Дмитрий Щеглов - Прикольная история
– Вышла ошибка, – сказал я, – зато остались рабочие и электрики. Опера, получается, или асфальт кладут, или проводку тянут. Не волнуйся, Данила, вычислим.
Нас обуял сыщицкий азарт. Мы снова забрались на наш наблюдательный пункт, чердак, и рассуждали:
– Милиция класть асфальт не будет: слишком грязно и долго организовывать укладку. Они идут по более легкому пути. Точно опер сидит на столбе.
– Со столба видно все, что делается во дворе, – согласился я.
А в соседнем дворе у Хромого была идиллия. Хромой отдыхал на раскладном стуле, а рядом грелся на солнышке Балбес.
Наконец Хромой поднялся со стула.
– Стереги! – приказал он собаке и, взяв хозяйственную сумку, вышел на улицу. Начиналось самое захватывающее. Кто из толкущихся на улице возьмет след? Рабочие, укладывающие асфальт, даже не повернули головы. Женщины продолжали разговаривать. А электрик стал быстро спускаться по столбу. И второй торопливо укладывал в сумку ключи.
– Что я говорил? На столбе сидел! Подслушивающий аппарат устанавливал. И еще подглядывал, – обрадовался Данила.
– Похоже! – согласился я. – Только без бинокля ничего не разглядишь.
Мы посмотрели в другую сторону. Фитиль быстро разматывал удочку, рядом начальником стоял Горилла.
– Что ты возишься! Закидывай скорей! – прикрикнул он на Фитиля
Мы кубарем скатились с крыши и выскочили через огород на берег озера. Сунув карпа в кусты, чтобы в случае чего его быстро обменять, мы неторопливо подошли к ним.
– Идите отсюда, а то облучитесь, – посоветовал нам Фитиль.
С забора свисала удочка. Но ни щука, ни карп у Фитиля не клевали. Со стороны эта рыбная ловля смотрелась дико. Увидевший Фитиля с Гориллой сказал бы: два психа сбежали из сумасшедшего дома. Справа в двух метрах озеро, полное воды и рыбы, а два свихнувшихся верзилы забросили удочку в чей-то двор и хотят там что-то поймать. И еще вместо подкормки бросают через забор кости и колбасу. Когда Горилла скормил все кости, он принялся за колбасу. Круги колбасы незаметно исчезали за забором. Мы знали, какой аппетит у Балбеса, и поэтому не удивились, когда он почти все съел. Из-за забора доносилось только довольное рычание. Когда у Гориллы остался в руках последний круг колбасы, он, выкидывая пустой пакет, раздраженно сказал:
– С утра ничего не ел. Весь день в делах. Бесполезно кормить эту прорву. Дай хоть сам колбасы пожую, – и он, как Балбес, откусил сразу приличный кусок и тут же моментально его выплюнул:
– И ты за эту дрянь отдал пятьсот рублей? – рявкнул он.
– Клянусь твоим «мерседесом», пятьсот! – оправдывался Фитиль. – Продавщица, да ты ее знаешь, Светкина сестра, еще спросила: куда столько, не для ревизии ли? Я сдуру и ляпнул: да. Туда. А она будто взбесилась, накидала костей и этой колбасы и сказала: пятьсот рублей! Хочешь – бери, хочешь – нет. Я и взял. Ты же приказал не торговаться.
– Мальцов будешь дурить, понял! Давай лови, пока Хромой не пришел.
Горилле не терпелось заполучить алмаз, он заглядывал через щели в заборе и поучал Фитиля:
– Почему у тебя не клюет? Ты на червя плевал?
– Нет, не плевал. Что, думаешь, от этого рыба лучше ловится? – огрызался Фитиль.
– Правильно, нечего плевать, слюна у тебя ядовитая, щука еще чего доброго сдохнет, – заржал Горилла.
– Раз так, лови сам, – обиделся Фитиль, но удочку не выпускал из рук.
– Я говорил, тоннель надо прорыть, – подал голос Данила.
– Лучше бы он с сачком слазил, ну порвал бы его немного Балбес. Ничего страшного, зажило бы, – подсказал я.
Подначиваемый со всех сторон Фитиль взбеленился:
– Я за себя не отвечаю, Горилла, убери отсюда эту мошкару!
И в это время удилище согнулось. Фитиль подсек и перебросил через забор извивающуюся на солнце щуку. Удилище было длинным, Фитиль слишком сильно потянул, щука зависла над озером и плюхнулась в воду.
– Слава богу, сорвалась, лови ее теперь в озере, – обрадовались мы. Однако не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Фитиль потянул удилище, щука показалась из воды. Она крепко сидела на крючке. Фитиль медленно подвел ее к краю воды и вдруг резко выбросил на берег. Мы с Данилой приуныли. Сейчас они ее разрежут, и откроется наш обман. Фитиль осторожно отцепил ее с крючка и поднес ее к лицу:
– Ах ты, красавица моя! – воскликнул он и от избытка чувств поцеловал щуку. Лучше бы он это не делал. Нечеловеческий крик разнесся над озером. Фитиль крутился на месте, а щука висела у него на носу. Горилла выхватил нож и бросился к Фитилю. Что подумал Фитиль, я не знаю, но он кинулся от Гориллы в озеро и кулаком ударил щуку. Удар был так силен, что она отлетела метров на пять и упала в воду. Николай с Петром, сидящие в засаде, вскочили со своих мест и тревожно глядели в нашу сторону. Когда воющий Фитиль выскочил снова на берег, Горилла ударил его в ухо. Фитиль покатился по откосу и снова упал в озеро. С носа у него капала кровь.
– Ведром вычерпаешь мне озеро, по дну ползать будешь, пока не поймаешь, понял? – играя ножом, подступал к нему Горилла. – Что, не мог подождать, пока я ее срежу?!
– Я думал, ты меня хотел зарезать!
– Идиот!
Подошли Николай и Петро.
– Что случилось?
– Не твое собачье дело! – зло ответил Горилла.
– За что ты его ударил?
– Я тебя бил? – спросил Горилла, обращаясь к Фитилю.
– Нет! – ответил Фитиль, зажимая носовым платком нос.
В это время хлопнула входная калитка. Слышно было, как во двор вошел Хромой. Инцидент сам собой рассосался. Петро с Николаем ушли к своей машине. Фитиль, подгоняемый Гориллой, порывался что-то тому доказать. Слава богу, что Фитиль вытащил не карпа, тот не такой кусачий. Неизвестно, чем бы тогда все закончилось. А так алмаз снова на месте: или в озере, или в бассейне. Зато Горилла с Фитилем думают, что он плавает в брюхе щуки в озере. От греха подальше мы тоже через огород выскочили на улицу.
Глава XII. На земле и под водой
Как-то сама собой возникла тема прослушивающего устройства.
– Тебе не кажется, Данила, что надо изъять в милиции жучок, что поставил Горилла? Он бы нам для чего-нибудь обязательно пригодился.
– А зачем он нам без приемника? Приемник-то в «мерсе» на дне озера.
– А что, долго нырнуть и вытащить его? Ты место помнишь?
– Помню.
– Пойдем в управление, а там разберемся.
Управление внутренних дел занимало трехэтажное здание на одной из улиц, прилегающих к центральной площади. На входе никто нас не остановил, и мы пошли по этажам. Кабинет начальника управления находился на втором этаже. Хорошо, что у него не было секретарши. На прием к нему сидел старый как пень дед лет под девяносто.
– Вы крайний? – спросил его Данила.
Глухой дед, переспросив, ответил, что последний он.
– А вы зачем дедушка? – поинтересовался я.
– Права, милок, не меняют, говорят, старый, мол, да еще глухой, и плохо видишь на один глаз, задавишь еще кого-нибудь, а мне только с дачи картошку домой привести да старуху иногда в больницу отвезти и больше никуда не надо.
– Дедушка, так вы медкомиссию, наверно, не прошли?
– Не прошел, милок, не прошел, но бумаги все у меня вот на руках, пусть начальник на них напишет – принять, а мне другого и не надо. Зачем мне медкомиссия?
– Ну, дед, начальник тебе ничем не поможет, – убежденно сказал Данила и повернулся ко мне.
Дед скрылся за дверью, а поскольку он был глуховат, то весь разговор велся на высоких тонах и был хорошо слышен в коридоре.
– Что там у вас? – спросил начальник.
– Права не меняют твои подчиненные, – сразу взял быка за рога дедок.
– Почему? – перебирая поданные дедом бумаги, начальник думал о чем-то своем.
– Да вот, сфотографировался на права, двадцать рублей отдал, а одно ухо на фотографии не поместилось. Твой подчиненный говорит, надо, мол, перефотографироваться, с одним ухом нельзя. А фотограф говорит, плати еще раз двадцать рублей, и будет новая фотография. А откуда мне их взять, пенсия сам знаешь какая. Я ему и говорю, брак-то, мол, твой, ты фотографировал, мои уши на месте, вот они, а почему одно ухо в кадр не попало, не мое дело. Фотографируй еще раз, иначе я права не получу. А он мне – плати, и все. Бабка-то мне больше двадцать рублей не даст. Может, и эта фотография сойдет, с одним ухом? – и дед пододвинул начальнику фотку размером два на три сантиметра.
– И правда, дед, ты на фотографии с одним ухом, – согласился начальник.
– Но здесь-то у меня два. – И дед потянул себя за уши.
– Сойдет и такая фотография, вот я тебе пишу на заявлении, чтобы поменяли права.
Когда шустрый дед вышел из кабинета – вошли мы. Я сел на стул, а Данила на вопрос: «Что там у вас?» – вышел вперед и, загородив меня, начал плести словесную паутину.
– Товарищ подполковник, мы с Максом решили защищать на мировом уровне честь нашего городка, а нам мешают, не дают полностью раскрыться нашим возможностям.
Своей массивной тушей Данила хорошо закрывал меня от начальственного взгляда, и я, проведя правой рукой под сиденьем, нащупал там небольшой предмет, приклеенный скотчем. Оторвать его было минутным делом. Я сзади пнул ногой Данилу, закругляйся мол, но было поздно, начальник заинтересовался и внимательно слушал его:
