Елена Нестерина - Угнанное пианино
Красивых женщин всех поздравить
Мы очень радостно хотим.
Всем им подарки сразу дарим…
– Кофточку все-таки все равно вам, доктор…
С этими словами он соскочил со стула, оставив на нем целую грязную лужу со своих носков, стащил с себя длиннорукавную куртку от пижамы, комком протянул ее доктору.
– Ой, мальчик… – улыбнулась врач Вера Васильевна.
– Штанишки… – Антон стянул с себя и штанишки, под которыми оказались джинсы. – Ой, нет. Я их грязью на улице заляпал. Но я их постираю, Вероника, поглажу, и тебе завтра подарю!
– Спасибо, Антоша… – пробормотала Вероника, с ужасом представив, что все это может продолжиться и завтра.
Тем временем Артур подкрался к молодому медработнику и зашептал ему в ухо:
– Доктор, а может, вы этого пациента обратно на носилочки – и домой? Я его адрес вам скажу… А там валерьянки ему литр. Или укол успокаивающий всадите.
– А ночной колпачок… – с этими словами Антон подобрался к Арине и махнул им в воздухе у нее перед носом.
– А ты его сам носи, – перебила его Арина. – Очень тебе идет.
– Ой… Это дамский-то… – сморщил нос Антоша, как будто буквально несколько минут назад не таскался в этом колпаке по городу. – Но не хочешь, Арина, как хочешь. Дядя Толя, тогда вот вы его возьмите, жене своей подарите. Она будет в нем прическу моделировать.
– Моделировать, говоришь… – усмехнулся дяденька. – Ну спасибо. Давай… Ну, скажи, ты доволен, герой?
– Нам пора ехать. – Вера Васильевна подошла к Антону.
И тут, вместо того чтобы остаться на месте и объяснить своим друзьям-приятелям, что тут сейчас произошло, Антон засуетился, запрыгал возле носилок и стал проситься:
– А еще покатайте меня, пожалуйста, на скоропомощной машине, а? Очень мне понравилось, еще хочется!
Фельдшер выразительно посмотрел на часы.
– Хорошо, – быстро согласилась врач. – Толик, довезем героя до дома…
– Ура! – воскликнул Антоша, забыв о том, что его дом всего в нескольких шагах отсюда. – Ура! Давайте я носилки в машину понесу!
– Неси, моя умница… – улыбнулась врач.
– Обуйся, Мыльченко. – Артур метнул в Антошку пакет с его имуществом. Но тот на это не среагировал.
– До свидания, Вероника! – Антон помахал рукой. – Я вернусь! Я штанишки от пижамки постираю, высушу, поглажу – чтобы загляденье было! И завтра принесу!
– Только попробуй! – угрюмо произнес Артур.
Но Антон уже этого не слышал. Он, шлепая мокрыми ногами по ступенькам, попер носилки в машину.
И пока все отходили от пережитого шока, Арина снялась с места и бросилась в подъезд.
– Я его сейчас верну! – крикнула она, уже спускаясь по лестнице.
– Что же это было-то? – спросила Зоя, когда через пару минут на пороге вновь очутился Антоша, а следом за ним Арина.
– Давай, Мыльченко, вещай, – сказала Арина, вместе с Артуром усаживая артиста страдательного жанра на диван, снимая с него мокрые носки, куртку и обкладывая теплыми подушками и одеялом.
Глава Х Вперед ногами
За какие-то пятнадцать минут до этого дело было так. По дороге ехала машина линейной бригады «Скорой помощи». В машине, помимо водителя, сидели тетенька-врач и молодой фельдшер. Смена этой бригады недавно закончилась, а потому все трое стремились как можно скорее сдать дежурство и отправиться по домам, поближе к семьям и праздничной обстановке.
Однако маленькая полосатая фигура, бредущая по тротуару, привлекла внимание врача и водителя. Тетенька-врач даже на сиденье приподнялась и, вытянув шею, принялась всматриваться в то, что видела за стеклом.
– Ой! Гляньте, какой странный мальчик идет! – воскликнула врач.
– Да, Вера Васильевна, занятный мальчишка, – согласился водитель. – По-моему, форма на нем весьма характерная. В полоску.
Молоденький фельдшер тоже приник к стеклу – машина «Скорой помощи» как раз обгоняла мальчика, а потому фельдшеру было с его стороны видно этого мальчика лучше всех.
– Малолетний узник Бухенвальда, что ли? – усмехнулся водитель.
Фельдшер не согласился с ним.
– Нет. Узник души. Из соответствующего дома, – заявил он. – Ну надо же. Кто только по улицам не таскается… Да чтоб мне треснуть, ведь действительно узник! И рукава у него, смотрите, специальные, длинные. Очень удобно фиксируются сзади.
В этот момент мальчик как раз широко взмахнул руками и воздел их к небу.
– Мальчику явно плохо, – уверенно сказала врач Вера Васильевна. – Видите, что-то с ним не то… В тапочках идет, руки поднимает… Надо ему помочь. Останови-ка, Егорыч, машину!
Она положила руку на плечо водителя, решительно предлагая ему остановить машину.
«Скорая» притормозила у обочины. Но фельдшер возмутился.
– Да ладно, Вера Васильевна! Пусть его психиатричка отлавливает. Это ее стопроцентный пациент.
– Кирюша, какой же ты будешь врач, когда институт закончишь? Разве тебя клятва Гиппократа за пятки не грызет? – пристыдила своего молодого помощника Вера Васильевна.
Кирюша вздохнул и чуть не плача сказал:
– Да грызет… Но ведь так жалко – смена закончилась. Уже вроде как по домам можно…
Но врач уже распахнула дверцу.
– Мальчик, эй, мальчик! – крикнула Вера Васильевна, увидев, что полосатый мальчик приближается к машине. – В колпачке!
– Я? – шарахнулся Антоша Мыльченко, потому что, конечно же, этим мальчиком в колпачке был он.
– Ты! – ответила врач. – Что с тобой? Поди сюда!
Антон всепонимающе улыбнулся и попятился назад, разворачивая тяжелые мокрые тапки так, чтобы немедленно дать деру.
– В «Скорую помощь»? Не… Вы меня схватите.
– Очень ты нам нужен, – в дверцу высунулся фельдшер Кирюша. – Подойди, раз Вера Васильевна сказала. Не бойся.
Антон приблизился на несколько шагов. Мокрый тапок не сразу отклеился от заснеженного асфальта, а потому бедолага наступил носком в лужу. Наступил, тут же сморщился от досады и холода, взмахнул длинными рукавами и чуть не упал.
– Что с тобой? – врач выскочила из машины и подбежала к Антоше. – Тебе плохо?
– Мне внутри плохо, – глубоко вздохнув, сообщил тот и понуро склонил голову.
– Тошнит? – врач Вера Васильевна попыталась заглянуть ему в лицо.
– Нет. Душа болит, – снова вздохнул Антоша и тут же оживился. – Доктор, хотите, я подарю вам пижаму?
– Мне? – Вера Васильевна очень удивилась такому переходу.
Зато не удивился молодой фельдшер:
– Да все ясно, Вера Васильевна, чей это пациент. С душевной болью. А вы говорите, психиатричку не надо…
Антон вновь испугался и опять попытался развернуться, чтобы убежать, но Вера Васильевна схватила его за длинный рукав и потянула к себе.
– Я не пациент! Пустите меня! – как раненая птица, забился Антоша. – Я не психический!!!
– Успокойся, мальчик, – голос врача был спокойным и доброжелательным. – Тут все свои. Вот дядя Анатолий Егорович, он шофер.
– Здрасьте, – робко кивнул Антон Мыльченко, которого схватили уже за два рукава, а потому вырваться у него возможности не было.
– А это фельдшер Кирюша, он тебя не обидит, – добавила тетенька-врач.
– Верю, верю! – воскликнул тут Антоша и стал пытаться вылезти из пижамной длиннорукавной курточки.
– Стой, ты чего это раздеваешься? – удивился фельдшер и все остальные вслед за ним.
Антон махнул головой – и колпачок, соскочив с нее, упал на плечо врача Веры Васильевны.
– К Восьмому марта возьмите эту пижаму, доктор, – со слезой в голосе, проникновенно заговорил Антоша, которого врач продолжала держать за руки. – Мне ее одной девушке подарить… Не дали… Прогнали. А пижама вам будет как раз впору…
Чуть не прослезившись, добрая тетя-доктор посмотрела на своего молодого напарника.
– Прогнали… Вот оно что, маленький… – проговорила она и с укоризной добавила: – А вы говорите – психиатричку.
– Ну, Вера Васильевна… – растерянно развел руками фельдшер Кирюша.
– Мальчика обидели…
– Я так несчастен… – тут же подключился к стенаниям доброй женщины Антоша. А поговорить о своих несчастьях, ожидая всеобщего сочувствия, он был большой любитель.
– И в тапочках, – тут же расчувствовался шофер дядя Толя Егорыч. – Холодно небось?
Антоша перетащил один мокрейший тапок поближе к другому, пальцами ноги приподнял его над землей, чтобы публике лучше было его видно, и принялся рассказывать:
– Я этими тапками черпал снег всех улиц города… Шел – и черпал, шел – и черпал… Бежали вместе с ними мои ножки неизвестно куда. Страдать там, где-то на краю земли…
Первым опомнился трезвомыслящий фельдшер Кирюша:
– Что?
Шофер тоже попытался сбросить оцепенение, в которое его вогнал маленький сказочник.
