Екатерина Вильмонт - Секрет похищенной дискеты
Ляля налила в стакан кипяченую воду и бросила туда таблетку. Когда она растворилась, девочка взяла стакан и направилась в комнату. Петька пошел за нею. Владислав Русланович лежал на спине с закрытыми глазами.
— Волны, — отчетливо произнес он, — какие большие волны! Это так красиво…
— Что? — прошептала Ляля испуганно. — Что он говорит?
— У него бред! — определил Петька.
— Я больше не могу… Они меня сбивают с ног… Волны… сбивают…
Петька подошел к кровати, поднял голову больного с подушки и взял у Ляльки стакан.
— Владислав Русланович, выпейте, вам станет легче…
Он поднес стакан к губам больного.
— Выпейте, выпейте!
Тот на мгновение открыл глаза.
— Что?
— Выпейте лекарство! — потребовал Петька. — Лялька, помоги!
Вдвоем они все-таки сумели напоить Владислава Руслановича. Он в изнеможении откинулся на подушку.
— Интересно, через сколько твой Эффералган подействует? — шепотом спросил Петька.
— Не знаю… Думаю через полчаса… Когда мама болела гриппом, на нее через полчаса подействовало…
— Хорошо бы.
Они вернулись на кухню.
— Ну что? — спросил Хованский.
— Влили! — с удовлетворением ответил Петька. — Теперь надо ждать.
Через полчаса Петька встал и отправился проведать больного. Тот лежал с открытыми глазами, и взгляд у него был вполне осмысленный.
— Владислав Русланович, вам лучше?
— Вроде бы. Слушай друг, я весь мокрый, дай мне из сумки чистую майку. И полотенце.
Петька все сделал, помог ему переодеться, дал выпить холодного чая с лимоном и лишь потом решился спросить:
— Владислав Русланович, скажите, пожалуйста, как зовут этого человека, который вас преследует, и где он живет.
— Зачем это?
— Очень, очень нужно.
— Нет, это лишнее.
— Владислав Русланович, нам необходимо знать, с кем мы… воюем. Поймите!
Тот хотел что-то возразить, но у него не было сил.
— Воскресенский Владимир Михайлович.
— А адрес?
— Он живет за городом, в поселке Звонаревка, по Ярославской дороге, это поселок театральных деятелей… Улица Лиственная, дом пять…
— Отлично! Спасибо!
— Только вы туда не суйтесь, ребята, это опасно… — с трудом проговорил Кострючко и снова закрыл глаза.
— Вам опять хуже? — тихонько спросил Петька.
Тот не ответил. Впрочем, и так было видно, что ему совсем худо.
Петька на цыпочках вышел из комнаты.
— Ну что?
— Узнал. И фамилию, и адрес.
— Ему лучше? — с надеждой спросила Ляля.
— Да нет, видно, лекарство сбило температуру, а теперь опять… Этот тип живет за городом, в какой-то Звонаревке по Ярославской дороге. Там поселок артистов…
— Я знаю, где это! — воскликнула Даша. — Это недалеко от нашей дачи! Там у бабушки подруга живет, теща артиста Калиновского!
— Это хорошо, Лавря, это, кажется, первое везенье во всем этом деле! — заметил Петька.
— Так может, прямо сейчас и мотанем туда? — предложил Хованский.
— Погоди, надо все обдумать, — сказал Игорь. — Даш, а ты тещу Калиновского знаешь?
— Знаю, а что?
— Она очень удивится, если ты вдруг к ней заявишься?
— Очень! Только зачем мне к ней заявляться?
— Как зачем? Чтобы разузнать все об этом типе… Или хотя бы о том, с кем он живет, что и как…
— Нет, Круз, мне это не нравится! — поморщилась Даша. — А что бы мы делали, если бы там никто из знакомых не жил?
— Придумали бы что-нибудь, но…
— Лавря, а что, если попросить Софью Осиповну? — нерешительно осведомился Петька.
— О чем? — испугалась Даша.
— Просто поехать с тобой к этой самой теще, — объяснил Петька.
— Под каким предлогом? И вообще, бабушку ни во что посвящать не стоит.
— А по-моему ты не права. У тебя такая классная бабушка! Ты вспомни, как она себя вела, когда отец Стаса пропал! Если бы не она… Нам очень-очень нужна ее помощь. Ты только не говори ей…
— Нет, Петька, так нельзя, полправды ее не устроит. Ей уж если говорить, то все!
— Тогда скажи все! И, я уверен, она нам поможет и ни словом твоей маме не обмолвится, хотя мама у тебя тоже что надо!
Даша задумалась. Да, наверное, бабушка согласится… И ей, может быть, даже будет интересно…
— Но только тут нельзя торопиться, ее надо подготовить… Зато если уж она возьмется, мы выясним все, что только возможно.
— Тогда сделаем так. Сейчас разъедемся по дачам, чтобы успокоить родителей, ты сразу бери бабку в оборот, а завтра утречком я к тебе приеду, и мы вместе подадимся в эту Звонаревку.
— Нет! Туда для начала поедем только мы с бабушкой. Чтобы не мельтешить зря. А уж потом…
— Но у нас мало времени! — напомнил Петька.
— Тише едешь — дальше будешь!
Глава 8
ТЕЩА ЗНАМЕНИТОСТИ
Даша позвонила маме на работу и сообщила, что едет на дачу электричкой.
— Прекрасно, Данчик! Я опять задержусь. Все, солнышко, пока, у меня нет ни секунды!
Подойдя к дачной калитке, Даша увидела, что бабушка и Стас опять режутся в пинг-понг.
— Дашка! — воскликнула бабушка при виде внучки. — Ты одна?
— Да, я на электричке, мама опять до ночи будет на работе… Ну, как успехи, Стасик?
— Никак! С Софьей Осиповной играть бесполезно. Просто кошмар какой-то!
— Внука, ты есть хочешь?
— Нет, бабуль, пока не хочу.
— Сестренка, а мы открытку от тети Вити получили! — сообщил Стас. — Вот, гляди!
На открытке был изображен Кельнский собор, а на обороте стояло: «Потрясена! Счастлива! Очень скучаю! В.».
Даша засмеялась.
— Такой текст годится для телеграммы, а на открытке можно было и побольше написать.
— А зачем? И так все ясно, — улыбнулась Софья Осиповна. — Знаете ведь, краткость — сестра таланта. А наша Витя талантливый человек. В трех словах — и такая буря чувств. Тут и впечатления, и желание ими поделиться, и… словом, понятно. Даша, у меня такое впечатление, будто ты хочешь нам что-то сказать. Я не права?
— Права, бабуля. Мне надо с вами поговорить, вернее, с тобой, но пусть Стасик тоже знает…
— Что-то случилось? — встревожилась Софья Осиповна.
— Случилось. И нужна твоя помощь, бабуля.
— Слушаю тебя!
— Бабуля, ты Кирюшку Хованского знаешь?
— Разумеется, знаю.
— Так вот, у него есть двоюродная сестра…
И Даша подробно рассказала обо всем, что случилось в последние дни.
— Значит, ты хочешь, чтобы я поехала с тобой к Полине?
— Да!
— И разузнала все об этом человеке?
— Да.
— Но, Даша, ты же столько раз обещала, что не станешь больше соваться в детективные истории!
— Бабушка, ну что же делать, если тут такое стечение обстоятельств? Я же просто хотела помочь девчонке найти отца, и никакого расследования даже не предполагалось. А потом уж так все сложилось… Бабуля, ты поможешь?
— Разумеется, я сделаю все, что смогу, но почему же вы не обратитесь в милицию? К Володе Крашенинникову?
— Во-первых, мы не можем это сделать в обход Лялькиного отца, а кроме того, может пострадать та женщина.
— С ума сойти! — сжала пальцами виски Софья Осиповна. — С ума сойти! Что это за жизнь, если дети все время сталкиваются с уголовщиной!
— Бабуля, у Полины Евгеньевны есть телефон?
— Нет, ее зятек не желает, чтобы его на даче беспокоили! Но мы вполне можем заявиться туда и без звонка, причину я придумаю… Завтра с утра и поедем.
— Софья Осиповна, может, и я с вами, а? — спросил Стас, которому уже здорово наскучило сидеть на даче без дела. Он отоспался после экзаменов и был готов ехать куда угодно и с кем угодно. — Охота на знаменитого артиста поглядеть.
— Надеюсь, его там не будет! — заявила Софья Осиповна.
— Почему?
— Терпеть его не могу! Такой манерный тип! Словечка в простоте не скажет, изображает из себя невесть что!
— Но он же такой талантливый артист!
— Не спорю! Но одно дело на сцене или на экране, а другое в жизни! Не люблю!
— Вы суровая дама!
— Нет, просто он мне несимпатичен.
Когда за бабушкой зашел ее новый кавалер, известный врач-кардиолог, и увел на прогулку, Стас спросил:
— Дашка, а что, твой Юрик так и не прорезался?
— Нет, — покачала головой Даша. — Я подозреваю, что он уехал.
— Но это можно проверить!
— Как?
— Я должен тебя учить? Позвони ему на работу!
— И не подумаю!
— Хочешь, я позвоню?
— Ты? А что ты ему скажешь?
— Да ничего, ты же сама думаешь, что он уехал?
— Если уехал… Ладно, Стас, завтра позвони, но, если он подойдет, брось трубку!
— Вот этого делать не стоит. Он сразу поймет, что это ты, даже если ему скажут, что голос был мужской. Я попробую немножко изменить голос и притворюсь, будто мне нужен совсем другой Юра.
— А ты сможешь?
— Попытаюсь.
— Только зачем, спрашивать? — с горечью проговорила Даша.
— Чтобы знать.
— Что?
— Ну, если он здесь, то, возможно, просто обиделся на тебя или пережидает твою обиду, одним словом, тогда еще всякое может быть. А вот если он уехал…
