Екатерина Вильмонт - В поисках сокровищ
— Кто там?
— Привет! Как тебя зовут? — поинтересовалась Виктоша.
— Виктор! — ответил малыш.
— Вот здорово! Ты Виктор, а я Виктория! Значит, мы с тобой тезки! Ты знаешь, что это такое?
— Не-а!
— Вот, допустим, ты Витя, и другого мальчика тоже Витей звать. Значит, вы — тезки. Понял?
— Ага!
— Витюша, а кто-нибудь из взрослых дома есть?
— Не-а!
— Слушай, тезка, я тебе одну бумажку оставлю, ты ее родителям передай, ладно?
— Ладно.
— Так ты мне открой!
— Нельзя!
— А я тебе за это мандаринов дам!
— Ты не врешь?
— Нет, что ты!
— А волк козлятам тоже чего-то обещал! — вспомнил Виктор.
— Ну я же не волк! — засмеялась Виктоша. Почему-то ей казалось, что она во что бы то ни стало должна проникнуть в квартиру. Но тут на лестнице раздались шаги.
— Это что ты тут делаешь? — спросила молодая женщина с усталым лицом.
— Мам, мам, — закричал Виктор, — она тебе какой-то листок обещала, а мне мандаринков!
— Понимаете, я из Центра общественного мнения! — затараторила Виктоша. — Вот, у меня анкеты, хотелось бы узнать ваше мнение по некоторым вопросам!
В этот момент сверху раздался голос мужчины, у которого было свое мнение на все случаи жизни. Перегнувшись через перила, он крикнул:
— Эй, девушка! А если мне места для ответа не хватит? Тогда что?
— Тогда напишите на отдельном листке и скрепочкой прицепите!
— А клеем можно? А то у меня скрепок нет!
— Можно и клеем! — разрешила Виктоша.
— Иван Гаврилыч, вы считаете, надо эту анкету заполнять? — спросила мать Виктора.
— Ежели имеешь мнение, надо! А то все затрудняются отвечать, подумать только, что за люди!
— Ладно, заходи! — отперла дверь женщина.
Виктор оказался смешным толстым парнишкой лет шести. Виктоша сразу же сунула ему в руку две мандаринки.
— Зачем? Он кормленый! — запротестовала мать.
— Но я ему обещала!
— Ты если обещаешь, всегда слово держишь? — недобро усмехнулась женщина.
— Стараюсь.
— Как тебя звать-то?
— Виктория! Можно просто Вика.
— Раздевайся, Вика!
Виктоша хотела было отказаться, как вдруг в глаза ей бросились висящие на вешалке куртки. Большая и маленькая. Точно такие, как были вчера на Слепом и его поводыре, когда они выходили из дома. «Неужели сработало?» — подумала Виктоша, и сердце у нее отчаянно забилось. Она решительно сняла пальто.
— Проходи на кухню! — распорядилась хозяйка дома. — Сапоги можешь не снимать, я нынче еще полы не мыла! Ну, что у тебя за анкета?
Виктоша сунула ей в руки листок.
— Так, поглядим! «Считаете ли вы необходимым продолжение реформ»? А я почем знаю?
— Если не знаете, напишите — затрудняюсь ответить, — посоветовала Виктоша, судорожно соображая, как бы ей расположить к себе эту женщину.
— Нет! Гаврилыч такое осуждает! Так как лучше написать — да или нет?
— Как думаете, так и напишите!
— Ага, нашли дурочку! Напишу я «да», а потом власть переменится и меня, чего доброго, сошлют за Можай!
— Что вы! Опрос анонимный! Не надо писать ни имени, ни фамилии!
— Точно?
— Точно! — засмеялась Виктоша.
— Вообще-то как вспомнишь очереди за поганой колбасой… так вроде теперь лучше стало, я колбаски копчененькой хоть сто грамм, а всегда куплю… Но, с другой стороны — денег не напасешься, только сто грамм и можешь себе позволить… Вот и решай тут, за эти реформы я или против! Старое-то время все одно не вернется!
— Это точно! — подтвердила Виктоша.
— Ладно уж, напишу — за!
«Зря я про анонимный опрос сказала, — подумала Виктоша. — Надо бы спросить у нее, сколько их живет в этой квартире, есть ли у нее муж…»
— Слушай, а тебе обязательно сейчас эту анкету отдать надо? — спросила вдруг женщина.
— Да нет, что вы! Я могу завтра за ней зайти.
— Вот и чудненько, я с братом посоветуюсь лучше, чего писать. Ага, удобный момент!
— А вас сколько в квартире живет, я имею в виду взрослых? Дело в том, что я могу оставить по анкете на каждого члена семьи, так даже лучше.
— Нас-то? Я да Витька и мой брат с сынишкой.
— Значит, я оставлю вам еще анкету для вашего брата. Когда вам удобнее, чтобы я зашла?
— А ты когда в наших краях-то будешь?
— Да лучше бы с утра!
— Ладно, я сейчас на бюллетене, так заходи часиков в десять, ладушки?
— Ладушки, — растерянно ответила Виктоша. Очевидно, ей пора уходить. — Так я пойду?
— Иди, милая, иди!
— А ваш брат точно заполнит анкету?
— А чего ж ему не заполнить? Заполнит, не сомневайся!
— Знаете, я тут в некоторые квартиры не попала, так я оставлю анкеты в почтовых ящиках, а если вас кто-нибудь спросит, вы все объясните, ладно?
— Нет уж, я всех к Гаврилычу отсылать буду, он в этом больше моего понимает.
— Тогда до свидания!
— До свидания, милая, до свидания! Хотя, постой, я вот что спросить хотела, ты этим за деньги занимаешься или как?
— За деньги!
— А зачем они тебе, ты небось еще в школе учишься?
— Да, — растерялась Виктоша.
— Я смотрю, вещички на тебе хорошие, дорогие…
— Это мне сестра из-за границы прислала! — выдумала на ходу Виктоша. — А у мамы денег совсем мало, вот я и подрабатываю! — она все больше и больше запутывалась в собственном вранье.
— А сестра что, замуж за иностранца вышла?
— Да! Но муж у нее тоже совсем небогатый!
— Ладно, ступай! До свидания!
— До свидания! — пролепетала Виктоша и выскочила на лестницу. Она сбежала вниз и лишь тогда перевела дух.
Подумать только, с первого раза она нашла пристанище мошенника! Наверное, она — гениальный сыщик! Виктоша, сообразив все это, была вне себя от восторга и гордости. Только вот поделиться не с кем! Дарька уехала, Ленчик уехал! Вот наказание! Как бы не лопнуть от распирающих тебя впечатлений!
Виктоша сгребла рукою снег с «Москвича» и приложила его к пылающему лбу. Она в детстве всегда так делала, но тут же опомнилась. Ведь она уже большая, и от грязного снега на лбу могут высыпать прыщи, и вообще… Она быстро достала из сумки платок и насухо вытерла лоб. Это как-то отрезвило девочку. Она ненароком подняла глаза и заметила, что ее новая знакомая, мать Виктора, стоит у окна и пристально на нее смотрит. Виктоша сделала вид, что не заметила этого, и быстро выбежала со двора. Почему эта женщина решила проследить за ней? Неужто что-то заподозрила? Нет, не может быть! Она ведь так здорово все разыграла… И как быть, идти завтра за анкетами или нет, рассуждала Виктоша, направляясь к метро. Если я не пойду, может быть только хуже. Этот окаянный Гаврилыч так жаждет поделиться своим мнением с общественностью, что может начать звонить по инстанциям, и в результате выяснится, что никто никакого опроса не проводил. Вот тогда уж точно преступник насторожится. Значит, хочешь не хочешь, а идти надо! Хоть и страшновато немного. Ну ничего, она что-нибудь придумает, чтобы обезопасить себя!
Глава XI
НА САНКАХ
Насколько долгой и скучной кажется дорога до Братушева, если тащиться электричкой и автобусом, настолько же восхитительной показалась она Даше из окна автомобиля. Заснеженные деревья, ярко-синее небо, розовые и голубые отсветы на белых полях…
— Ступендо![3] — то и дело восклицал Карло.
Но мало-помалу даже красота природы приедается, и через некоторое время все мысли Даши сосредоточились на семейной тайне Смирниных. Что там разнюхал Стас? А вдруг он уже нашел клад?
— Надя, нам еще долго ехать? — спросила девочка.
— Да нет, еще полчаса!
И вот показались первые домики Братушева.
— Считай, мы уже на месте! — сказала Надя. — Очаровательный городишко! Дарья, тебе нравится?
— Еще как!
При виде прелестной белой церкви на холме Карло застонал:
— Ступендо!
Надя выехала на площадь, уже знакомую Даше, и покатила по направлению к бывшей школе.
У Даши захолонуло сердце. А вдруг она сняла комнаты именно там? Вот было бы здорово! Но нет, машина остановилась у домика как раз напротив школы. Тоже неплохо, подумала девочка. По аккуратно разметенной тропке к ним уже спешила хозяйка в накинутой на плечи телогрейке.
— Здравствуйте! Пожалуйте, гости дорогие! Ой, вы с дочкой! Какая большая да красивая! Как тебя звать, деточка?
— Даша.
— Ой, у меня сестра тоже Даша, только она уже померла!
Хозяйка открыла ворота, и Надя въехала во двор. А Карло все стоял у калитки, горящими глазами рассматривал. Наконец они все вошли в дом. Там было тепло, чисто и по-деревенски уютно. Бревенчатые стены привели Карло в совершенный восторг. И Дашу тоже.
— Располагайтесь, а я пойду для доченьки вашей раскладушку принесу!
Надя опять не стала опровергать хозяйку.
— Дашка, давай немножко поиграем в дочки-матери, — прошептала она, когда хозяйка вышла.
