Роберт Стайн - Убийство на спор
Я тяжело сглотнула, потому что у меня появилась идея.
Может быть, мне не придется стрелять в мистера Нортвуда.
Может быть, его можно убить другим способом, чтобы это выглядело как несчастный случай.
— Да! — воскликнула я так громко, что мои ноги задрожали. — Да!
Я услышала, как хлопнула дверь его кухни. Он исчез в доме.
Я выбежала на улицу без пальто, потому что знала, что времени у меня совсем нет.
Мне уже не раз приходилось наблюдать, как мистер Нортвуд носит дрова в дом. Он всегда носил по два полена и ходил за ними три или четыре раза. Поэтому я знала, что через несколько секунд он вернется за следующей порцией.
Вдохнув ледяной воздух, я кинулась к поленнице. Надеюсь, он меня не видел. Нужно было зайти за поленницу до того, как он вернется.
Ноги мои, казалось, весили не одну сотню фунтов. Посередине двора я бросила взгляд на его дом. Никаких признаков присутствия мистера Нортвуда. Отлично.
Выдохнув воздух, я заставила себя идти вперед.
Мне нужно дойти. Мне нужно дойти.
Нырнув за высокую поленницу, я услышала, как дверь кухни мистера Нортвуда снова хлопнула.
Спрятавшись за грудой бревен, я затаила дыхание, слушая, как он подходит к поленнице за новой порцией дров.
Смогу ли я это сделать? Смогу ли я решиться на это?
Нужно только точно рассчитать время.
Я слышала его шаги: все громче и громче. Я знала, что сейчас он как раз дошел до поленницы.
Я напрягла мышцы обеих рук, подняла их над головой и положила на верхние бревна.
Вдруг я почувствовала себя слабой, такой слабой, как будто мои мускулы расплавились.
«Нет, — сказала я себе. — Не позволяй себе этого. Нельзя быть такой малодушной!»
Мистер Нортвуд был с другой стороны поленницы. Я слышала его свистящее дыхание. Я слышала, как скрипят его вельветовые штаны.
Близко. Так близко.
Я слышала, как он с легким стоном нагнулся за очередными поленьями.
И тогда я надавила на бревна со всей силой — обеими руками и всем телом.
Бревна сдвинулись с места.
Получилось!
Я услышала удивленный вскрик мистера Нортвуда.
Поленья повалились на него и погребли под собой.
Он выругался, а потом закричал от боли.
Я выглянула из своего убежища и увидела, как он пытается выкарабкаться.
И тут я встретила взгляд его голубых глаз, холодный и обвиняющий. Я была разочарована — я думала, что дрова упадут ему на голову и вырубят его. Но он позвал меня по имени, сбросил полено с груди и попытался встать на ноги.
— Нет, — сказала я вслух. — Нет, нет.
Нельзя это допускать. Он не должен вставать.
Я взяла одно полено из кучи. Оно было покрыто темно-коричневым мхом и с одной стороны имело острый сучок от отломанной ветки.
— Нет, нет, нет.
Размахнувшись, я ударила его поленом по голове в красной лыжной шапочке изо всех моих сил.
Громкий стон вырвался у него изо рта. Череп треснул с отвратительным хрустом. Рот раскрылся, а глаза выкатились из орбит.
Из-под шапочки полилась кровь, подобная ярко-красному водопаду.
Потом его голова откинулась назад, он обмяк, и тело распростерлось на груде бревен.
— Фу! Какая гадость, — прошептала я, качая головой.
Звук, который издал его треснувший череп, продолжал преследовать меня. Я спрашивала себя, смогу ли я спокойно разбить яйцо после того, что случилось с мистером Нортвудом.
Содрогнувшись, я наклонилась к нему и положила палец ему на нос. Я продержала его там достаточно долго, чтобы убедиться, что учитель не дышит.
Потом я набрала дров и принялась раскладывать их поверх тела мистера Нортвуда. Окровавленное полено я положила на лицо. На грудь сложила еще три.
Когда я отошла, чтобы полюбоваться своей работой, сердце мое отчаянно билось.
Было ли это похоже на несчастный случай? Да.
Какой ужас! Бедный мистер Нортвуд погиб, когда на него обрушилась поленница. Так все и будут говорить. Бедный мистер Нортвуд.
Я еще раз глянула на творение своих рук, уронила еще одно полено ему на грудь и побежала в дом, чтобы сообщить Деннису радостную новость.
Глава 22
Разумеется, это была очередная моя пугающая фантазия.
Глядя на соседский двор из окна кухни, я вообразила себе всю сцену с мистером Нортвудом.
«Если бы это было правдой, — подумала я. — Если бы необходимость стрелять в него отпала».
Сегодня четверг, и я не пошла в школу, а осталась дома. У меня было расстройство желудка, меня всю трясло. Наверное, это нервный срыв.
Будильник зазвонил в семь, как всегда. Я начала было одеваться, но поняла, что просто не могу выдержать еще один день в школе, где все будут желать мне удачи, смотреть на меня и спрашивать, когда же я наконец застрелю нашего учителя.
Поначалу мне это даже нравилось, но теперь стало пугать.
После того как мама ушла на работу, я забралась в кровать, трясясь как осиновый лист. Я не могла избавиться от этого озноба и в конце концов уснула.
Проснулась только в полдень. Живот у меня все еще болел. Я заставила себя съесть хлеба с маслом и выпить кока-колы, но мне стало еще хуже.
Может быть, я заболела? Может, у меня действительно грипп?
Нет, я знала истинную причину — я до смерти боюсь убивать мистера Нортвуда.
«Когда он умрет, мне станет лучше», — я продолжала повторять это себе.
Странный способ утешать себя, правда?
Нужно было поработать над одним из моих проектов, но я знала, что не смогу сосредоточиться.
Тем не менее день прошел не зря. Я нашла очень удачный тайник для пистолета. В стене подвала за сушкой был выпавший кирпич. После того как я застрелю мистера Нортвуда, я спрячу пистолет там. Он будет лежать в этой выемке, и никто его никогда не найдет.
Эта идея несколько улучшила мое состояние, но всего лишь ненадолго.
Деннис позвонил мне в половине четвертого. Он сказал, что беспокоится обо мне — меня ведь не было в школе.
Я подумала, что с его стороны было очень мило позвонить мне. Похоже, он действительно обо мне заботится.
— Мы уже собрали тысячу двести долларов, — шепотом сказал он мне.
Я представила себе, как горят сейчас от восхищения его зеленые глаза.
— Ух ты, — выдавила я. Это действительно было впечатляюще. Такое огромное количество денег!
— Половина — твоя, — сказал Деннис, — если…
— Тихо, — оборвала его я. — Меня не интересуют деньги. Правда.
— Но ведь ты это сделаешь, не правда ли? — спросил Деннис, и я уловила в его голосе легкое беспокойство.
— Да, конечно, — нехотя ответила я.
— В субботу, — напомнил Деннис. — В субботу.
Я не хотела, чтобы он положил трубку. Мне нравилось разговаривать с ним. Я хотела сказать ему, что он уже фактически бросил Кейтлин и интересуется только мной. Я хотела сказать ему, что я очень смелая, что я ему помогаю, что нам хорошо вдвоем… и будет еще лучше, когда мистер Нортвуд умрет.
Но Деннис торопливо попрощался со мной и положил трубку.
Я тоже положила трубку. Низкий голос Денниса звучал у меня в ушах. В субботу. В субботу… В субботу.
С заднего двора раздались какие-то звуки. Подойдя к окну кухни, я увидела мистера Нортвуда, который вернулся домой с работы. В своем фланелевом черно-красном пальто и лыжной шапочке. Он склонился над поленницей.
Тогда-то я и представила себе, как я заваливаю его бревнами, разбиваю ему голову, и все это выглядит как несчастный случай.
Но мечта не сбылась. Мистер Нортвуд стоял в центре своего двора.
Глядя на то, как он берет два полена и уносит их в дом, я почувствовала, что меня просто колотит.
Я знала, что не доживу до субботы. Просто не доживу.
С бьющимся сердцем я подошла к столу в гостиной, где лежал пистолет. Ключ мама приклеила скотчем к столешнице изнутри. Я отклеила ключ и вставила его в замочную скважину.
Нужно сделать это прямо сейчас.
Глава 23
Рука моя дрожала, но дрожь прекратилась, как только пальцы сомкнулись вокруг рукоятки.
Видимо, твердость пистолета подействовала на меня успокаивающе. В моей холодной и влажной руке он казался таким теплым.
Я вытащила из шкафа куртку и надела ее. Пистолет я положила в карман.
Всего через несколько секунд мне станет лучше.
Потом я выглянула наружу через маленькое окошечко в кухонной двери. Мистер Нортвуд склонился над поленницей спиной ко мне, возясь со своими дровами.
Я открыла дверь кухни и вышла на ступеньки. Правая рука была в кармане, пальцы крепко держали рукоятку.
Сейчас мне будет лучше.
Холод пробирал меня до костей, но я почти не чувствовала этого. Я вообще ничего не чувствовала, кроме пистолета в руке. И я ничего не видела, кроме мистера Нортвуда, склонившегося над поленницей.
Я прошла через двор, осторожно ступая по замерзшей земле и стараясь не издавать ни звука.
