Джон Гришэм - Активист. Теодор Бун расследует
— Ну да.
— Расскажешь?
И Тео снова рассказал про щитомордника.
Дослушав, Айк воскликнул:
— Вот козел! Ты не заслуживаешь отстранения!
— Все нормально, Айк. Я это уже пережил и оставил в прошлом. Давай сменим тему.
— Давай. Поговорим о «Янкис» и «Твинс»?
— Не надо. — Айк был давним фанатом «Янкис» и знал команду и ее историю. Тео болел за «Твинс», потому что больше в Страттенберге за них никто не болел: слишком далеко эта Миннесота.
— Логично. — Айк отодвинулся на стуле и сунул руку в маленький холодильник, почти незаметный под ворохом бумаг. Достал бутылку пива для себя и банку «Спрайта», которую отправил по столу племяннику, сбив попутно на пол пару листков. — Держи, — сказал он, когда Тео поймал «Спрайт». Айк скрутил пробку, медленно, почти болезненно вытянул ноги и забросил их на стол. Вольготно разлегшись на стуле, сделал глоток.
Тео по опыту знал: сейчас начнется рассказ.
Еще глоток, и Айк начал со своего любимого:
— Слушай сюда, племянник. Греческая семья с первого этажа, Джимми и Амельда Тайкос, милые люди, я их сто лет знаю и каждый день вижу. Они приехали в нашу страну несовершеннолетними и всю жизнь пахали с утра до ночи без выходных, чтобы обеспечить своих детей. Их старший, Рассел, владеет строительной компанией, строит небольшие дома и занимается ремонтом. Ему сорок лет, женат, трое детей. Старший родился с целым букетом болезней. Они ухлопали кучу денег, чтобы спасти пацана, но бедняге по-прежнему требуется особый уход. Эта беда едва не доконала Рассела и Джимми с Амельдой, но они уперлись, начали работать еще больше, экономить еще жестче — и справились.
Тео, должно быть, отвел взгляд, потому что Айк вспылил:
— Тебе неинтересно, что ли?
— Я слушаю. — Тео подозревал, что, кроме него, ни одна живая душа в городе не вытерпит долгих и довольно бессвязных рассказов Айка. Но эти истории, как правило, были преамбулой к чему-то интересному.
Айк отхлебнул пива, уставился в потолок и продолжил:
— Лет десять назад Рассел с женой купили землю за городом, разделили на участки и начали продавать по два акра. Красивейшая местность — холмы, ручьи, пруды, все такое. Идея состояла в том, чтобы участки доставались людям, готовым беречь природу, не трогать деревья и всячески заботиться о земле. Рассел с женой разработали проект дома своей мечты и начали строить. После работы, по выходным и праздникам они проводили там каждую свободную минуту с внуками, включая того, что в инвалидном кресле, и строили дом. На тяжелые работы Рассел приводил своих ремонтников, но все, что было под силу двум людям, делал сам с женой. Конечно, это был подвиг любви. На все про все ушло пять лет. Они всю дорогу расплачивались наличными и построились без долгов. Закатили праздник по случаю новоселья, пригласили меня, родню, друзей, соседей, рабочих — всех, кто помогал. Я никогда не видел Джимми с Амельдой такими гордыми и счастливыми. Прекрасный дом в красивом месте, большая счастливая семья на лоне природы — сказка наяву.
Айк замолчал, явно ожидая вопросов.
— И что случилось? — спросил Тео.
— Случилось то, что дом вот-вот снесут бульдозерами, чтобы кучка политиканов проложила объездное шоссе за двести миллионов. Оно никому на фиг не нужно, но это политическая игра больших дядей. Слышал об этом проекте?
Тео поразился, как он мог забыть о шоссе. Последние двое суток он думал только о скаутах, Перси, довольно крупном щитоморднике и всякой чепухе в «Фейсбуке». Он кивнул.
Айк рывком опустил ноги на пол и подался вперед. Его глаза загорелись.
— Тебе знакома суть права принудительного отчуждения собственности? — спросил он.
— Да.
Айк кивнул:
— Хорошо. Теоретически эту норму полагается применять в крайнем случае. Отобрать собственность вопреки желанию владельца — почти уголовное преступление, правительство должно идти на это, когда испробованы все другие меры. В нашем случае такой необходимости вообще не существует, просто политики хотят заручиться голосами избирателей, осчастливив пару денежных мешков.
Айк всегда легко впадал в раж, но на этот раз разгорячился не на шутку. Тео захотелось узнать побольше:
— Я не совсем понял…
Айк разразился новой речью, не дав племяннику договорить:
— Тут вот в чем дело: в Карлсберге и других городах к северу от нас есть крупные компании грузоперевозок и много заводов. То же самое и к югу, в Ловенсберге. Исследования показали, что новый маршрут сбережет водителям буквально несколько минут, которые они теряют в наших пробках, но им все равно подавай шоссе любой ценой! Поэтому они договорились с политиками, дали им немерено денег и принялись жаловаться, как им плохо без объездной автострады, и не лично им, а священному «развитию экономики»! Это повторяет каждый политик всякий раз, как ему надо добиться утверждения липового проекта, затеять стройку и потратить побольше денег налогоплательщиков. Больше рабочих мест, больше налогов, всего больше, и все во имя экономического развития. Больше загрязнения, больше пробок, больше переполненных школ, больше разбогатевших девелоперов, но об этом политики не говорят, ведь девелоперы их спонсируют. Или, в нашем случае, транспортные компании.
Айк глубоко вздохнул и высосал полбутылки пива. Ему было не занимать решимости, он не будет стоять в стороне, не полезет за словом в карман. Тео невольно заразился его воодушевлением и решился подлить масла в огонь:
— Но ведь проект поддерживает губернатор?
— Губернатор — идиот! За кругленькую сумму он поддержит все, что угодно. На прошлой неделе на первых полосах писали, что перевозчики и девелоперы вбухали массу средств в его предвыборную кампанию, поэтому если они хотят шоссе, то и он тут же захотел шоссе. Он просто политик, мечтающий пересесть в кресло повыше. Никогда не лезь в политику, Тео. Слишком грязное занятие.
— Не беспокойся, не полезу.
Айк расслабился и принялся качаться в кресле.
— Если бы пятнадцать лет назад я вел правильную политику, меня бы не привлекли к уголовной ответственности.
Впервые в жизни дядя упомянул о давних неприятностях при Тео. У мальчика на языке вертелась тысяча вопросов, но он сдержался. Однажды Айк ему все расскажет, когда захочет.
Тео собирался рассказать про Харди Квинна, но раздумал. Эта история интереснее дядиной, а Айк любит говорить, а не слушать.
— Ты поможешь семье Тайкосов? — спросил Тео.
— Каким образом?
— Ну, я не знаю. Многие высказываются против строительства шоссе. Если подберется сильная оппозиция, может, окружной совет и не примет проект.
— Будь реалистом, Тео. Кто платит, тот и заказывает музыку. Та сторона, у которой больше денег, всегда выигрывает, особенно в политике.
Тео счел это удручающим и не знал, что ответить. Айк поискал у себя на столе какой-то листок, нашел и протянул Тео:
— Вот, погляди.
Тео подался вперед. Это была карта с нанесенным на ней красным фломастером новым шоссе. Айк постучал ручкой по центру листка:
— Вот здесь шоссе пересечет Суини-роуд. Сейчас там сельскохозяйственные угодья, но все изменится с появлением автострады.
От дяди неприятно пахло пивом. Тео незаметно отодвинулся.
— У меня есть один источник… Да… Так с его слов, один местный девелопер по имени Джо Форд, ловкач по прозвищу Фаст-Форд, приобрел двести акров земли возле пересечения Суини и нового шоссе. Сделку держат в секрете, но мой источник знаком с одним из бывших партнеров юриста, который представляет в этой сделке Форда. Это большая тайна. — Айк положил карту и откинулся на стуле. — Так что, Тео, вьюга уже поднялась и вскоре накроет всех нас. Если округ одобрит шоссе, вот увидишь, эти отморозки подберут всю до дюйма территорию вдоль будущей дороги, и через десять лет там будут сплошные моллы, фастфуды и автомойки. Западные районы застроят как попало, сделав похожими на остальную Америку. Девелоперы разбогатеют и на радостях отстегнут политикам, чтобы и те остались довольны. Такое вот разложение на всех уровнях, племянник.
Тео совсем упал духом, но вспомнил, что Айк по натуре угрюмый и депрессивный. Он редко улыбался, и улыбка чаще всего выходила горькой. Семья его бросила, а репутацию он потерял, когда его лишили адвокатской лицензии.
Ох уж этот дядя Айк со своими источниками — вечно у него какой-нибудь секрет! Впрочем, часто так и оказывалось: Айк бывал в городских районах, которых избегали приличные горожане. Он играл в покер в двух компаниях, где партнеры были бывшие адвокаты, бывшие полицейские и даже отсидевшие жулики. Айк делал ставки на футбол и баскетбол, якшался с букмекерами и прочим сбродом. Однажды Вудс Бун в сердцах сказал, что Айк на ставках зарабатывает больше, чем когда-то адвокатской практикой.
— Ну, на этой счастливой ноте позвольте закончить нашу встречу. — Тео вдруг заторопился домой.
