Антон Иванов - Загадка сорвавшейся встречи
— Не совсем так, — с азартом вступил в новый спор Муму. — Сперва преступление совершалось, а потом мы мешали довести его до конца. Иными словами, камушки конкретно предупреждали об уже существующей опасности.
— О какой же существующей, если мы с вами предотвращали ее, — стоял на своем Луна.
— И к тому же не о существующей, а о грозящей, — внесла свою лепту в спор Варвара.
— Перестаньте! — схватился за голову Иван. — Я уже совершенно запутался и ни во что не врубаюсь.
— Если совсем честно, я тоже, — признался Луна.
В гостиной снова повисло тяжелое молчание. Это был первый случай, когда камушки Маргариты не только не внесли ясность в расследование, но и окончательно все запутали.
— Ну, и что дальше? — окинул мрачным взором всю компанию Герасим.
— Думаю, будем действовать, как решили сначала, — откликнулся Павел.
— А разве мы что-то решили? — ошалело покрутил головой Иван.
— Ну, Ваня, ты даешь, — томно вздохнула Варя и добавила: — История называлась — ранний склероз.
— Я бы сказал суперранний, — вмешался Муму. — Мы договорились отсмотреть сегодня все новостные программы.
— Ах, да! — воскликнул Иван. — Ну, конечно.
— Ограбили музей, значит, все в порядке, — продолжил Герасим. — А если нет…
— Хорошее у тебя, Герочка, представление о порядке, — ехидно покосилась на него Варвара.
— Я имею в виду, что в таком случае наша версия об ограблении подтвердится, — пропустил колкость мимо ушей Каменное Муму. — И мы можем продолжить слежку за преступниками. А вот если ни одна из новостных программ об ограблении не сообщит, значит, мы вообще пока не знаем, что задумал кто-то вместе с каким-то Павлом.
— Может, и не вместе, — предположил Луна. — Этот Павел, по логике вещей, простой исполнитель.
— Как он тезку защищает, — усмехнулась Варя.
— Ну тебя! — отмахнулся Луна. — Я просто прикидываю наиболее вероятные варианты.
— А вот кто, интересно, у них господин Кузнецов, телефон которого тебе удалось добыть? — посмотрела Марго на Павла.
— Не знаю, — ответил тот. — И явно не узнаю, пока мы с вами туда не съездим и как следует не покрутимся возле дома.
— Что толку крутиться зимой возле многоэтажного дома? — не испытал воодушевления Муму. — Если бы летом, можно еще надеяться на раскрутку каких-нибудь местных дворовых бабок.
— Но зимой, — подхватила Варвара, — такие бабуси обычно впадают в анабиоз.
— Черт их знает, во что они там впадают, — буркнул Муму, — но во дворе их до весны не сыщешь. Поэтому крутиться нам надо не возле дома, а возле самой квартиры. А как это реализовать, просто ума не приложу.
— Это потому, что у тебя ум каменный, — с ангельским видом проговорила Варя. Похлопав длинными ресницами, она собиралась добавить еще какую-то колкость, но Луна скороговоркой произнес:
— Ребята, у меня есть кое-какие идеи по поводу слежки. Но еще должен до завтра подумать и уточнить некоторые детали. К тому же давайте все-таки дождемся вечерних новостей.
— Действительно, — поддержал Иван. — От них очень многое зависит.
— Э-эх, — с тоскою выдохнул Герасим. — Ждали, ждали… Сначала адреса. Потом когда, наконец, Наташка сгинет. А теперь снова ждать.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Луна.
В это время вернулась бабушка Маргариты.
— Ладно. Пошли по домам, — поманил друзей в переднюю Павел. — И не забудь, Марго. Завтра встречаемся на двадцать минут раньше.
— Погодите, — жестом остановила ребят Маргарита. — А кто какие новости сегодня будет смотреть?
— Без разницы, — шепотом, чтобы не услышала Ариадна Оттобальдовна, отозвался Павел. — Если произошло ограбление, то все сообщат.
— Между прочим, я об этом давно уже сказал, — с апломбом изрек Каменное Муму. — И если бы ты, Маргарита, внимательно меня слушала, тебе сейчас не пришлось бы задавать лишних вопросов.
— Слушай, учитель ты наш жизни, — вытолкнула Герасима в переднюю Варя. — Лучше скорей одевайся. Ой, здравствуйте, Ариадна Оттобальдовна, — совсем другим тоном обратилась она к бабушке Марго. — Как поживаете?
В новостях о Пушкинском музее вообще речи не было. Это и сообщили наутро друг другу ребята. Затем, поеживаясь от сырого мороза с пронзительным ветром, Команда отчаянных в полной тьме направилась к школе. Весь путь от дома до «Пирамиды» Иван и Герасим вдвоем тащили свернутую в рулон новогоднюю газету. Ее атаковали порывы ветра со снегом.
— Марго, — то и дело спрашивал Каменное Муму, — ты хорошо все запаковала?
— Нормально. И прошу больше ко мне с этим не приставать.
— Я просто волнуюсь за судьбу газеты, — не унимался Герасим. — Если она намокнет и там что-нибудь расплывется, наш многодневный труд пойдет насмарку.
— Ну, конечно, — нараспев произнесла Варя. — Наш дорогой Мумушечка чуть своим каменным носом не пожертвовал, когда снимался с Птичкой.
— Я серьезно, а она издевается, — продолжал ворчать Муму.
Тут, к счастью, они подошли к школе. Темный двор был пустынен, словно глубокой ночью.
— Кажется, мы сюда приперлись первые, — сказал Иван.
— Кстати, было бы не так плохо, — дернул на себя дверь Герасим. — Видите, открыто. Сейчас к себе в класс поднимемся и спокойно повесим, пока никто не мешает.
В вестибюле развалился в кресле охранник в камуфляже. Вид у него был сонный.
— Чего, молодежь, так рано? — зевнул он.
— Дело есть, — хмуро проговорил Герасим.
— Ученье — свет, неученье — тьма, — вяло проговорил охранник и снова зевнул.
— Давайте, давайте, — показалась из раздевалки уборщица Елизавета Сергеевна. — Нечего здесь грязью топтать. Переодевайтесь-переразувайтесь.
— Слова «переразувайтесь» в русском языке нет, — мигом вступил в спор Муму. — Надо говорить переобувайтесь.
— Ты меня не учи, — обиделась Елизавета Сергеевна. — Мал еще. И вообще мне во внуки годишься.
— Различие в возрасте — не аргумент, — охватил очередной полемический задор Герасима. — А говорить нужно правильно. Ой!
Это Варвара изо всех сил ткнула его пальцем в бок. Затем они с Марго принялись совместными усилиями заталкивать Муму в раздевалку.
— Осторожней! У меня же газета! — сопротивлялся он.
— Так его, девчонки! — мстительно захихикала старушка Елизавета Сергеевна. — Э-эх, здоровый такой, а хилый.
Герасим надулся, но отвечать не стал.
Разделавшись с куртками и сменной обувью, друзья побежали вверх по лестнице. Шаги их гулко отзывались в пустом школьном здании.
— Ой, а класс-то, наверное, еще закрыт, — вдруг сообразила Варя. — Пошли назад. Надо у Елизаветы Сергеевны ключ взять. А то, боюсь, наша Ольга не скоро появится.
Ребята остановились на лестничной площадке.
— Надо было все-таки Ольгу предупредить, — начал было Муму.
— Марго, — вмешался Луна. — Иди уговаривай Елизавету. Она тебя любит. Попросишь ее открыть класс.
— Объясни, что у нас ситуация, — выразительно глянула на подругу Варя.
— Сейчас она вам устроит ситуацию, — тон и вид Каменного Муму не предвещал ничего хорошего.
— Заткнись, изваяние, — шикнула Варя. — Заткнись, Каменное. Марго, — повернулась к подруге она. — Все-таки попытайся, а?
— Ладно. — И Марго, вздохнув, побежала вниз.
— Не даст она ключи, — проводил девочку хмурым взглядом Муму.
— Если так, то можешь благодарить себя, — откликнулась Варя. — Тебе что, делать больше нечего, как Елизавете русскую грамматику преподавать? Наверняка она обозлилась.
— Но я же не знал тогда, что нам от нее ключи понадобятся, — развел руками Герасим. — Вот если бы вы напомнили мне, что в такое время классы еще закрыты, я совершенно по-другому повел бы себя с Елизаветой.
— Потрясающий человек, — закатила глаза Варвара. — Выходит, Елизавету разозлил ты, а виноваты в этом мы.
Муму буркнул что-то невнятное. Признавать собственную вину было не в его привычках.
— Если класс не сможем открыть, повесим газету в коридоре, — предложил Иван.
— Не хотелось бы, — возразил Луна. — Это все-таки наша газета. Да и зацепить в коридоре не за что.
— Гвозди вобьем, какие проблемы, — откликнулся Герасим.
— Да-да, да-а, Мумушечка, — тряхнула головой Варя. — А потом Тарас Бульба все эти гвозди в тебя вобьет.
— Точно, — развеселился Иван. — Он скажет нашему Муму: «А поворотись-ка, сынку». А потом начнет гвозди вбивать.
Тарасом Бульбой ребята прозвали завуча «Пирамиды» Афанасия Ивановича Майбороду. Он был толстым, огромным и носил пышные казацкие усы.
— С Тарасом связываться не стоит, — решительно произнес Луна.
Тут снизу послышались медленные шаги. Иван поглядел в пролет.
