Р. Стайн - Няня
Трудно сказать, тело покалывало и чесалось. Казалось, по коже до сих пор бегают тысячи крошечных лапок.
Когда я вернулась на кухню, Эбби уже привела все в порядок и стояла за столом, сложив руки на груди.
Я задрожала, снова почесывая руки и затылок. Меня не оставляло чувство, что жирные тараканы все еще по мне ползают.
— Прошу прощения, — проблеяла я.
— Что это за подарок? — стальным голосом спросила Эбби. — Это что, шутка? Кто посылает такие отвратительные вещи? Тереза?
— Нет, это точно не она! — Я вздохнула и без сил опустилась в кресло. В моем мятном чае плавал дохлый таракан.
— Тогда кто?
— Скорее всего мой бывший бойфренд Клэй. Мне правда очень жаль, Эбби. Он вел себя как последний идиот. Мы расстались еще в Нью-Йорке, до моего приезда к вам. Однако теперь я вижу, что он ничего не понял.
— Что это за парень, который посылает цветы с тараканами? Он что, ненормальный?
Я ворошила волосы, боясь, что там еще остались тараканы.
— Не знаю. Он ведет себя довольно странно. Думаю, что Клэй вне себя, ему тяжело смириться с нашим расставанием.
Эбби подошла поближе.
— Он что, опасен? Элли, давай вместе позвоним в полицию. Я с радостью помогу тебе, если ты думаешь, что это необходимо.
— Я… Я не уверена.
Со второго этажа донесся громкий плач. Хизер. Я вскочила на ноги.
Эбби велела мне сесть.
— Нет, пойду я. Там с ними Чип, думаю, он просто заснул. Посиди здесь и постарайся взять себя в руки. — Она поспешила вверх по лестнице.
Эбби ушла, а я стала наблюдать, как солнечные зайчики танцуют на кухонных ящиках под окнами. Закрыв глаза, я снова вспомнила отвратительные сморщенные цветы и жирных тараканов, ползающих по цветам… По столу… По мне.
Я представила лицо Клэя, пухлощекое, розовое, словно мордочка медвежонка, темные глаза под кустистыми бровями. Неужели он выдумал это для того, чтобы вернуть меня?
Или ему надоело?
Такой грубый способ сказать «Прощай»? Неужели он ненавидит меня так сильно?
Хотя… Это может означать, что я наконец от него избавилась.
Правильно, Элли! Нужно оптимистичнее смотреть на вещи!
И тут мне вспомнился еще один момент в моей жизни, связанный с цветами. Еще один случай, когда цветы довели меня до слез…
Это произошло на утреннике в танцевальной студии мисс Крамли. Мы с Венди посещали студию на Генри-стрит в Мадисоне каждую субботу. Мне уже исполнилось восемь лет, ей — одиннадцать. Я ждала этого утренника, потому что знала, что танцую намного лучше, чем Венди. Обещали прийти дедушка с бабушкой, а значит, выпадал прекрасный шанс покрасоваться перед ними.
Я нервничала настолько сильно, что потела даже в тонкой пачке. Танцевала я божественно, по крайней мере мне так казалось. До сих пор помню овации, кружащий голову успех. А потом дедушка с бабушкой вместе с родителями прошли в раздевалку. Все радовались, сияли, улыбались.
Бабушка протянула руки, чтобы меня обнять, я бросилась к ней, но остановилась как вкопанная. Я знала, что бабушка принесла цветы — букет желтых роз, и вдруг увидела, как она протягивает этот букет Венди.
— Боже мой, Элли! — воскликнула бабушка Эстель. — Мы совсем забыли, что ты тоже танцуешь!
Я видела, что она густо покраснела. Бабушка взглянула на цветы, которые собиралась подарить сестре. Вытащила одну розу и отдала мне, а затем протянула букет Венди.
Я сдержалась и не заплакала. Может быть, я даже сказала бабушке «Спасибо»! Потом, в своей комнате, я отрывала лепесток за лепестком и покрывала каждый из них ужасной бранью.
Венди поставила букет в вазу и несколько раз предлагала мне зайти к ней и понюхать цветы…
Бр-р! Просто поразительно, как внезапно могут нахлынуть воспоминания.
Карточка, которую прислали с черными цветами, плавала в лужице пролитого чая. Я схватила ее и порвала, а затем, вскочив на ноги, поставила чашку в раковину.
Я сбросила таракана в дренаж, начисто вымыла чашку и, пустив горячую воду, погрела руки.
Я все еще стояла, склонившись над раковиной, когда сзади послышались чьи-то тихие шаги, и мне на плечо легла рука.
Уверенная, что это Эбби вновь утешает меня, я обернулась. Криво ухмыляясь, на меня смотрел Чип.
— Ох! Прости, я не хотел тебя пугать, — радостно сказал он.
— Не… Не знала, что ты дома, — солгала я и отступила на шаг, вытирая руки кухонным полотенцем.
Его глаза хищно загорелись.
— Если нужно, я могу быть тихим, как мышонок, — прошептал Чип.
Я неловко рассмеялась.
— Ты пропустил все веселье, мне…
— Посмотри-ка, — перебил он, показывая коричневый кожаный пиджак, — только что купил его в Истхэмптоне. Нравится? — Харпер покрутился, демонстрируя мне обновку.
— Очень. Шикарный пиджак.
— От Армани. Модель абсолютно эксклюзивная, сшита из кожи новорожденных телят. Вот потрогай!
Я колебалась. Кожа новорожденных телят? Он что, смеется?
— Ну же, Элли, потрогай!
Я провела пальцами по рукаву.
— Кожа и правда мягкая, — похвалила я. Ведь именно это я должна была сказать, верно?
— Вот надел и не могу заставить себя снять. Просто увидел и купил, под влиянием эмоций. А ты что-нибудь делаешь по внезапному порыву?
Вопрос так и повис в воздухе. Не получив ответа, Чип сменил тему.
— Элли, хочешь выпить? Ведь уже почти вечер, да никто и не следит, правда? Я выпью водки с тоником. Вкусно и по-летнему. А тебе что налить? Можно посидеть на террасе и поболтать. Познакомиться…
«Хватит, парень, хватит!»
— Ну…
— И мне очень понравился твой купальник. Я видел тебя на пляже с детьми. Ты в нем здорово выглядишь!
Я натянула футболку на колени.
— Спасибо, Чип, только…
Я услышала, как разговаривают Эбби и Хизер. Интересно, понимает ли Эбби, что представляет собой Чип? Удивится ли она, если узнает, что ее муж пристает ко мне, едва она отойдет в другую комнату?
— Не хочется, спасибо, — сухо ответила я.
Чип тут же поскучнел.
— Мне нужно переодеться и помочь с детьми.
Я проскочила мимо него и понеслась по лестнице.
— Может, попозже, — прокричал он вдогонку, и его слова прозвучали скорее угрозой, чем приглашением.
Поздним вечером в постели я листала журналы о балете и танцах, целую пачку которых привезла из дома. Я любила просматривать эти журналы и мечтать.
Я не бросила танцы даже после унижения, которое испытала на утреннике мисс Крамли, и продолжала заниматься до последнего класса средней школы. До того самого дня, когда музыка навсегда перестала для меня звучать.
Тренировки были довольно тяжелыми, и у меня постоянно болели ноги. Правда, что такое боль по сравнению с танцем — необыкновенно красивыми, филигранно точными движениями, прыжками, поворотами и чувством, будто паришь в воздухе, словно на крыльях!
Еще одна причина, по которой я обожала балет, — я всегда танцевала намного лучше Венди, которая рядом со мной выглядела просто косолапой.
Мне хотелось стать балериной и танцевать в Нью-Йорке. Я танцевала и во сне, и во всех мечтах. Даже на уроках вместо того, чтобы писать конспекты, я рисовала в тетрадях фигурки танцоров.
После той ночи с Уиллом я навсегда перестала танцевать, мои мечты разбились. И все-таки я по-прежнему выписывала журналы о балете и не уставала смотреть на чудесные фотографии волшебного танца, где хрупкие балерины бросали вызов притяжению Земли.
Да, наверное, сама того не осознавая, я стремилась именно к этому — бросить вызов земному притяжению. Танцевать в воздухе, танцевать, как блик на зеркальном потолке.
Ха!
Вскоре после полуночи я засунула журналы под кровать и позвонила Терезе с сотового.
— Надеюсь, я не слишком поздно? Ты ведь у нас работаешь!
— Не напоминай! — вздохнула Тереза. — Сегодня зависли компьютеры, и нам велели писать все от руки. Представляешь? Не могу дождаться выходных, чтобы приехать к океану. Как у тебя дела, Элли?
— Ничего хорошего.
— Что значит ничего хорошего?
— Клэй сделал сегодня нечто ужасное, — рассказала я, — прислал мне коробку с увядшими цветами, выкрашенными в черный цвет.
— Правда? Вот гадина!
— Это еще не все! По цветам ползали тараканы!
— Фи, какая мерзость, даже не верится! Эти тараканы, наверное, его родственники.
— Тебе легко шутить! — заявила я. — Тараканы вылезли из коробки и разбежались по стерильной кухне Эбби.
— Она разозлилась? Как, загар сошел с лица, когда она увидела тараканов?
— Нет, Эбби не ругалась. Она очень хорошо ко мне относится.
— Ну замечательно!
Настала моя очередь вздыхать.
— Тереза, это работа — сущий ад, я не шучу…
— Подожди, Элли. Ты живешь в чудесном доме, в двух шагах от океана и еще…
— Мальчишка — настоящий урод, — перебила я. — Прямо из фильма ужасов. Его папаша глаз не сводит с моей груди, постоянно твердит, как прекрасно я выгляжу в купальнике, и пытается напоить, едва его жена выходит в другую комнату.
