Валерий Гусев - Призраки графской усадьбы
Все это он залпом выложил Ратникову, но тот с сомнением покачал головой:
– Не так это просто. Откуда Теме и Жучке знать про твои архивы? Как эта парочка могла попасть в твой номер? Не действует ли параллельно с ними кто-то еще? Подумай. А завтра, как добудешь образцы почерков, – сразу ко мне.
С образцами трудностей не было. Костик сразу же отложил черновой листок из научной работы Саши по истории Оболенского, квитанцию, которую выписывала ему Оля на проживание в гостинице, обращение Афанасия Ивановича в гордуму с просьбой о выделении средств на охранную сигнализацию, листок из настольного календаря аспиранта. Каждую бумажку он снабдил фамилией ее автора.
И понял, что отдавать на экспертизу ничего не нужно. На записках и квитанции была одна рука. Да еще и красный фломастер из стаканчика и листок бумаги из стопки на Ольгином столе.
Записки писала она! И в номер могла войти только она. Да еще тетя Мотя. Ну, она отпадает – мотива нет. Значит, и бумаги Оболенского похитила Оля.
Зачем? На этот вопрос ответа не было.
Не хотелось Костику нести бумаги участковому. Но раз обещал…
Ратников забрал их, оставил мальчика дожидаться в своем кабинете, а сам ушел к экспертам.
Вернулся он довольно скоро. Костик поднял на него глаза. Милиционер был озабочен, но не встревожен. Скорее – наоборот.
– Заключение графолога передаю устно. Записки угрожающего содержания написаны рукой Ольги Воронцовой. Это несомненно.
– Но зачем? Что это значит?
– Не знаю. Но наш графолог добавил, что специалисты его профиля могут по почерку определить многое: и возраст человека, и его пол, образование, характер. То есть дать полный психологический и социальный портрет.
– Ну и что?
– Так вот. По поводу автора записок красным фломастером он высказался примерно так: человек романтического склада, с чувством юмора, начитанный. Несмотря на явную угрозу в содержании записок, реально они представляют собой просто шутку, розыгрыш. Это возможно, как ты считаешь?
– Хороши шуточки! Ночью пыталась взломать дверь, подбрасывала записки. И бумаги стащила! Романтический юморист!
– Не так все просто, Костик, повторяю. Все это может быть совпадением во времени и месте. Записки – одно, а все остальное – совсем другое. Я чувствую, здесь действует кто-то еще…
Зазвонил телефон. Андрей снял трубку:
– Слушаю, участковый инспектор Ратников. Да. Вас понял, выезжаю, – милиционер положил трубку, взял со стола фуражку. – В общем, Костик, я бы посоветовал тебе покинуть гостиницу. Что-то заворачивается вокруг вашего музея. И я бы не хотел, чтобы ты оказался втянутым в какое-то опасное дело.
Костик благоразумно промолчал.
– Что же касается пропавших бумаг, мы, конечно, примем меры. Но мне кажется, что они у нас под носом. Скорее всего где-то в музее.
– Почему? – с надеждой спросил Костик. – Почему вам так кажется?
– Профессиональная интуиция.
Колька, узнав о последних событиях, высказался решительно:
– Идем в музей, спускаемся в подвал и обшарим оранжерею. Каждый уголок прощупаем. Если там есть какой-то тайный ход, мы должны найти его раньше всех.
– Вы все наоборот делаете, – смело возразил ему Вовчик.
– Задом наперед, – поддержал его Миха.
– Может, объяснитесь? – ядовито предложил Колька.
– Однозначно. След надо брать оттуда, где он оборвался.
– Тебе виднее, конечно, следопыт, – Колька не скрывал иронии. – Чин-гач-гук. А практически?
– Они правы, – вмешался Костик. – Если Оболенский исчез из своей комнаты, оттуда и надо искать.
– Ладно, попробуем, – неохотно согласился командир. – Не по мне так, только время потеряем, и нас обгонят. Пошли!
Как-то так получилось, что инициативу по обследованию номера сразу взял на себя Вовчик.
С порога оглядев комнату, он заявил:
– Так, начинаем от двери по часовой стрелке. Во – кровать, все ясно!
– Еще бы! – хмыкнул Колька. Но Вовчик не смутился.
– Под ней люк в подвал, спорим? – он ящерицей вильнул под кровать и замогильным голосом продолжал оттуда: – Я в одной книжке читал – таверна там стояла у дороги, а рядом две виселицы. Усталый путник – бряк на кровать, а она – хлоп! – и перевернулась! Он – брык! – и в подвал. А хозяева наутро других путников человечьим мясом…
– Да помолчи же ты, – прервал его Колька. – Бряк, хлоп, брык! Что у тебя там?
– Я ж говорил, – Вовчик высунул голову и показал всем находку – пластмассовую зажигалку: – Оболенского! Закатилась под кровать в пылу борьбы.
Ребята даже не стали объяснять ему, что газовая зажигалка в прошлом веке… да ну его! И вытащили пропылившегося Вовчика за ноги, как занозу из пальца.
– Надо стены простучать, – вспомнил Миха. – Где гулко – там пустота, где пустота – там какой-нибудь подземный ход.
Послушались Миху. Каждый взял себе по стенке и принялись в нее дубасить – кто чем. Кулаками, пепельницей, стаканчиком для карандашей. Вовчик лег на спину и колотил в стенку каблуками.
Результат получился мизерный. Из-за одной стены, куда Вовчик ломился, послышался приглушенный голос:
– Этот русски ремонтер много шума делать. Пижон разбить лампа при рабочий стол и два стакан за тумбочка. Желайт узнавать что есть русски полициум.
– Во дурак, – прошептал Вовчик. – Да еще и вредный.
– Игнорируем. Однозначно.
Отодвинули от стены и перевернули кресло – ничего. Перетащили письменный стол, тумбочку, трельяж – ничего. Сняли со стен картины. Распахнули окна, поглядели по сторонам – кладбищенская кирпичная стена, два деревца перед ней и кадка с дождевой водой.
Вовчик, следуя намеченному плану, приступил к печке.
Постоял перед ней, сложив руки на груди, как капитан Немо. Открыл дверцу, заглянул в подтопок, раскрыл все вьюшки. Поразмышлял вслух:
– Так. Эта вьюшка – в трубу, эта – в другую, а вот эта, – Вовчик ткнул пальцем, – явно лишняя. Подозрительно.
– Печку я разбирать не буду, – сразу же предупредил Миха. – Пусть там хоть все лишнее.
– Чудак, – снисходительно просветил Колька Вовчика. – Это для самоварной трубы, понял? А еще в деревне рос!
Тут в комнату постучали, и Саша просунул голову внутрь. Глаза его из веселых, обежав комнату, стали испуганными.
– Переезжаете? – спросил он растерянно. – Ремонт затеяли?
– Перестановку, – нашелся Костик. – Из окна дует.
– И сильно дует, я вижу, – Саша указал глазами на опрокинутое кресло. – Ураган прямо.
Тут из-за печки, словно таракан, как всегда некстати, вылез Вовчик.
– А, юный корнет, – пробормотал он вполголоса, а погромче вежливо спросил: – Скажите, пожалуйста, в прошлом, к примеру, веке были газовые зажигалки?
– Зажигалки были, – не удивился вопросу Саша. – Но не газовые. Кремень, кресало, трут.
– Не похоже? – Вовчик с надеждой сунул ему под нос свою находку.
Саша покачал головой:
– Не очень, отрок. Хотя принцип действия тот же. Еще вопросы?
Похоже, Саша уже сильно пожалел, что заглянул в номер.
– А там кто? – Вовчик стукнул кулаком в стенку, из-за которой опять раздалось ворчание:
– Не есть порядок стучать голова.
– Там иностранец живет, – пояснил Саша. – Вы его не обижайте, ладно? – попросил он и скрылся за дверью.
– Что ж вы думаете? – не сдавался Вовчик. – За двести лет не могли комнаты перепутать? Пошли к иностранцу. Раз здесь ничего нет, значит, у него все есть!
Потрясенные этой дикой логикой, ребята вышли в коридор. Не успели опомниться, как Вовчик уже стучал в соседнюю дверь.
– Он дома, – послышалось из-за нее. – Прошу входиться.
Вошли в номер, целиком положившись на Вовчика… А тот остался в коридоре.
Не растерялся только Миха.
– Здрасьте, – брякнул он. – Подсобить не нужно, хозяин? Мебель переставить не желаете?
– Не понимайт, – послышался голос из ванной.
– Это стуло – сюда, – перешел Миха на иностранный язык. – Этот кровать к стенке берем.
– Кровать не берем, – донеслось из-за двери ванной. – Кровать Пижон засыпайт. Вчера.
Пока шли эти дурацкие переговоры, Колька злился на дезертира Вовчика, а Костик… Костик оглядывал комнату, и она ему все больше казалась похожей на его номер: сняты со стен и прислонены к столу картины, светлеет на полу прямоугольник от сдвинутого со своего места кресла, распахнуты все дверцы такой же печки.
Видно, постоялец тоже затеял какую-то подозрительную перестановку.
– Ну, извиняйте, – крикнул Миха в закрытую дверь. – Желаем здравствовать.
Подталкивая друг друга в спины, ребята вывалились в коридор и ввалились в комнату Костика.
Колька взял Вовчика за ухо, а Костик задумался.
Оторвал его от размышлений решительный Колькин голос:
– Ерунда это все. Пошли в подвал.
