ложится поздно. А потом — старым нужно помогать.
Старичок поморщился, но ничего не сказал.
Кондрат залезла на сцену, одернула юбку, тронула пальцами струны, проверяя их настрой.
— Мне смычок дадут? — повернулась она к библиотекарю.
Виктор Львович скрылся за занавесом и появился со смычком.
— Ты кто такая? — шепнул он ей на ухо.
— Вам же нужна помощь, — бесстрашно ответила Любка и провела смычком по струнам. Скрипка была настроена идеально.
— Не надо! — прошептала из глубины сцены Наташка.
Но Любка смело вскинула инструмент к плечу. Хотя на самом деле она смертельно трусила. У нее колени дрожали — вот до чего она боялась. И делать вид, что ничего не происходит, ей было очень сложно.
— Что играть? — повернулась Любка к зрителям — дядя Витя сел рядом со старичком.
— Что-нибудь классическое, — разрешил старичок.
Кондрашова глубоко вздохнула и, от волнения путая пальцы, начала играть Моцарта.
— Неубедительно, — скривился старичок, когда музыка смолкла.
— Она просто бесталанна! — вскочил Виктор Львович — Скрипка раскрывает истинный талант. Наталья!
Любка повернулась к Цветочнице.
— Давай, сбацай что-нибудь.
Цветкова замотала головой.
— Не бойся! Хороший инструмент.
— От него все умирают, — прошептала Наташка.
— Только не сегодня.
Кондрат насильно вытащила Цветкову из-за занавеса, сунула в руки скрипку и подтолкнула ближе к краю сцены.
Не помня себя, Наташка начала играть.
— Это уже лучше, — проскрипел старичок. — Позвольте ознакомиться с предметом.
Виктор Львович подхватил свою тряпку и понес скрипку старичку.
«Боится брать ее в руки», — догадалась Любка, глядя на странные манипуляции с тканью.
— Откуда ты здесь взялась?
Девчонки устроились на корточках в дальнем углу сцены. Наташку трясло от страха.
— Где Георгий? — Любка сделала вид, что не слышала вопроса Цветочницы.
— Кто?
— Парень, с которым я пришла.
— Гогочка? Там он, вместе с Валеркой. Он их запер.
— Он — это твой знакомый?
— Никакой он мне не знакомый, — огрызнулась Цветочница. — Зачем ты сюда пришла? Кто тебя просил вмешиваться в это дело? Не могла тихо посидеть и не высовываться со своими предложениями?
— Все нормально, — заверила ее Кондрашова. — Пошли к мальчишкам.
— А как же скрипка?
— Ну ее! Потом заберем!
От такого заявления у Наташки открылся рот, и она послушно пошла следом за Кондратом. Вдвоем они выскочили в коридор.
— Что ты с ней такое сделала, что она перестала быть опасной? — не отставала от Любки Наташка.
Кондрашова, конечно, хотела еще потемнить, побыть королевой положения. Но ее болтливость взяла верх.
— Я поменяла скрипки местами. Их инструмент лежит там, куда он упал. Где-то между креслами. Кстати, прочная штука. Судя по звуку, ничего с ней не сталось.
— Это вообще не скрипка, а проклятие какое-то. — Наташка вспомнила свои видения в трамвае. — Все, кто с ней связывается, умирают.
— Так уж и умирают, — легкомысленно пожала плечами Любка.
— Где эти мерзавки?!
Крик прокатился по коридорам. И был он такой громкий, что звякнули стекла в окнах.
— Заметили! — ахнула Любка и бросилась наутек. Пометавшись по коридору, она кинулась к женскому туалету.
— Нашла, куда бежать! — возмутилась еле догнавшая ее Наташка.
— Спокойно. — Кондрат затащила Цветочницу в кабину и задвинула защелку. — Это верное место! Сюда он не сунется.
Наташка хотела еще что-то возразить, но Любка закрыла ей рот ладонью. В коридоре забухали шаги.
Если для мальчишек женский туалет был запретной территорией, то для Виктора Львовича этого табу уже не существовало. Не задумываясь, он рванул дверь с буквой Ж и вбежал внутрь.
Дальше все произошло, как в хорошем американском боевике. Дядя Витя стал дергать двери всех кабинок. Дойдя до единственной запертой, он потрогал ручку, а когда дверь не шелохнулась, с разбегу влетел в нее плечом. К удивлению девочек непрочная конструкция устояла. Тогда Виктор Львович залез на бар чтобы посмотреть, что происходит внутри. Но разглядеть ничего не успел. Ему в лицо полетело мусорное ведро.
Что сильнее загремело при падении — ведро или Виктор Львович, сказать сложно. Но пока дядя Витя приходил в себя и пытался встать со скользкого кафеля, девчонки выскочили за дверь и вновь оказались в коридоре.
— Сюда! — Наташка повлекла Любку к отделу нот. Но в закутке она вспомнила, что дверь заперта. — Я совсем забыла! — зарыдала она, чувствуя, как холодное отчаяние подкатывает к горлу.
— На выход! — скомандовала Кондрашова.
— Правильно! Надо бежать!
Вдвоем они пронеслись мимо старичка, застывшего в дверях концертного зала, выбрались на улицу. По кругу неспешно двигался трамвай.
— Бежим! — подхватилась Цветочница. — Мы еще успеем на остановку!
Любка дернула ее обратно.
— Куда ты? — потянула она Наташку за собой. — В обход.
Только они успели свернуть за угол, как на крыльце появился Виктор Львович.
— Вернитесь! — крикнул он в темноту. Взлетели потревоженные вороны. Воздух заполнился их недовольным криком.
— Ты что, сумасшедшая? — не унималась Наташка. — Я иду домой! Я не собираюсь больше здесь оставаться!
— Где сидят мальчишки? — Любка сейчас была похожа на маленький танк, который двигается вперед, не разбирая дороги.
— В «Нотах и пластинках». Но я туда не пойду!
— Это здесь!
Кондрат, подпрыгнув, заглянула в темное окно, но ничего не увидела. Она быстро изучила землю вокруг себя.
— Тяжелое, тяжелое… — пробормотала она. — Мне нужно что-нибудь тяжелое!
Но под редкими деревьями на утоптанной земле ничего подходящего не было.
— Снимай ботинок! — скомандовала Любка. Ничего не понимая, Наташка потянулась к ремешку.
— Ты что задумала? — спросила она.
— Сейчас увидишь!
Любка размахнулась и запустила ботинком в окно, метя каблуком в центр стекла.
Оглушительный звон потонул в новом всплеске вороньего крика.
— Твой дядька сейчас должен быть занят своим гостем. Концертный зал далеко! Полезли.
