Алексей Биргер - Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)
— Но ведь и то, чем Степанов занимается, это выходит чистой воды уголовщина… коррупция и разбой, — сказал я.
— Верно, — кивнул Миша. — И тут приходится… ну, так сказать, регулировать. У нас ведь в стране все перетряхнулось сверху донизу, и новая жизнь понемногу налаживается. И наладится, факт. Но когда такое мощное брожение в стране, то любой власти не под силу со всем справиться. То есть, выход есть — полстраны пересажать. Но это не выход, а тупик. Когда люди боятся, они очень быстро работать перестают, и тут только зубы на полку… Вот и выходит, что лучшая стратегия и тактика — поощрять тех, кто старается перейти в законный бизнес, делать что-то стоящее, и, первоначальный капитал урвав всеми правдами и неправдами, больше закон не нарушать, и, наоборот, давить тех, кто остается в уголовном мире и продолжает жить «по понятиям». На «понятиях» далеко не уедешь, не дальше, чем на страхе и повсеместных лагерях. И, главное, такие люди сами себя в тупик загоняют. Вот, скажем… Вы проходили уже в школе про две системы земледелия?
— Интенсивное и экстенсивное, — кивнул Ванька. — Мы совсем недавно это изучали.
— А я тем более это прошел, — сказал я.
— И чем они отличаются друг от друга? — спросил Миша.
Похоже, он был сейчас очень серьезен. Он даже повзрослел как-то.
— Ну… — я пожал плечами. — Это ж всем известно. Интенсивное земледелие — это когда люди сидят на одном месте, удобряют почву, дают годик отдохнуть то одному полю, то другому, и почва все время плодоносит. А экстенсивное — это когда племя оседало на каком-то месте, использовало землю до тех пор, пока земля совсем не истощалась и не переставала плодоносить, и тогда они бросали это место и переходили на другое, а истощенной почве требовалось много лет — десятки, иногда — чтобы восстановиться.
— Вот-вот, — закивал Миша. — Знаете, значит. Так вот, если Степанов это интенсивное земледелие, то Фонтан — экстенсивное. Он только берет, высасывает соки и, естественно, ему начинает не хватать. И тогда он начинает поглядывать вокруг, где бы там у кого можно было оттяпать кусок пожирнее.
— И видит Степанова, с его налаженным богатым хозяйством, — подхватил Ванька.
— Именно. Сам Фонтан в заводы вкладываться бы не стал — но тут можно пожаловать на готовенькое, раз заводы восстановлены, оснащены современным оборудованием и прибыль приносят. А рынок, один из лучших в области? А бывшая гостиница «Интурист» — ныне «Княжеская» — которую Степанов превратил в конфетку, и которая стала одним из основных мест остановки туристов, путешествующих маршрутами по линии Москва — Кижи — Санкт-Петербург Соловки, или на юг, маршрутами от Санкт-Петербурга до самой Астрахани? Да и десятки других точек… И не понимает он, что, если не вкладываться в эти точки, то завтра они перестанут плодоносить, и сделается все таким же разоренным, как в других местах. Скажем, если грабастать всю прибыль от «Княжеской», то не на что станет и белье стирать, и ремонтировать сантехнику, и хорошие продукты покупать для ресторана. А если в гостинице и простыни серые и влажные, и краны текут ржавой водой, и кормят в ресторане котлетами сомнительной свежести, то уже через месяц-другой туристы предпочтут останавливаться не в гостинице нашего города, а в других городах. А погорит гостиница — весь город меньше получит. Город меньше получит — безработица подскочит. Безработица подскочит — преступность повысится.
— В общем, «не было гвоздя — подкова пропала…» — сказал Ванька.
— Именно. Но таким, как Фонтан, им главное сегодня свое урвать, а завтра — хоть трава не расти.
— Это все понятно, — сказал я. — Как и понятно, что надо поддерживать Степанова и защищать его от всяких Фонтанов.
— Степанова защищать? — Миша расхохотался. — Ну, сказанул! Да Степанов сам себя защитит так, что… Нет, по большому счету, их всех сажать надо, и Степанова и Фонтана, и всяких этих других «авторитетов», как их ни называй, хоть бандитами, хоть банкирами. Но, пока надо выбирать из двух зол, надо Степанова пестовать, будто он розочка тепличная.
Представить Степанова в виде тепличной розы было настолько нелепо, что мы тоже рассмеялись.
— Но, все-таки, арестовали ведь Степанова, — сказал Ванька. — Хоть и отпустили, но, все равно, он под следствием, и ещё сесть может.
— Ну да, — Миша повернулся к нам вполоборота, — у ребят ещё та головная боль вышла! Они понимали, что это подстава, и что могут они вдряпаться в долгую грязную историю, но не имели права не отреагировать. Даже мне звонили, советовались. Я им и сказал, что действуйте, мол, как положено. Просто, говорю, представьте, что все это вы затеваете только ради удовольствия наручники на Степанова надеть. Да и денька два в кутузке ему не помешают, а то больно спесивым стал, хоть и законопослушным. И, кстати, по записи разговора Степанова с этими мужиками, Степанов не сказал ничего такого, что можно было бы ему впаять. Да, угрожал, ругался, но убить не грозил, деньги не вымогал. Похоже, он действительно свой рынок в целом защищал. Это мужики все говорили, что, мол «так вы нас убьете, если приказов не выполним?» Вроде, как сами подначивали его сказать: «Да, убью!» Ну, с кулаками на мужиков кидаться не следовало, но за это, по большому счету, не сажают. И, естественно, адвокаты сразу добились его освобождения под подписку о невыезде. Да мы и не сопротивлялись особенно. Охота нам чей-то чужой навоз потом расхлебывать!
— Выходит, опять был прав! — сказал Ванька. — Но почему Степанов так твердо решил, что за всем этим Фонтан стоит?
— Я думаю, — ответил Миша, — что по общей ситуации. Фонтан давно на Степанова с завистью поглядывал, а тут ещё у Фонтана крупные неприятности с налоговой полицией начались, да и Белесова мы свернули, который кой-какие делишки Фонтана прикрывал, — Белесов был одним из крупнейших чиновников области, недавно арестованным по обвинению в коррупции и соучастии в контрабанде цветных металлов, — и Фонтану теперь новые источники дохода позарез нужны. А главное — тут я логику Степанова пытаюсь представить — эти мужики ехали через территорию Фонтана. У Фонтана свои «проверки на дорогах», и с водил он имеет, в зависимости от стоимости груза, который они везут. Раз мужики так дешево могут торговать — значит, Фонтан с них ничего не взял, и им не надо возмещать убытки. Раз ничего не взял — значит, сам их направил. «По понятиям» так выходит. Только не Фонтана рук дело, эта подстава, точно вам говорю.
— Почему? — в один голос спросили мы с Ванькой.
— Вся эта затея с компьютерным вирусом. Фонтан в жизни до такой ловушки не допер бы, не в его это стиле. Фонтан и компьютерные тонкости и хитрости — понятия несовместимые. А я спорить готов, кто эту компьютерную бомбу замедленного действия подложил — тот и мужиков на рынок выпустил, в расчете на то, что месяц прошел, бомба сработала, и Степанов поведет себя как-то иначе, опираясь на неверные сведения. Поведет себя так, что из тюрьмы уже не выйдет. Но Степанова, как говорится, Бог спас. То, что он компьютерный парк обновил — это их не волновало. Вирусу все равно, по какому компьютеру расползаться, по старому или по новому. Но то, что вместе с компьютером Степанов подарит вам несколько дискет, и среди них будет дискета с вирусом — этого они никак не ожидали. Сейчас, наверно, волосы на себе рвут, потому что то, что должно было стать убойным выстрелом, угодило, в общем, в «молоко». Вопрос в том, как должен был повести себя Степанов, имея на руках эти неверные сведения, что такое отмочить, чтобы его укатали по всей строгости закона?
— Так надо бы тряхнуть этих мужиков, и пусть расколются, кто их нанял, — сурово сказал мой братец.
— Надо бы, — согласился Миша. — Только где их возьмешь? Они уже из Города убрались, под нормальным предлогом: мол, мести Степанова опасаются. Мы, конечно, попробуем их вызвать, но если они под тем же предлогом откажутся приезжать — тут ничего не поделаешь… Сейчас главное — чтобы Степанов больших глупостей натворить не успел. Если он сгоряча устроит на «стрелке» кусочек Чикаго, с выметанием дохлых трупов в совочек метлой, то сидеть ему до скончания веков. А нам — рога обламывать той «братве», которая его наследство делить кинется.
— Так он сильнее Фонтана? — спросил я.
— Намного сильнее! Недаром Фонтан вынужден был согласиться на встречу на территории Степанова, а не на своей. Если бы Фонтан чувствовал за собой силу, хоть приблизительно равную степановской — он бы уже давно войну развязал. Хотя пакость, конечно, он готов сделать в любой момент. Нож в спину, когда Степанов отвернется — об этом, надо думать, втихую мечтает… Ага, кажись, приехали.
Мы завернули на парковочную площадку возле «Избы», где уже стояли огненный «ягуар» Степанова и ещё несколько «крутых» машин, выбрались из джипа и прошли в ресторан — который и впрямь был построен как огромная сказочная изба, в древнерусском стиле.
