Сергей Иванов - Близнецы и "звезда" в подземелье
И они поехали к Надиному дому.
Глава XVI ОХ, ЛЕНЯ-ЛЕНЯ!
Самое удивительное, что Генка действительно сидел там — на «своей» лавке, под «своим двулапым» деревом. И тут Ольге стало понятно: Генка абсолютно ни при чем! Она посмотрела на брата — дескать, все напрасно. Однако Олег отрицательно покачал головой, а потом прошептал ей в самое ухо:
— Вовсе не факт. Преступники, как известно, возвращаются на место своего... Понятно?
Ольга посмотрела на брата со всей возможной выразительностью: в смысле, ну мало ли что пишут в разных книжках. Преступники на самом деле вовсе не такие дураки. Они совершат что-нибудь и потом рвут когти куда подальше. Люди же, которые не совершали, наоборот, околачиваются вокруг места преступления — им-то ведь бояться нечего!
Точно так же и Генка — просто сидит тут, ждет свою ненаглядную Надечку. Значит, с ним надо войти в контакт, все рассказать. Ведь он столько про Надю знает! Сообразит что-нибудь и поможет. Но с Олежкой не поспоришь. Он жутко «упертый». Он, видите ли, старше на несколько секунд! А Ольга, следовательно, должна безропотно подчиняться.
Они стояли за деревьями и смотрели, как Генка сидит на лавочке. Дурацкое занятие.
Но вдруг этот странный мальчишка вскочил и опрометью кинулся в дом. Олег схватил сестру за руку, мол, что я тебе говорил? Но минуты через три Генка снова появился на улице... Причем явно нервничал. Было ясно: он что-то узнал! Но от кого?
Скорее всего от мамы, которая сказала, что ее дочь исчезла!
Тогда что должен предпринять Генка?
Наверное, броситься на поиски...
Но если допустить, что он знал: Нади нет...
Если он сам все это устроил? Ведь этот Генка он же такой непонятный!
Но у них просто не было другого выхода — оставалось только следить за «подозреваемым» и надеяться, что он куда-нибудь их да приведет!
Именно так думала Ольга, хотя и не верила, что Генка преступник. Но ведь преступники... они всякие бывают... Например, живет-живет себе человек, на работу ежедневно ходит, на завод металлоконструкций. А с работы каждый день вывозит по тачке мусора — шлак, металлические обрезки разные, никому не нужные. Я, говорит, хочу у себя на приусадебном участке засыпать канаву. Ну и засыпай себе на здоровье.
А он так вывозит каждый день, лет двадцать, а потом уходит на пенсию. И бдительный охранник, который тоже уходит на пенсию в тот же день и который каждый раз весь тот мусор пересматривал, чуть ли не рентгеном его просвечивал, но ничего не находил, этот охранник и говорит:
— Ведь я же чувствую, ты что-то воровал. Но вот что?.. Теперь-то уж все равно, мы на пенсии оба, скажи!
А второй пенсионер отвечает:
— Ладно, так и быть, скажу. Я воровал тачки!
Это, конечно, анекдот. Но в то же время здесь про наши жизненные странности говорится очень правильно.
Так или иначе, но Ольга не стала спорить с «родной половинкой», а стала, как и Олежка, следить за Генкой... А тот, не задумываясь, куда-то устремился, будто и впрямь имел четкий план действий! Вышел на трамвайную остановку... В Ростове трамваев не так уж много; если уж человек пришел на трамвайную, стало быть, он точно знает, куда ему надо ехать!
Следить в транспорте, да еще и днем, — дело довольно сложное. Например, оглянется «объект» — и все ему ясно. А, скажет, так вы, голубчики, шпионите? Приятно было узнать!
Но за Генкой следить оказалось очень просто, потому что он никуда не смотрел, все думал о чем-то. Взял у кондукторши билет, уселся у окна да так и сидел, глядя в пол, все пятнадцать минут, что они ехали.
Трамвай довез их до широкой магистрали со сплошным потоком машин, летевших навстречу друг другу, словно на каком-то огромном адском конвейере. Но зато кругом было хорошо, зелено — все сады да скверы. Ростов вообще очень зеленый город, и это Ольге нравилось. А «конвейер», между прочим, назывался проспектом Стачек.
Здесь они пересели на автобус, в котором Генка вел себя не так идеально — в том смысле, что нервность его опять вылезла наружу, и он вдруг стал то и дело озираться.
Однако двойняшкам и тут сопутствовала удача. Потому что в автобус набилось просто жуткое количество народу. И в результате они стояли в каких-нибудь полутора метрах друг от друга, но Генка их не видел за людьми... Но он и не приглядывался. Да и вряд ли помнил Ольгу. А Олега вообще не знал.
Наконец вышел. Двойняшки, конечно же рискуя, вышли за ним следом. И сразу повернулись, якобы двинули в противоположную сторону. Но за первое же дерево — шмыг и стали следить... Генка высматривал номера домов. А они в Ростове, как почти везде у нас, написаны так, что ничего найти невозможно.
Однако Генка отыскал нужный ему дом — высоченную башню с одним подъездом. Внизу, как и положено, сидели бабушки, которые хотели его остановить хотя бы вопросом, но Генка прошел мимо них, точно мимо статуй каменных. Ольга с Олегом последовали Генкиному примеру.
Когда близнецы вошли в подъезд, двери лифта как раз закрывались. Что оставалось делать? Только надеяться на свои тренированные ноги. И ноги, между прочим, не подвели. До пятого, даже до шестого этажа Ольга и Олег неслись вровень с электрической божьей коровкой. Но, по правде сказать, и этажики здесь были лилипутские. Три прыжка сделал — лестничный пролет миновал, еще три прыжка — одолел этаж!
Потом они, конечно, отстали. А вы думаете, можно добежать до одиннадцатого этажа со скоростью лифта?
Однако все обошлось, в каком-то смысле. Так получилось, что никто не вызвал лифт до того, как близнецы добежали до одиннадцатого и увидели стоявшую там кабину. От лестничной площадки расходились два коридора. Оба длинные — чуть ли не метров по сто. Это был не просто дом, а так называемый СГТ, то есть «строение гостиничного типа». Или, как их называют в Ростове, «гостинка».
Итак, длиннющие коридоры со множеством дверей. А за каждой дверью крохотная прихожая, крохотная кухонька и кукольная комнатка.
Коридоров два — и близнецов двое.
— Я в правый! — сказал Олег.
И они разбежались. Но Ольга тут же поняла, что Олежке следовало в ее коридор идти. Потому что когда она туда заглянула, то сразу увидела Генку. Он стоял от нее метрах в семидесяти, то есть в противоположном конце коридора. Стоял и звонил в дверь. А двери были все абсолютно одинаковые. Чтобы запомнить, в какую именно звонит этот подозрительный тип, надо было напрячься со страшной силой. Так Ольга и сделала. Потому что сейчас разбойник исчезнет, а потом звони и спрашивай: «К вам сюда Гена не заходил, который с огромными кулаками?»
И вот Оля молниеносно вычислила: шестая дверь от конца... из, наверное, сорока или пятидесяти. Осталась собою довольна.
Однако события развивались не совсем так, как она предполагала.
Дверь открылась, на пороге показался... Боже ты мой... Леня Шальнев! Который сейчас же оказался в коридоре, потому что Генка безжалостно схватил его за майку и одним рывком выдернул из квартиры.
— Ты что, ошизел?
Это были последние слова Шальнева, потому что затем Генка его ударил. Удар был точный и сильный, нокаутирующий прямо в челюсть. Леня, казалось, даже в воздух взлетел. И тут же рухнул на пол. Однако Генка не стал бить его ногами. Он поднял Шальнева и что есть силы ударил кулаком в живот. Бил же не торопясь, выверяя каждый удар. И все время говорил одно и то же:
— Где она, подонок, где она?..
Причем не кричал, даже вообще голоса не повышал. Просто хотел узнать то, что ему надо.
Теперь все было ясно. Этот умник решил, что похищение совершил — или по крайней мере в нем участвовал — бедный Леня.
Но откуда такая мысль дикая?
А откуда мысль дикая, что сам Генка в похищении участвовал?!
Однако Ольге сейчас было не до раздумий. Надо было человека спасать! В смысле Шальнева Леню. И она закричала... Закричала нечеловеческим голосом:
— Олежек! Олежек!
А сама кинулась хоть как-то помочь несчастному будущему народному артисту. Закричала на бегу:
— Эй, Гена, ты дурак! Если хочешь знать, так мне известно, где твоя Надя...
Генка опустил кулаки и повернулся к Ольге.
— Только я тебе не скажу об этом ни за что, понятно?
Генка направился к Ольге, и она стремительно попятилась. Тогда Генка побежал. Но уж бегать-то Ольга умела так, Генка едва ли догнал бы ее. Хотя сейчас и бегать-то особо не пришлось — из-за угла появился Олег. На ходу перехватил Генку:
— Одну минуточку. Ты, кажется, что-то имеешь к моей...
Он хотел сказать «сестре», но не успел, потому что получил здоровенную затрещину... Вернее, получил бы, если бы Олег не был учеником деда Олавы, который в свое время выступал на профессиональном ринге!
Олег поставил очень качественный блок, но сам бить не стал, потому что не собирался драться. Собирался только показать, что умеет это делать и что с ним лучше не связываться — с ним лучше поговорить.
