Елена Нестерина - Мафия против индейцев
Вожди принялись совещаться. Многие настаивали на том, что надо отпустить ребенка. Вите хорошо это было слышно. Но Дым Богов настаивал на своем:
– Нет! Не надо его отпускать! Вот увидите, надо сделать, как я говорю, и будет только лучше! Мучить мы его не будем, конечно же. Но очень испугаем. Да, раскаленным железом, например.
– Это непедагогично! – возмутилась Летящая Лань.
– А вся наша игра – непедагогично! – возразил Дым Богов.
– Почему это? – не согласилась тетя Лань. – Наоборот, как показывают исследования, ролевые игры развивают самостоятельность, свободное мышление, дух коллективизма и…
– Дорогая, давай не сейчас, – прервал ее Небесный Огонь.
– Давай, – согласилась Летящая Лань, пыхтя, как паровозик.
– Просто испугаем его – пусть мальчишка увидит элемент индейской жизни! – продолжал благодарный главному вождю Дым Богов. – И испытает потрясение. А мы таким образом узнаем много новой информации. Казну искать-то надо?
– Ой, надо! – подвыл Великие Подштанники (но для своих все еще Благородный Волк).
– Пусть смотрят твои подопечные и учатся мужеству, – убедительно добавил Дым Богов, обращаясь к Подштанникам.
– К тому же у индейцев нет понятия – ребенок, взрослый, если племя вышло на тропу войны, – неожиданно поддержал Дыма Богов Филин Дневных Пророчеств. – И тем более если на племя напали враги.
– Правильно! – воскликнул Дым Богов.
Небесный Огонь выслушал их. Поднялся на ноги. Взмахнул рукой и сказал:
– Начинайте.
Дым Богов, как главный по ритуалам, вышел к публике и громко произнес:
– Раз наш пленник Белая Рука скрывает правду, будем вырывать ее каленым железом. Боль заставит его говорить. Приготовься к испытаниям, воин чужого племени. И пусть внимают тебе твои сверстники, и пусть учатся мужеству, которое ты, несомненно, сейчас продемонстрируешь…
В костер положили какую-то деталь от трактора, привязанную к длинной палке. Все до одного, и Антон Мыльченко в том числе, смотрели, как она постепенно раскаляется и краснеет…
«Интересно, куда они ее мне припечатают? – с ужасом думал он. – Ко лбу? На нос? Ой, ведь нос сразу в жареный кисель превратится… Мамочки! Что же мне делать? Или все-таки к руке? Да. На руке не так заметно будет. Хоть бы к руке, хоть бы к руке…»
Вот Дым Богов взял палку и осторожно вытащил раскаленную железяку из костра. Лагерь замер. Антон Мыльченко, мужественно не издавая ни звука, зажмурился. Медленными шагами Дым Богов направился к нему.
Тишина стояла просто гробовая. Даже кузнечики замолчали. Ни одна птица голоса не подала…
И тут в этой тишине раздался твердый спокойный голос:
– Остановитесь. Я – вождь племени, к которому принадлежит этот воин. Он ни в чем не виноват. Отпустите его.
Глава Х Белая Рука попадает в плен-2
Между палатками появилась Арина Балованцева. Взоры всех переместились на нее.
Арина пересекла площадку и подошла к вождям.
– Хау! – сказала она и коротко, раскрытой ладонью к плечу, приветственно взмахнула рукой.
Вожди с удивлением посмотрели на нее. Кажется, не удивился только Дым Богов, который положил назад в костер свою железяку на палке и подошел поближе к вождям.
– Отпустите его! – повторила Арина, кивнув на Антошу. – Это совершила я. Да. Я признаюсь. Поэтому предлагаю вам равноценный обмен: отпустите моего воина и возьмите вместо него меня. Я все сказала.
Вожди продолжали молча смотреть на Арину.
«Что она делает? Зачем?» – в ужасе думал Витя. Срочно, просто срочно нужно было Балованцеву от костра и раскаленной железяки утаскивать! Но… Он помнил – дон Корлеоне-Балованцева велела ничего не предпринимать, что бы ни случилось. И ее нужно было слушаться, иначе зачем тогда командиры и их приказания? Витя видел, как с дерева слезает Федя Горобец. Слезал-слезал – и остановился: видимо, тоже вспомнил о распоряжении главаря мафии. И уговор с Витей вспомнил – нападать только в случае, если раздастся два свистка. А пока надо смотреть и ждать – ведь на войне как на войне.
Все индейцы сразу поверили, что Арина – вождь, хоть вид у нее был очень потрепанный и побитый. Витя чуть в обморок не упал, увидев длинный след запекшейся крови на прекрасном лице предводителя индейской мафии.
– Это сделала ты? – поднимаясь с земли и подходя к Арине, спросил Небесный Огонь.
– Я, – ответила Арина, глядя ему в глаза.
– Зачем?
– В смысле признаюсь в этом зачем или…
– Или… – медленно кивнул Небесный Огонь.
– Отпустите моего храброго воина, и тогда скажу, – спокойно потребовала Арина, не сводя глаз с предводителя Слета Индейцев, самого главного человека здесь. – Отвяжите его.
С этими словами Арина коротко взмахнула рукой. По ее команде, сами того не заметив, стоящие рядом с Антошей индейцы принялись его отвязывать.
Только на миг Арина отвела взгляд от лица Небесного Огня, только мельком посмотрела в сторону Антошки, которого отвязывали. Но когда вновь ее глаза встретились с глазами вождя, Арина заметила в них веселое одобрение. Увидела, удивилась, но не показала этого.
– Проводите его до края леса. Он должен быть свободен и уйти беспрепятственно, – сказала она, все так же глядя на вождя.
Тот кивнул, показывая своим воинам, чтобы они выполнили это распоряжение.
Провожая Антошку взглядом, пока тот не скроется за деревьями, Арина осмотрела и окрестности. Заметила ненависть на лице Дыма Богов. Но тоже никак на это не среагировала. Тот двинулся к ней, чтобы связать руки. Связал и встал рядом.
– Не бойтесь, не убегу, – улыбнулась Арина. – Я же дала слово вождя.
– Как твое имя? – спросил Небесный Огонь.
– Называйте меня Белая Рука.
– Это мы уже слышали, – улыбнулся, в свою очередь, Небесный Огонь.
Индейцы загалдели, решив, что их обманывают.
– Правильно, наверняка слышали, – не смутилась Арина. – Мое племя – это один и тысячи одновременно. Все мы – Белая Рука. Глаза моих воинов незаметно наблюдают за вами…
– Слышали, слышали! – громким голосом заявил Дым Богов, и пока индейцы смеялись над ее словами, уже воспроизведенными до этого Антошкой, шепнул Арине в самое ухо: – Если вякнешь лишнего хоть слово, только намекнешь, – я тебя лично прирежу. А потом пусть разбираются – все подумают, что просто индейцы заигрались, случайно ребенка пришили. Поняла?..
Арина ничего ему не ответила, только сжала зубы. Дым Богов отскочил от нее подальше.
Балованцева Арина была уверена, что зло должно быть наказано, что дорожка его должна быть перекрыта. Дым Богов делал зло и хорошо знал об этом. Но, может быть, ей удастся раскрыть глаза остальным индейцам лагеря? Или, если все они здесь этим занимаются, Аринины обличительные слова их не удивят? Да, угрозы Дыма Богов вполне могут осуществиться. И все же надо рискнуть…
– Вы ждете объяснений… – начала Арина, обращаясь к вождям. – Так вот, я считаю, что вы – позорная язва на благородном индейском лице. Вы превратили светлую идею индейской независимости в показуху, ширму, которой прикрывается большое зло. Вы умело делаете вид, что не замечаете этого, и тем самым покрываете преступников! Это низко.
– Согласен, низко, конечно, – кивнул Небесный Огонь, очень умело, как показалось Арине, изображающий, что не понимает, о чем речь. – Мы-то, конечно, пятно… Но раз уважаемый вождь пришел с миром в наш лагерь, то пусть он и возмещает ущерб. Пусть вождь отдаст то, что взял.
– Как же я восстановлю… – удивилась Арина.
– Что, размотала уже все? – поинтересовался Великие Подштанники.
– Да очень мне нужна эта гадость! – как обычная девчонка, возмутилась Арина.
– Это далеко не гадость, – вздохнул Небесный Огонь. – Люди деньги копили специально, чтобы на наш съезд приехать.
– Ага, и купить там эту дрянь… – сморщилась Арина.
– Ни к чему оценки и комментарии! – махнул рукой Небесный Огонь. – Вождь Белая Рука будет держать свое слово? Мы пока видим, что он пришел с пустыми руками.
– Я не могу ничего отдать, – растерялась Арина, не обратив внимания на ехидный каламбур Небесного Огня. – Я же все сожгла. Все, я надеюсь, сгорело прошлой ночью в палатке?
И по злобному лицу Дыма Богов поняла, что, видимо, все…
– Подожди! – взволновался Небесный Огонь. – Не может быть, чтобы ты сожгла деньги! Там же было много. Неужели ты не могла найти им лучшего применения?
– А что, там еще и деньги были? – на этот раз удивилась Арина.
– Где? – воскликнул Небесный Огонь.
И напрасно вновь помчался к ней Дым Богов – заткнуть девочке рот, не дать растрепать, растрезвонить… Опоздал он.
– Как – где? – спокойно переспросила Арина. – В загоревшейся вчера от моей руки палатке торговца наркотиками.
