Зента Эргле - Уно и три мушкетера
— Знаешь, что? — предложил Уно. — Чтобы это не было подозрительным, мы устроим около блиндажа лагерь. Я буду ловить рыбу, а ты рисуй. Попозже разведем костер и сварим уху.
Взяв из шалаша удочки, ведро, лопату и котелок, положив в него приправы и картофель, они направились через кусты к старому блиндажу.
Прежде всего решили разузнать, куда же Ешка мог спрятать содержимое чемодана. Чтобы попасть в блиндаж, пришлось довольно долго кружить по глубокой траншее. Стены ее когда-то были укреплены ивовыми плетенками, кое-где они расползлись от времени, и в траншею обвалился белый песок дюн. Стены и потолок блиндажа были сооружены из массивных бревен. Посреди помещения стоял сколоченный из неструганных досок стол, а вдоль стен — такие же скамьи.
Арамис и Уно шаг за шагом исследовали и траншею, и блиндаж, но ни малейших следов свежих раскопов не обнаружили. Пригорок, за которым находился блиндаж, весь зарос неприхотливым дюнным ячменем и острой осокой. Немного подальше, в яме, оставшейся после взрыва гранаты, был свален всякий хлам: раздавленная каска, старые сапоги с разодранным носком, спутанный заржавевший клок колючей проволоки, осколки бутылок. Весь этот хлам Уно и Арамис просмотрели очень тщательно, но ничего не нашли.
— Может быть, ты ослышался? — для надежности переспросил Арамис.
— Нет, — покачал головой Уно. — Портос ясно сказал, что Ешка спрятал свой «товар» в старом блиндаже.
— Может, за это время кто-нибудь уже успел прибрать его к рукам?
— Не знаю, может быть, — засомневался и Уно.
Они еще раз внимательно все осмотрели, но так ничего и не нашли.
— Придется подождать, может, кто-нибудь появится, — вздохнул Арамис. Ему ужасно хотелось найти тайник, где были спрятаны вещи. Расположившись рядом с блиндажом, он принялся за рисование.
— Эту акварель я назову «Помни войну», — сказал он.
— Лучше «Куда подевались спрятанные вещи?» — пошутил Уно, взял рыболовные принадлежности и отправился к берегу реки. — Если что-нибудь заметишь, свистни!
Вода была теплой, как парное молоко. Уно долго купался, потом забрел по колено в воду и забросил удочки. Был самый полдень. В голубом небе парили чайки и о чем-то галдели на своем птичьем языке. То одна, то другая, завидев рыбку в воде, стремительно ныряла вниз.
Неподалеку в порту загудел пароход. Уно смотрел, как, огромный, многоэтажный морской великан послушно следует за маленьким буксиром. Какое-то мгновение они плыли рядом вдоль острова. Можно было без труда прочесть название судна «Гудрон». Наверное, датское или норвежское. Да, именно норвежское — это у них такой флаг — красный, с голубым крестом посередине.
Поднятые кораблем волны захлестнули Уно до подмышек. Тем временем океанский корабль по указанию лоцмана сделал поворот к другому берегу и скоро скрылся в воротах порта.
Не клюет. В ведре у Уно плескались только две крохотные рыбешки. После прошедшей, такой неспокойной ночи, которую он провел в дедушкином кресле, теперь, на солнышке, невероятно хотелось спать. Спрятав в кусты свои удочки, Уно отправился к блиндажу. Арамис старательно рисовал.
— Я пойду прикорну немножко. Часа через два разбуди меня, — попросил Уно, зевая.
Когда он проснулся, солнце уже двигалось к горизонту. Арамис, разложив на краю траншеи несколько акварелей, что-то бормотал.
— Как тебе нравится эта, с можжевельником? — спросил он, — только этот, сухой, не подходит, правда?
— Что тут размышлять, пойди и сломай его, пригодится для костра, — сказал Уно. — А я попробую все же половить рыбку. Кто знает, как долго придется еще здесь торчать? Поищи-ка топлива.
Арамис, осторожно ступая босыми ногами по сыпучему песку, подошел к кусту можжевельника. Дернув за верхушку, он без труда вытащил весь куст.
— Для растопки годится, — обрадовался он. — Но кому это, интересно, понадобилось его срезать и снова втыкать в землю? Даже без корней.
Опустившись на четвереньки, Арамис руками стал разгребать песок. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Из-под разрытого песка показался железный ящик, закрытый на французский замок.
У Уно здорово клевало. В ведерке плескались несколько окуней размером в ладонь.
Огромное красное солнце тем временем тихо опускалось за прибрежный лес. Вода в реке сверкала и переливалась, словно перламутровая.
— Красиво! — подбежал Арамис и замер, молча глядя на закат. — Если бы все это можно было нарисовать — сверкающая вода, пылающие облака и черный, как тушь, лес.
— Ну как, разжег костер? — Уно вернулся к действительности. — Рыбы достаточно, пойдем почистим вместе картошку.
— Оставь в покое свою рыбу! — вдруг опомнился Арамис, схватил Уно за руку и рванул за собой.
— Сумасшедший, пусти! — Уно пытался сопротивляться. — Что у тебя, солнечный удар, что ли? — Но тут он увидел разрытый песок и присвистнул. — Знаешь что, давай-ка зароем яму снова и пусть все будет, как было. А сами понаблюдаем за ней. Наверное, Ешка или кто-нибудь другой приедет. Как говорил Шерлок Холмс: «Сети заброшены, скоро начнем вытаскивать рыбку». Мы уже сегодня узнаем, попадется рыбка в сети или прорвется через ячею.
Быстро очистив рыбу и картошку, Уно и Арамис принялись варить уху. Над головой замерцали первые звездочки. В порту постепенно стихал рабочий шум. И вдруг вся река зажглась зелеными и красными огнями.
— Как красиво! — радовался Арамис.
— Это огни указывают путь кораблям, чтобы они ночью могли войти в порт и не сесть на мель, — пояснил Уно.
В этот момент раздался тихий плеск. К берегу пристала лодка.
— Может быть, наши? — прошептал Арамис.
— Нет, это весельная лодка. Мотора не было слышно, — сказал Уно.
Кто-то брел к ним тяжелыми шагами.
— Ешь и притворяйся, что ничего не знаешь, — приказал Уно. — Мы приехали ловить рыбу и все. Ясно?
У Арамиса так дрожали руки, что он пролил уху себе на брюки.
— Эй, вы, что вы здесь делаете? — спросил их приехавший мужчина. Это был Вилцан.
— Ой, дяденька, как вы нас напутали, — ответил Уно. — Едим уху, можем и вас угостить.
— А, и художник здесь? — рядом с Вилцаном остановился Ешка. — Как-то странно получается, — продолжал он, — три дня подряд с утра до вечера этот парень рисовал старый ободранный дом Валии. А теперь снова встретились.
— Дом не бог весть как красив, — согласился с ним Арамис. — А вот перед домом растет кривое дерево, это интересно. Его я и рисовал. Хотите посмотреть? — Арамис подошел к своему этюднику.
— Вы думаете остаться здесь на всю ночь? — спросил Вилцан.
— Да, — подтвердил Уно. — Рано утром здорово клюет.
Мужчины отошли в сторону и о чем-то громко и взволнованно заспорили.
— Нечего долго возиться, — Ешка провел рукой по горлу и показал в сторону реки.
Уно и Арамис хорошо понимали, что приехавшие появились в столь поздний час не для того, чтобы хлебать с ними уху и сидеть у костра. Не сомневались они и в том, что силы у них неравные. Самое важное сейчас было затянуть время. Острый слух Уно уже уловил тихое пофыркивание мотора на реке.
— Держись, наши едут, — прошептал он другу.
— Послушайте, дети, — подойдя к костру, заискивающе сказал Билцан, — у нас здесь есть небольшое дело. Мы вас перевезем на берег, а на пикник вы приедете в другой раз.
— Да, но мы договорились именно сегодня, — ответил Уно, — скоро здесь будут и другие ребята.
— Нечего тянуть, шеф, — сказал Ешка и бросился на Арамиса. Но тот укусил его за руку и, пока Ешка приходил в себя, скрылся в кустах. Ешка, ругаясь на чем свет стоит, кинулся следом.
Вилцан шаг за шагом приближался к Уно, тот медленно отступал к реке.
И вдруг совсем неожиданно Уно стремительно бросился вперед, больно ударил Вилцана головой в живот и повалил его на землю.
— Ах так, — разозлился Вилцан и, поднявшись на ноги, выхватил из кармана нож. Его лицо исказила отвратительная гримаса, в глазах горела ненависть. Никто бы не узнал в нем сейчас святошу отца Язепа. По спине Уно пробежал холодок. Вилцан сжал нож в кулаке.
— Вы арестованы, шеф, — вдруг раздалось из темноты.
Раскрытый нож упал в песок. За спиной у Вилцана показались невысокая женщина и четыре милиционера.
— Мамочка! — возликовал Уно. — Ты появилась в самый подходящий момент.
— Об этом мы еще поговорим, — коротко ответила мать. Рядом с милиционерами стояли Атос и Портос с Динго на поводке.
— Ешка побежал за Арамисом, туда, в кусты, — показал Уно.
— Ищи, — приказал Атос собаке. И они с двумя милиционерами скрылись в темноте.
Через какое-то время оттуда донесся собачий лай и приглушенный шум борьбы. А потом в свете костра появилось странное шествие. Самым первым из кустов вылетел Ешка с поднятыми руками и в разодранных брюках. По обе стороны от него шагали милиционеры, за спиной Атос и Динго. Во рту у пса торчал лоскут от Ешкиных брюк, который он зло теребил.
