Роберт Артур - Тайна зеленого призрака
Он произнес это очень уверенным тоном, но Боб прекрасно знал, что легче всего вы можете заблудиться именно тогда, когда уверены, что знаете дорогу. Известно это было и Питу.
— Послушай, — сказал Пит, обращаясь к Чангу. — Наша тайная метка — вопросительный знак. Представь себе, что мы метим наш путь, располагая знаки в виде стрел, указывающих в разные стороны. Только мы точно знаем, какая стрелка направлена по верному пути. И тот, кто пойдет по нашим следам, потратит кучу времени, тычась в разные стороны.
Эти доводы как будто подействовали на Чанга.
— Вообще-то, — сказал он, — Енсен совсем не должен знать об этой шахте или о том, что она сообщается с винными подвалами. Но вы правы: мы сами можем заблудиться. И все-таки не надо ставить метки в начале пути. Это нас сразу выдаст. Только когда углубимся в туннель, начнем метить стены.
Итак, они начали свой поход по горным недрам. Туннель был узок, и местами кровля опасно нависала над головой. То и дело проходили они мимо пересекающих их путь или ответвляющихся в сторону галерей, по которым рудокопы былых времен шли следом за ускользающими от них драгоценными жилами.
Но вот они увидели, что галерея перед ними обрушена, дорогу преграждали тяжелые глыбы и кучи рудного щебня. Чанг скомандовал остановку.
— Дальше придется ползти, — сказал он. — Я первым.
Потом он вытащил что-то из-за пояса и протянул Питу:
— Держи фонарь с жемчугом, Пит. Он будет мешать, когда я стану расчищать дорогу. Смотри, не вырони его.
— Будь спокоен, — ответил Пит. Он заткнул драгоценную ношу за ремень и туго затянул его. — Правда, я больше хотел бы, чтобы это был работающий фонарь.
— Да, это проблема, — задумался Чанг. — У нас только два фонаря. Вот что. Боб, не отдашь ли свой фонарь Питу? Я полезу первым, ты за мной, а Пит сзади будет светить не только себе, но и тебе, так что дорогу ты будешь видеть.
Нельзя сказать, что предложение это показалось Бобу очень привлекательным. Все-таки в такой первозданной тьме с фонарем чувствуешь себя как-то веселей. Надежней.
Но Чанг рассуждал разумно, и Боб протянул фонарь Питу, а когда они поползли, он сразу почувствовал, что, избавясь от фонаря, он движется легче, уж слишком к этому времени устала его пораненная нога.
Обвалившийся участок тянулся не более чем на сто ярдов, но им казалось, что они никогда не преодолеют его. Чанг то и дело прижимался животом к земле и так полз вперед, извиваясь как земляной червь. Боб повторял его движения, и то же самое приходилось делать Питу. Иногда Чанг останавливался, разгребал кучи щебня, завалившие проход, отодвигал в сторону каменные обломки.
В одном месте Боб задел спиной кровлю, и здоровый кусок породы рухнул на него, придавив так, что он не мог сдвинуться с места. Боба уже начала охватывать легкая паника, но тут подоспел Пит. Он подполз к товарищу, дотянулся до его спины и сбросил неожиданно выросший на ней горб.
— Спасибо, — прошептал Боб и стал протискиваться дальше. А более крупному. Питу пришлось задержаться, отгрести вбок щебень, отбросить назад каменную глыбу, чтобы с ним не повторилась та же история.
Когда, наконец, они выбрались на более просторное место. Боб ловил воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Некоторое время они просидели, привалившись к стене и стараясь отдышаться. Потом Чанг сказал:
— Худший участок. Есть еще один, тоже очень трудный, но полегче этого. Но одно уж точно, — он неожиданно засмеялся, — Енсену никак не пролезть здесь. Слишком он жирный.
Привал Чанг использовал, чтобы рассказать о сети здешних горных выработок. Первые галереи в горах были пробиты после 1849 года, когда в Калифорнии открыли золото. Когда первые богатые золотые, залежи были опустошены, многие старатели покинули этот край, но кое-кто остался. Им пришлось работать тяжело и упорно, врубаясь в горы, пробивая туннели, устраивая шахтные стволы: золото пряталось от них в горах, жилы проходили в глубине. Но мало-помалу иссякли в эти запасы, и горные выработки были брошены.
Жители долины тогда понадеялись на свои виноградники, вино стали здесь производить еще при жизни старого Матиаса Грина. Потом мать Лидии Грин смогла приобрести огромный участок, построила винодельческий завод, и дело пошло успешно. Но в 1919 году был принят сухой закон, производство вина и его продажа были запрещены.
Тогда и вспомнили о былых золотоносных жилах в окрестных горах и о заброшенных шахтах. Все глубже и глубже в поисках золота вгрызались люди в скалы, пока Великая Депрессия не прихлопнула Америку и люди в поисках денег хлынули сюда, чтобы добывать деньги из горных недр. Каждый мало-мальски физически пригодный человек уходил в горы, но золота находили все меньше и меньше, все реже и реже. К 1940 году район снова опустел. Но к этому времени начало вновь подниматься виноделие. Шахты окончательно оказались заброшенными.
— А теперь-то золото попадается? — с надеждой спросил Боб.
— Нет, — ответил Чанг. — Если оно и осталось в горах, к нему надо пробиваться с динамитом. — И помолчав, сказал: — Ладно, надо идти. Сейчас уже поздно. Тетя Лидия, наверное, с ума сходит.
И они двинулись дальше. Боб не забывал ставить свои вопросительные знаки и ложные стрелки на стенах галереи. Чанг вел их уверенно, и только в одном месте он остановился: три галереи уходили из одной точки в разные стороны. После недолгих колебаний Чанг решительно указал рукой вправо, но этот путь оказался недолгим: ярдов через двести они уперлись в глухую стену.
— Тупик, — сказал Чанг и, бросив луч фонаря себе под ноги, воскликнул: — Смотрите!
Перед ними в свете фонаря белели чьи-то кости. Сначала мальчикам показалось, что они видят человеческий скелет, но, присмотревшись, поняли, что перед ними останки какого-то животного, погибшего под обвалом.
— Осел. Какой-нибудь старатель таскал на нем руду. Хорошо, что его самого здесь не завалило. Хотя кто знает. Здесь никогда не вели исследовательских раскопок.
Боб смотрел вниз, его охватывала холодная дрожь, и он обрадованно поспешил вслед за Чангом, когда тот повел их в обратный путь.
После этого происшествия у Чанга, казалось, ни разу не возникало никаких сомнений. Он шел впереди быстрым шагом, не задерживаясь на многочисленных перекрестках и решительно минуя боковые ответвления. И вдруг он остановился. Да так внезапно, что Боб чуть не налетел на него.
— Мы подошли к Глотке, — объявил Чанг.
— Глотка? — спросил Пит. — А что это такое?
— Естественный разлом в скалах, проходящий по ту сторону хребта, — сказал Чанг. — Но он очень неровный и узкий.
Он направил свет фонаря на этот проход, который выглядел не более чем простая трещина в скале. Достаточно высокий, чтобы там мог встать в рост мальчишка, но узкий настолько, что проскользнуть туда можно было только боком.
— Так и будет, — Чанг словно угадал мысли своих друзей. — Мы сможем двигаться там только боком.
— А ты… ты уверен, что она проходит насквозь? — спросил Боб. Чем дольше оставался он под землей, тем меньше нравилось ему все это предприятие. А уж мысль о том, что придется боком продираться сквозь эту дыру, вконец расстроила его.
— Уверен, — сказал Чанг. — Я здесь уже проходил. А кроме того, ты чувствуешь свежий воздух? Это дует с той стороны.
И в самом деле, теперь они ощутили слабый сквознячок.
— Мы пройдем здесь, — продолжал Чанг. — Это единственная возможность пройти хребет насквозь, и пройти здесь может только мальчишка или очень маленького роста взрослый. Надеюсь, что за последние полгода здесь не произошло слишком серьезных подвижек пластов. Ладно, я иду первым. Вы оба остаетесь и ждете, пока я не выберусь туда. Тогда я три раза мигну фонарем, и пойдешь ты, Боб. Мы с Питом будем освещать тебе путь с обоих концов. Когда ты доберешься до меня, я снова дам три вспышки, и пойдет Пит.
План был одобрен. Чанг, держа фонарь в правой руке, скользнул в щель. Осторожно, проверяя каждый шаг, он продвигался боком в тесном пространстве. И все-таки двигался он довольно проворно, хотя напряженно следящим за ним Питу и Бобу время это показалось вечностью. Наконец, прыгающий вверх и вниз свет погас и через некоторое время снова вспыхнул, погас и снова загорелся. Это был условленный сигнал. Чанг прошел!
— 0кей, Боб. Тебе будет куда легче. Ты из нас самый худой, — напутствовал Пит своего друга.
— Не беспокойся, — у Боба внезапно пересохло в горле. — Проскользну как по маслу. Только не забывай светить мне.
И он юркнул в щель. Пит смотрел ему вслед, стараясь держать фонарь пониже, и лучи его фонаря, ложащиеся на землю, встречались там с отсветами Чангова светильника.
Пит видел, как осторожно продвигается вперед его друг. Теперь он был уже совсем рядом от выхода и можно было притушить немного свой фонарик, потому что Бобу было, наверное, все видно от фонаря Чанга.
Теперь надо было ждать трех вспышек, обозначающих старт для Пита. Что-то они там не торопятся!
