Александр Преображенский - Рыбалка на живца
— Вы поосторожнее, — посоветовал я еще больше улыбающемуся мужику.
— Может, продашь? — вдруг спросил он, посмотрев на меня снизу вверх, не вставая с корточек. Я даже опешил от неожиданности.
— Не-е, не продается, — решительно ответил я, когда до меня дошел смысл вопроса.
— Двести долларов, — сказал строитель. Я отрицательно покрутил головой.
— Триста.
— Да нет.
— Четыреста.
— Да сколько угодно! — возмутился я. — Не продается, и все!
— Богатый, что ли?
— Да, не бедный. И не в этом дело. Не продается, и все!
— Ну ладно, как хочешь. — Строитель поднялся с корточек. — Я ведь только спросил. Твоя собака, хочешь — продавай, хочешь — не продавай. Только зря. Он таких денег не стоит. А мне нужна такая собачка, я б ее к себе во Львов увез. А ты себе новую купишь, — еще раз закинул он удочку.
— Сказал нет, значит, нет!
— Ну ладно…
Рабочий махнул рукой и лениво поплелся к воротам своей стройки.
— Правильно, не фиг ему тут цыганить, — похвалил меня Лыка, — продашь, а он твоего бультерьера на боях затравит.
— Да я вообще не собираюсь его никому продавать, — все еще возмущенно заметил я.
— Правильно, — еще раз повторил Лыка, и мы продолжили свой путь к автобусной остановке.
Больше Лыка о Светке не заговаривал. А я терялся в догадках: в каких же они все-таки отношениях и какого черта он меня водил к ее дому?
…На следующий день я приступил к осуществлению своего нового плана действий в отношении Козинова и компании. Женька на пляж со мной не поехал, еще не до конца ок-лемался после отравления, так что я был один. Опять мы сидели за круглым белым столиком и пили кто пиво, кто пепси-колу, я принадлежал к последним.
— Вчера был в Митяеве, — как бы невзначай, во время очередного затишья разговоров, обронил я. — Про убийство там все уж забыли. А мне этот покойник порой по ночам снится.
— А ты его видел? — с неподдельным интересом быстро глянув на меня, спросил Ко-зинов.
— Я не то что видел, я его и нашел. Виктор свистнул от удивления.
— А милицию ты вызвал? — опять спросил Козинов.
— Я.
— И как, что они говорили?
— Кто?
— Менты.
— Да говорили, что он тут что-то натворил и его местные убили. Только я сомневаюсь. Еще говорили, нашли что-то, какую-то улику на месте преступления у кустов.
— Так прям при тебе и говорили? — Козинов засомневался.
— Ну так или не так, а примерно. И я просто случайно это слышал, они ведь меня задерживали для дачи показаний, я с ними два часа проваландался.
— Этого гада кто угодно мог шлепнуть, местный не местный, какая разница. Он многим не нравился и мне тоже, — заметил Козинов.
«Однако, — подумал тогда я, — уж больно ты откровенен». А вслух я спросил:
— Чем же он так всем насолил?
— Денег у него много было, — после некоторой паузы ответил Серега. — Он их в долг давал под огромный процент. Многие ему должны были. И в Митяеве, и в Узорове, Сема ваш узоровский, афганец, ходил у него в должниках. И в Москве, и в Одинцове у него должники были. Небось и погорел на этом.
— А сам он никому должен не был? — продолжил я свою игру.
— Это уж я не знаю. Все может быть. Мне нет.
— А ты ему?
Козинов внимательно посмотрел мне в глаза.
— Я никому никогда ничего не должен, понял? — с тоном угрозы в голосе медленно и отчетливо произнес он.
— Понял, — поспешил сказать я.
— Очень хорошо, что понял. Я сидел молчал.
— Тебе-то что в Митяеве надо было? — примирительно спросил Козинов.
— Рыбу я там ловлю. Не в Митяеве, конечно, а на речке. А через Митяево к автобусу хожу. В начале лета меня там побили.
— Там и убить могут, — усмехаясь, вмешался Виктор.
Козинов только криво улыбнулся.
— Кто бил-то?
— Местные, конечно. Моего возраста, их просто много было.
— Ты их укажи мне.
— Не надо, Серег, спасибо, — не люблю я, когда кто-то пытается решить за меня мои проблемы. Я сам разберусь.
— Ну смотри, если что, только скажи им про Козинова, понял?
— Понял, спасибо, — еще раз поблагодарил я.
— Кстати, о Митяеве, — опять вмешался Виктор. — Серег, дело там есть. — Виктор наклонился к столу, оперевшись на него локтями, это значило, что он собирается говорить серьезно.
— Какое?
— Петрович жалуется. Говорит, конкурент у него объявился. Обещает втрое проплатить, если поможем.
— Кто таков?
— Петрович? — удивленно округлил глаза Виктор.
— Во дятел! — сокрушенно вздохнул Козинов. — Конкурент кто, я спрашиваю?
— А-а. Да козел один митяевский из новостроенных. У него контора в несколько шабашек. Нам не платит. У Петровича половину заказов срезал, вот он и жалуется.
— А разговор с ним был?
— С Петровичем?
— Тьфу! — плюнул Козинов. — Ты чего, совсем отупел с жары, что ли!
— Да нет, Серег, вчера у Андрюхи сидели.
— А-а, тогда понятно… — Козинов заулыбался, понимающе кивая головой. — А поутру ты в Митяево поехал водку в речке искать.
Виктор засмеялся. Козинов тоже. Трудно было понять, что их так веселило, видимо, какие-то прежние делишки вспоминались. Затем Серега вновь взял серьезный тон:
— Ну, так разговор был?
— С этим-то, митяевским? Был. Виталик к нему ездил.
— И что?
— Ну и послал он нас, правда, вежливо. Сначала вроде мялся, мол, подумаю, договоримся. Потом тянул, а затем уж и отказался.
— Ясно. — Козинов понимающе кивнул головой и сделал озабоченно сострадательную мину. — Придется помочь Петровичу, а?
— Я тоже так думаю, — довольный итогом, улыбнулся Виктор.
Это был уже не первый деловой разговор, который, не стесняясь меня, вел Козинов со своей командой. Но те разговоры были мирными: кто проплатил, кто задолжал, когда отдаст и тому подобное. А тут в воздухе запахло войной. Я как-то сразу это понял. Но больше Козинов не возвращался к этому делу до самого вечера. А я все не уходил с пляжа, надеясь услышать что-нибудь еще. Правда, пару раз я ходил купаться, уж очень было жарко. В конце концов я все-таки дождался.
— Сань, — окликнул меня Козинов, когда я уже направлялся к велосипеду. Он встал из-за столика и шел за мной. — Сань, погоди.
Я остановился, он подошел ко мне и положил мне руку на плечи.
— Ты в Митяеве часто рыбу удишь?
— Иногда, а что?
— Может, половишь там завтра-послезавтра? Заодно сходишь к магазину, пепси себе купишь, сигареток.
Тут я заметил, что Козинов свободной рукой сует мне бумажку в сто тысяч. «Серег, не надо, у меня есть деньги», — хотел было сказать я, но подумал, что это будет не в интересах следствия, ведь Козинов явно меня для чего-то покупал. Поэтому я взял бумажку и сунул в карман. Довольный Козинов продолжил:
— Сань, ты рыбку-то лови, но и по улицам пошляйся. Особенно по Новодачной. Она как раз от самой речки идет. На ней дом того мужика стоит, Коломейцева, ну, которого убили, а ты нашел.
В груди у меня похолодело: неужели я добрался до сути. Но надо было быть настороже.
— Ну так вот, — продолжал Козинов, прогуливаясь со мной взад-вперед под дубом, раскинувшим свои ветви неподалеку от пляжного ресторанчика, — на этой же улочке, только в дальнем ее конце, две дачи рядом строятся. Ты побывай возле них утром, днем и вечером. Посмотри, когда рабочие строить начинают, когда и как обедают и когда работу кончают. Потом мне все расскажешь, понял? Я буду тебе очень благодарен.
— А на фига это? — помолчав, спросил я.
— Видишь ли, там работают ребята с Западной Украины, они очень быстро и хорошо дома строят. Хотелось бы перенять их опыт, распорядок дня и так далее в целях повышения собственной квалификации.
Я понял, что Козинов специально несет эту ахинею, попросту издевается, да он и не скрывал этого, а усмехался, отпустив мои плечи и заглядывая в глаза. Он просто не хотел говорить об истинных причинах, заставивших его обратиться ко мне с подобной просьбой. Впрочем, я и сам догадывался, зачем ему это нужно. Такого молчаливого понимания с моей стороны Козинов и добивался.
— Ладно, понял, — сказал я.
— Вот и хорошо. — Козинов хлопнул меня ладонью по плечу. — Ну, бывай, жду от тебя вестей. — Он повернулся и пошел назад к ресторанчику, а я сел на велосипед и поехал в Узорово.
Глава X
ЕСЛИ БОЛЬ ТВОЯ СТИХАЕТ…
На следующий день, как я и обещал, мы с Тамерланом отправились в Митяево. Опять было жарко. На сей раз я поехал на автобусе, для порядка надев Тамерлану намордник. Вскоре я был уже на нужной мне улице. Нашел и строящиеся дачи, о которых говорил Козинов. Это были те самые коттеджи, возле которых я два дня назад разговаривал со строителем по поводу продажи бультерьера. Приехал я очень рано, на первом автобусе, и работа еще не началась. Да и вообще большинство митяевцев досматривали утренние сны, лишь некоторые бабки выползли в свои огороды копаться на грядках с укропом или огурцами. Я засек время по своим наручным часам и отправился к речке закидывать удочки. У Светки во дворе тоже все было тихо и пустынно.
