Наталия Кузнецова - Почти идеальное ограбление
– Но, наверное, она была рада, что Софья попала в эту катастрофу? – задумчиво проговорил Ромка.
Арина недоуменно сдвинула брови:
– Да кто – она? О чем ты?
– Ну, та, которая хотела, чтобы она умерла.
– Что за глупости? Кто мог желать Сонечкиной смерти? С чего ты вообще это взял?
Ромка посмотрел на письменный стол, затем на сестру, спрашивая ее взглядом, сознаваться ли ему в том, что он брал в руки чужой дневник, или нет.
Лешка кивнула:
– Скажи.
– Ну, я это, совершенно случайно, когда вы были в той комнате, открыл вот этот ящик, потому что ключик в нем торчал. Там она о ней и пишет.
– О ком «о ней»? – брови Арины поползли вверх.
– Ну, о какой-то своей знакомой, которая хочет ее убить.
Арина шагнула было к столу, но читать чужой дневник не решилась и остановилась как вкопанная:
– Ты что такое говоришь? Как убить? Там что, так и написано?
– Ну, почти так. Она пишет, что эта подруга ее бы убила в какой-то момент с превеликим удовольствием, если бы только набралась смелости и могла остаться безнаказанной.
Девушка облегченно вздохнула:
– Ох, я порой думаю, что тоже с удовольствием убила бы кое-кого, если бы набралась смелости. Да только от желания до его воплощения в жизнь огромная дистанция, вернее, особая грань, которую переходят лишь преступники-убийцы, а нормальные люди подавляют в себе гадкие мысли. Пойдем-ка отсюда.
Но Ромка поймал ее за руку:
– Ладно, допустим, что убить ее эта женщина не могла, но подменить картину – вполне. Такую-то грань перейти куда легче, ты не находишь?
Пожав плечами, Арина воскликнула:
– Но не могу же я сказать Сонечке, что вы читали ее дневник!
– И не говори, – охотно согласился с ней Ромка. – Узнай только, нет ли среди ее подруг таких, кто ей завидует. Из тех, кто был с ней в Америке.
– Что ж, послезавтра постараюсь расспросить ее об этом. Сегодня уже в больницу не попасть, завтра я весь день занята на работе, а по телефону о таких вещах не говорят.
– Ладно, будем ждать.
Ромка, как истый джентльмен, взял у Арины пакет с картиной и, когда они уселись в машину, тронул девушку за плечо:
– Послушай, может, ты эту картину пока у себя подержишь, от греха подальше? Днем раньше ты ее в галерею отнесешь, днем позже – какая разница? Ведь неизвестно, поставил твой Павел Петрович камеры слежения или нет.
– Пожалуй, ты прав. Я ее у папы оставлю, – пообещала Арина.
– Вот это правильно, – одобрила Лешка. – Банг защитит ее от любых грабителей.
Глава 8
ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
На другой день брат с сестрой сразу после уроков отправились в галерею. Павел Петрович сидел за своим столом один, новой помощницы рядом с ним не было.
Поздоровавшись, Ромка протянул ему снимок картины с Арбата.
– Вы случайно не знаете, кто это нарисовал?
Внимательно рассмотрев фотографию, Богачев с равнодушным видом положил ее на стол.
– Понятия не имею. А откуда взялась эта работа?
– Продается на Старом Арбате, – ответил Ромка и, не отрывая глаз от лица своего собеседника, задал ему самый главный вопрос: – А кто такая Инна Николаевна?
– Чайку или кофейку? – нараспев спросила уборщица тетя Таня, заглянув в кабинет. Очевидно, она занималась не только уборкой, но за отсутствием в галерее секретаря выполняла некоторые его обязанности.
– Попозже, – ответил Павел Петрович.
– Попозже так попозже.
Кряхтя и тяжело дыша, тетя Таня поправила выбившиеся из-под платочка седые пряди, вынесла из подсобки ведро со шваброй и стала протирать и без того чистые полы.
– Так кто такая Инна Николаевна? – с нетерпением переспросил Ромка.
– А откуда вы о ней знаете? – удивился хозяин галереи.
Лешка указала на снимок и быстро проговорила:
– Нам на Арбате сказали, что это ее картина.
– Ее? Странно. Такой я у нее никогда не видел. – Богачев снова взял фотографию в руки и пояснил: – Инна – подруга моей жены, тоже художник. Они вместе Строгановку оканчивали.
– А где ее мастерская? – сузил глаза Ромка.
– У нее сейчас нет мастерской. У старой вышел срок аренды, а новую она еще не нашла. Пока нашей пользуется.
– А с Полянской они знакомы? – опередив брата, спросила Лешка. У нее не выходил из головы Софьин дневник и ее таинственная подруга.
Но Павел Петрович покачал головой:
– Насколько я знаю, нет. А в чем дело?
Ромка открыл было рот, чтобы рассказать о встрече на Старом Арбате с девушкой-художницей, но тут послышался шум, тяжелая входная дверь открылась, и в зале появились две женщины и один мужчина. Одной из женщин была новая помощница Богачева, Анастасия Андреевна.
Опередив всех, Анастасия Андреевна вошла в кабинет, и Павел Петрович помог ей снять плащ. Осталась помощница не в толстой кофте, как прежде, а в широкой цветастой шали, накинутой поверх глухого черного платья. Увидев брата с сестрой, женщина, как показалось Лешке, недовольно нахмурилась, а затем скосила глаза на лежащие на столе снимки. А еще Лешка увидела у нее на щеке небольшой шрам, на который раньше не обратила внимания.
А Павел Петрович вышел из кабинета и подошел к ожидавшим его мужчине и женщине.
– Ну наконец-то. А я уже заждался, – приветливо сказал он им, после чего провел гостей к своему столу и крикнул: – Теть Тань! Сообразите-ка нам четыре кофе, пожалуйста.
– Сейчас, сейчас, – захлопотала старушка.
Лешка схватила фотографию и прошептала брату:
– Пошли отсюда. Это надолго, тем более что все равно ты от него больше ничего не добьешься. И потом, не знаю, как тебе, а мне еще уроки учить надо.
– О хорошем не напомнишь, – тяжко вздохнул Ромка. – Ладно, идем.
Брат с сестрой сказали «до свидания», но отозвался им вслед лишь охранник Игорь, а больше никто не заметил их ухода.
Хотя Ромка с Лешкой вернулись домой довольно рано, когда и пяти часов не было, Олег Викторович, как назло, пришел тоже. Встретив своих чад у порога, он ни с того ни с сего заворчал:
– Снова где-то гуляли? Как ни позвонишь домой, вас нет. Хоть вам кол на головах теши, все одно и то же. Совсем об уроках забыли?
– Как ты можешь так говорить? – укоризненно сказал Ромка. – Мы только о них и думаем, сам не видишь, что ли? Лично я учу и учу, голова пухнет и скоро лопнет. Пожалел бы лучше.
– Ну надо же! – удивился Олег Викторович. – Каким-то я стал ненаблюдательным, никак не удается заметить тебя с учебниками.
– А вот сейчас тебе крупно повезет, только смотри внимательно. Я снова сажусь уроки делать, – объявил Ромка.
Быстро поев, он и впрямь сел за стол, раскрыл учебники и тетрадки и что-то забормотал себе под нос. Но спустя короткое время, дождавшись, когда отец в другой комнате уткнется в свой любимый телевизор, вскочил и зачем-то принялся рыться в шкафах, а на вопрос сестры, что он там ищет, лишь лаконично ответил:
– Надо.
А вечером, когда Лешка, как обычно, собралась идти гулять с Диком, Ромка напялил на себя черный отцовский свитер, который ему был сильно велик и висел чуть ли не до коленок, и позвонил Славке, велев ему выйти во двор. А когда они все встретились, попросил:
– Погуляй с Диком, пожалуйста. А то нам с Лешкой нужно быстренько смотаться в одно место.
– Что, снова к галерее? – удивилась Лешка. – А почему с Диком нельзя?
– Потому что его там уже видели, – отрезал Ромка. – К тому же мы поедем на метро, а не на троллейбусе, так будет быстрее. А тебе я потом все объясню! – крикнул он Славке.
Так как Славка учился в параллельном с Ромкой классе, то на переменках брат с сестрой каждый день ему обо всем рассказывали, и он много раз предлагал им свою помощь. Вот теперь она и понадобилась. С трудом удерживая рвущегося за хозяйкой Дика, Славка пожелал друзьям удачи.
Ромка махнул ему рукой и припустился к метро.
– А почему ты так оделся? – едва поспевая за братом, спросила Лешка.
– Непонятно, что ли? Для конспирации.
– Понятно. А что мы там будем делать? – подпрыгивая рядом, поинтересовалась она.
– Преступницу фотографировать, вот что. Надо было еще позавчера это сделать. Или вчера в «Му-му», незаметно. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. А потом мы попросим Арину показать ее фотографии Софье: вдруг это та самая ее подруга и есть, о которой она в своем дневнике пишет. А когда Софья ее опознает, то Павел Петрович поймет, с кем имеет дело, и заставит ее вернуть украденную картину. Какой же я все-таки умный! – сам собой восхитился Ромка.
Лешка, может, что и возразила бы, но только брат не дал ей и рта раскрыть. Пока они ехали в метро и бегали по переходам, он беспрерывно талдычил о своем необычайном сыщицком даре и удивительной интуиции. И умолк, лишь когда они добрались до галереи. И только тогда она спросила:
– А если эта Инна Николаевна сегодня не придет?
– А там уже кто-то есть. Смотри! – Ромка указал на свет, пробивающийся из окна мастерской. Но жалюзи на нем сегодня были закрыты наглухо, и он в растерянности притулился к стене. – Блин! Я думал, что она еще не пришла, и собирался встретить ее у входа. А теперь как быть? Придется ждать, когда она выйдет.
