Фиона Келли - Тайна нечистой силы
Миссис Тэйлор открыла коробку, вытащила большую кипу бумаг и проверила каждую из них. Когда она дошла до дна коробки, то снова начала все сначала. Наконец она заключила:
— Такого завещания нет. Его просто не существует.
Девочки переглянулись.
— Мы его засекли.
ГЛАВА 10
Незваный гость
— Вечно папы нет тогда, когда он особенно нужен, — ворчала Белинда. Они с Холли и Трейси прогуливались среди тех, кто приехал на осеннюю ярмарку в Виверс — Холл. Белинда уже рассказала о том, что было в архиве, и теперь она жаловалась на судьбу. Отец уехал по делам в другую страну и должен был возвратиться только через неделю.
— Я не смогу торжественно объявить ему, что его мистер Хенли Джоунс мошенник, аж до следующей недели, — сетовала Белинда.
— Подожди, — успокаивала ее Холли. — Завещание может найтись в другом месте.
— Не смеши меня, Холли. Его не было в природе. Голову даю на отсечение.
На осенней ярмарке было много стендов и не слишком много посетителей. Детективному клубу было вольготно бродить и глазеть.
В основном выставлялась всякая всячина ручной работы: глиняные фигурки, вышивки, самодельные украшения, деревянные игрушки, таблички на дверь. В дальнем конце павильона торговали потрепанными книгами, старыми пластинками и кассетами.
В одном из проходов подруги остановились у стенда с пейзажами окрестностей Виллоу — Дейла.
— Школьникам скидка, — послышался голос из — за рядов картин. Потом вышел и сам хозяин. — Три штуки по цене четырех.
Холли улыбнулась шутке и уже хотела пройти мимо, как вдруг увидела, что перед ней не кто иной, как Джеймс Хопкирк. Он тоже узнал девочек.
— Где я вас видел?
— Наверху. У Топ — Милл — Холла.
Джеймс Хопкирк щелкнул пальцами:
— Ну как я мог забыть! Вы ведь тоже художники. По настенной живописи.
— Это все ваши работы? — спросила Холли.
— Да. Все до одной. Но могут стать вашими за гроши.
— За гроши — это за сколько? — поинтересовалась Трейси.
— А сколько у вас есть?
— Немного.
— Все равно это больше, чем я наторговал пока что. И кто это выдумал, что художник может разбогатеть.
— А вы лошадей рисуете? — полюбопытствовала Белинда.
— За деньги все, что угодно. — Хопкирк взял блокнот и карандаш. Несколько легких штрихов — и на листке возникла лошадь, совсем как живая. Белинда была готова даже покормить ее.
— Класс! — восхитилась она.
Хопкирк вырвал листок и со словами «это ваше» протянул его Белинде.
— Спасибо, я повешу у себя в спальне.
— Нет, — возразил художник, — надо повесить там, где ее смогут увидеть люди. И заказать мне что — нибудь еще. Вот моя визитка.
Джеймс Хопкирк протянул каждой из подруг по визитной карточке.
Холли засунула визитку в кошелек и обратилась к Хопкирку:
— Вы случайно не знаете, как нам найти стенд Лавинии Джесоп?
— Поищите рядом.
Холли посмотрела на соседний стенд. Он был доверху заставлен пакетиками, бутылочками и баночками. На них красовались ярлычки с именем Лавинии. У другого конца стенда стояла сама Лавиния и разговаривала с какой — то пожилой дамой. Потом она отошла от нее, взяла с полки пузырек и тут увидела девочек.
— Я сейчас! — крикнула она им и засунула пузырек в сумку пожилой дамы. Та потрясла ее руку и засеменила дальше.
— Может быть, поможет, — сказала Лавиния, подходя к девочкам. — Во всяком случае, не повредит. — Она посмотрела на царапину на лбу Белинды, взяла со стола баночку мази и дала пострадавшей. — Дома смажешь. Быстрей заживет. — Она повернулась к Холли: — Покажи свой ожог.
— Да не надо, все уже прошло, — запротестовала Холли. Ожог был у самого плеча, ей не хотелось раздеваться, тем более посреди павильона.
— Извини, — улыбнулась Лавиния. — Я и в мыслях не держала тебя смущать. Не лечиться же ты сюда пришла. Может, по чашечке кофе?
— А как же стенд? — удивилась Трейси.
— С утра мало народу. Я попрошу Джеймса Хопкирка присмотреть.
Казалось, Джеймс Хопкирк был счастлив оказать Лавинии услугу.
— Теперь есть надежда, что и у меня появятся клиенты, — сказал он, усаживаясь между двумя стендами.
— Вы давно его знаете? — спросила Холли Лавинию по дороге в буфет.
— Джеймса Хопкирка? Мы большей частью встречаемся только на ярмарках. Он всю жизнь прожил в Виллоу — Дейле, кроме времен войны. Совсем ребенком он попал в концлагерь.
— В Германии?
— Да. И пробыл в нем почти четыре года. Там он научился рисовать. Ну, хватит о Джеймсе Хопкирке. Расскажите мне про пожар.
За чашечкой кофе с пирожными Холли с Белиндой поведали все о том злополучном вечере.
— Какое счастье, что вы выбрались оттуда живыми, — с облегчением вздохнула Лавиния.
— Мы — то в порядке. Но в газете опять пишут о нечистой силе, о колдовстве. Снова задевают вас.
— Чушь собачья, — отрезала Лавиния. — Никаким колдовством тут и не пахнет.
— Но как же, — запротестовала Белинда, — там были все признаки.
Лавиния отодвинула свою чашку и поднялась из — за стола.
— Ручаюсь, что это была инсценировка.
Детективный клуб поплелся за ней в молчании. Их озадачили слова Лавинии. Кому понадобилось разыгрывать сцены ритуалов черной магии?
Когда они вернулись, Джеймс Хопкирк как раз продавал что — то женщине с ребенком на руках.
— Опрелость. Раздражение от подгузников! — выкрикнул он. — Я дал ей кожную мазь.
— Прекрасно, — откликнулась Лавиния. Она сняла со стенда еще баночку и дала ее Холли. — Помажь. Заживет быстрее.
Холли помазала, как только пришла домой. К вечеру пятно покраснело и стало чесаться.
— Когда чешется, значит — заживает, — успокоила ее миссис Адамс.
Холли и сама так думала, а потому намазалась еще перед сном.
Она проснулась очень рано. Плечо жгло нестерпимо. Боль была в десять раз сильнее, чем раньше. Холли вскочила с кровати и зажгла свет. Краснота расползлась на всю руку, пошли волдыри.
Для мистера Адамса было достаточно одного взгляда на ожог, чтобы схватить Холли в машину и помчаться в больницу.
Молодая докторша покачала головой и сказала, что это уже третий случай за утро.
— Все с ожогами? — спросил мистер Адамс.
— Нет. Какая — то реакция на мазь, которую они использовали.
— О господи! — застонала Холли. — Опять беда.
В вечерней газете уже красовался заголовок: «Смертельное зелье». Оказывается, больше десяти человек из тех, кто купил у Лавинии на ярмарке мазь от кожных воспалений, попали в больницу. Мазь отправили в лабораторию. До получения результатов анализа Лавиния дала слово не продавать ни одной баночки.
— Бред какой — то, — говорила она по телефону Холли. — Я много лет продаю эту мазь, и ни разу ничего не случилось.
Лавиния провела весь день в департаменте охраны здоровья: отвечала на вопросы о составе мази.
— Я объясняла им, что использую только целебные природные продукты.
— Действительно, странно, — согласилась Холли.
— Кстати, а как Белинда?
— Белинда? — переспросила Холли. — А что?
— Я ей тоже дала этой мази для царапины на лбу.
— Сейчас узнаю. — Холли набрала телефон Белинды.
— Как твоя голова? — с места в карьер начала Холли. — Ты не заметила ничего странного?
— Наверное лучше, чем твоя, если ты задаешь идиотские вопросы.
Оказывается, Белинда ничего не знала о случившемся.
— Вчера вечером я помазала царапину. Сейчас она уже затянулась. — Наступила пауза, и вдруг Белинда вскричала: — Нет! Не может быть!
— Что? Снова болит? — испугалась Холли.
— Не то. Не то! Я вспомнила, что намазала губу Мелтдауна. У него было раздражение. Если с ним что — нибудь случится, я навсегда перестану с ней разговаривать.
Белинда стрелой полетела проверить, не захворал ли часом ее любимец. В эту минуту ей было все равно, как чувствует себя подруга. Но заставить страдать коня — этого она себе ни за что бы не простила.
Через пять минут позвонила Лавиния сообщить, что результаты проверки уже пришли.
— С меня сняты подозрения. В некоторые баночки кто — то впрыснул шприцем какой — то яд. На крышках этих баночек были обнаружены едва заметные отверстия.
— Кто же мог это сделать? — растерянно проговорила Холли.
— Точно знаю, что не я. И надеюсь, что полиция мне верит.
Холли положила трубку с твердой уверенностью, что это расследование должен провести Детективный клуб.
— Думаю, что нам нужно пойти и поговорить с Джеймсом Хопкирком, — предложила Трейси. — Он мог заметить у стенда Лавинии кого — нибудь, кто показался ему подозрительным.
Белинда и Холли закивали в знак согласия. Всем троим казалось, что это самое разумное начало расследования.
Холли вытащила кошелек.
