Кирилл Кащеев - Ведьмин дар
– А на меня оно не кинется? – с опаской поглядывая на такой вроде бы жалкий и безобидный ножик, спросил парень. – Я тоже вроде как… нежить.
– Ты не того боишься, – ласково-угрожающим тоном процедила Ирка. – Ты, главное, бойся, чтоб я на тебя не кинулась. Ты мне вот что объясни: с чего твои собратья по кладбищу нас прикопать собрались? А ну, колись давай, пока я за подушку не взялась!
– Ир, он-то при чем? – с опаской поглядывая на грозную подругу, спросила Танька. – Это ж все ведьмы – Аллочка наша дорогая и остальные…
– Че-пу-ха, – раздельно произнесла Ирка. – Я вчера тоже так думала – голова от усталости и голода не варила. А сегодня утром сообразила: ведьмы-то за тобой не просто так охотятся. Им колдовской дар нужен, который тебе Ольга Вадимовна отдала.
– Ну… – согласилась Танька.
– Баранки гну. И кому б ты его на кладбище передала, если там ни одной ведьмы не было? Мертвякам?
Танька задумалась.
– Мертвякам колдовской дар тоже нужен? – поинтересовалась она, настороженно поглядывая на покутника.
– Нам одно нужно – по назначению попасть, – грустно ответил тот и указал пальцем в небеса. – Но у некоторых даже шансов нет, вот и лютуют. Хотя… Те шестеро, они вроде вполне добропорядочные мертвяки были, не опыряки. Даже не знаю, чего они на вас кинулись, правда не знаю. Разве что натравил кто, ведьма или сильный чаклун.
– Сам ты чего к нам прицепился? – подозрительно спросила Ирка.
– Меня послали, – охотно пояснил парень. – Вроде как голос, говорит: хочешь грех свой искупить, помоги девчонкам. Меня наверх и потащило. Не успел оглядеться, а тут вы идете.
– Мало того, что мертвяк, еще и голоса слышит, – покачала головой Ирка. – Чей хоть голос был?
– Голос и голос, – пожал плечами парень. – Мне не все равно? Мне главное отмучиться, грех покрыть.
– Чего мертвяки к нам пристали – он не знает, чей голос – не помнит, – не отставала настырная Ирка. – Грех свой хоть помнишь? Ты что искупать собрался?
Покутник опустил глаза и пристально уставился куда-то под сиденье. Ничего там интересного не нашлось, он еще некоторое время покрутился, помялся и, наконец, выдавил:
– Друг у меня был. Сашка. Мы с первого класса с ним… Жили рядом и вообще… Даже в университет один собрались поступать. Вместе. Как раз выпускной вечер был. Мы с Сашкой уже домой возвращались, под утро. Компания нас обступила: морды злые, пьяные. Говорят: «Что, выпускнички, радуетесь?» И на нас. Сашку повалили… – Он замолчал.
– А ты что? – с сочувствием спросила Танька.
– А что я? – чуть не со слезой выдохнул парень. – Здоровенные хлопцы, много их… Что б толку, если б я остался?
– Ты… смылся? – не веря своим ушам, переспросила Ирка.
Покутник помедлил и… едва заметно кивнул:
– Сашка… Он меня звал… А я уши заткнул и побежал. Но я ведь и правда не мог помочь! – взмолился он, вскидывая глаза на девчонок. Вгляделся в их лица и вновь вперился в пол.
– Сашка твой спасся? – с жадной надеждой спросила Танька.
Покутник медленно покачал головой.
– Тех парней… Их быстро нашли. Судили. Меня в свидетели вызвали. И все – и менты, и судья, и даже адвокат этих, убийц, – все смотрели на меня, ну как… Вот как вы сейчас смотрите! – в отчаянии вскричал он. – Родители Сашкины… Они мне раньше как родные были… – Покутник безнадежно махнул рукой. – Мои предки меня жалели. Особенно мама. Говорила: я ни в чем не виноват… А сама в глаза не смотрит. Раньше такая гордая ходила, а теперь плечи горбить стала. Я в пригород перебрался, тут старый бабушкин дом был. Сидел там целыми днями и сам даже не заметил, как помер. Думал, увижу Сашку, прощения попрошу. Он бы меня простил, правда! Только меня к нему не пустили. Нет, говорят, тебе хода. – Физиономия покутника стала обиженной. – Зато если я вас спасу, – покутник оживился, – тогда, может быть, дорога и откроется.
– Так чего не спас? – в очередной раз удивилась Танька. – Подрался бы с мертвяками, и готово! А ты чего-то за памятниками прятался!
Покутник поглядел на Таньку как на полную идиотку.
– Так они же вон какие здоровенные и их много! – возмущенно заявил он. – Что б толку было, если б я полез в драку?
– То есть ты подождешь, пока на нас накинется банда карликов… – язвительно процедила Ирка.
– Нет, банда – это много, – перебила ее Танька. – Один карлик.
– Ага, один такой малю-юсенький человечек… Тогда ты нас спасешь и искупишь свою вину. Так, что ли?
– Ну что же делать, если страшно! – вскричал покутник. – Между прочим, в моем поведении на кладбище виден некоторый прогресс, – самодовольно заявил он. – Во-первых, я все-таки попытался спорить…
– Это когда? – нахмурилась Ирка.
Покутник метнул на нее обиженный взгляд:
– В самом начале!
– А-а, первые три секунды…
– А потом вам советы давал! Подушку принес! Для первого раза неплохо! Я еще немножко потренируюсь…
– Пока ты будешь тренироваться, нас как раз и ухлопают!
– Правильно рассуждаешь, Хортица, – прямо над ухом прозвучал знакомый ехидный голосок.
У невысокого заборчика, окружавшего автостоянку, стояла Алла. Совсем близко – высунь руку из приоткрытого окошка «жигуленка» и дотронешься. Рядом небрежно опиралась на метлу ведьмочка Вика. При свете дня она казалась еще прекраснее. Просто нечеловечески: ну не бывает у живых людей таких ослепительных густых волос, огромных голубых глаз, тонюсенькой талии. Даже в кино не бывает. Такое только в мультиках рисуют.
За спиной невозможной красавицы Вики столбом застыла сухопарая «училка». Троица иронически разглядывала обалдевшую Иркину физиономию. На Таньку и покутника они вообще не смотрели.
– Думала, сбежите? – откровенно ликовала Алла. – А зеркала на что? Мы вас быстренько отыскали!
Ирка почувствовала отчаянную досаду. Ну конечно же, если она сама может найти человека через зеркало, значит, и другие ведьмы это умеют! Но она постаралась не выказывать своих чувств. Нечего Аллочку еще больше радовать!
– Ну, нашли. Дальше что? – Ирка демонстративно зевнула.
– А вот что! – вскричала Алла и, перемахнув через заборчик, кинулась к «жигуленку».
Крохотный перочинный ножик у ворот завибрировал, затрясся… С коротким чмоканьем в воздухе начали материализовываться десятки, сотни маленьких перочинных ножей. Рой тонко, металлически зажужжал и… ринулся к нарушительнице границы.
Истошно заверещав, Алла метнулась обратно. Подпрыгнув, она буквально взмыла над оградой… Первый, самый шустрый ножик коротко чиркнул Аллу по уху. Зажимая кровоточащее ухо, она рухнула по ту сторону забора.
– Дура ты, Алка. – Вика презрительно скривила розовый ротик.
– Некоторые девочки ничему не учатся, – неодобрительно добавила «училка», разглядывая катающуюся по траве девочку.
Ни Вика, ни «училка» так и не тронулись с места. Вместо этого они внимательно разглядывали асфальт по краю стоянки.
– Защита от чар и нежити? – наконец поинтересовалась «училка». – Грамотно поставлено, девочка. Весьма и весьма.
Ирка почувствовала невольную гордость. Будто ее и впрямь учительница похвалила.
– Мне кажется, нам есть о чем побеседовать с такой разумной молодой ведьмой. Может, подойдешь поближе?
– Мне вас и отсюда прекрасно слышно, – настороженно бросила Ирка.
– Ладно, Хортица, не ломайся, иди сюда. – Вика нахмурила идеальные темные брови. – Разговор только между нами, ведьмами.
– А тебя в школе не учили, что при людях – не шушукаются? – уперлась Ирка, но тут Танька пхнула ее в бок:
– Сходи! Узнаешь, чего хотят!
– Тебя кокнуть хотят, что непонятно, – проворчала Ирка, но все-таки распахнула дверцу и выбралась из машины.
– О чем говорить будем? – Ирка оперлась о заборчик и приготовилась слушать.
Вика с «училкой» невольно переглянулись:
– Девочка, нам следует договориться. Мы совершенно не желаем тебе зла…
– А мертвяков натравили исключительно от большой любви, – перебила «училку» Ирка.
Ро€бленные ведьмы, молодая и старая, переглянулись снова.
– Каких еще мертвяков? – Викин голосок-колокольчик звучал искренним изумлением.
– Излишне живых. Чуть нас с Танькой в могилу не закопали.
– Ничего не понимаю, – тоже удивилась «училка». – Мы никаких мертвяков не натравливали. Это же бессмысленно! Принять дар от твоей подруги они не смогут, а тебя мы вообще трогать не собирались!
– Дуры мы, что ли, с ро€жденной просто так связываться? – добавила Вика. – Нам вот она нужна. – Вика мельком скользнула взглядом по Таньке. – Пусть вернет, что взяла, и отваливает.
– На тот свет! – фыркнула Ирка.
– Нет-нет, – запротестовала «училка». – Вовсе не так печально! Отданный дар приживается девять дней. Пока срок не перевалил за половину – до середины пятого дня, – дар можно отдать, не убивая носителя. Твоей подруге достаточно только пожелать! Не хочу тебя обманывать… – «училка» замялась. – Потом она будет долго болеть, но это все же лучше, чем умереть!
