Елена Усачева - Концерт для черного колдуна
Незаметно для себя Наташка дошла до дороги. Перед ее носом звякнул трамвай, с грохотом открылись двери.
Общественный транспорт она тоже не любила. Но сейчас выбирать не приходилось, и Цветочница ступила на низкую ступеньку.
На ее удивление трамвай оказался полупустой. Он страшно скрежетал на поворотах, подмигивая тусклыми лампочками внутри. В салоне сидело всего несколько человек. Прямо за кабиной водителя — какой-то мужик в черном плаще и черной шляпе. Около дверей стояла женщина с двумя детьми. Еще трое пассажиров сидели каждый на отдельной лавке.
Наташка села у окна за мужиком в шляпе и уставилась на улицу. Ехать предстояло долго.
За стеклом проплывал темнеющий город, люди спешили домой, нагруженные сумками. Все они торопились, толкались, суетливо огибали друг друга. Трамвай между ними проплывал, как огромный морской лайнер сквозь бушующие волны.
Вагон тряско вздрагивал на стыках, со скрипом тормозил перед остановками, хрипло выплевывал из репродуктора невнятные названия остановок, со вздохом трогался с места. Между открытием и закрытием дверей наступала внезапная тишина, которая прерывалась резким хлопком и новым движением.
В одну из таких пауз Наташка вгляделась сквозь грязное стекло. На другой стороне дороги стояла Любка Кондрашова и говорила с кем-то, стоящим к Цветочнице спиной. Увидев Наташку, Кондрат замахала руками и бросилась через дорогу к остановке. Но трамвай дернулся, всхлипнул и тронулся с места. Любка уплыла назад.
Только когда знакомая полная фигура исчезла из поля зрения, Цветкова почувствовала, что стоит, прижавшись ладонями и лицом к стеклу.
Цветочница отшатнулась, плюхнулась обратно на лавку, огляделась — не заметил ли кто ее движения. Но все были заняты своими мыслями. Шляпа на переднем сиденье не шевелилась.
Цветкова вновь уставилась в окно.
Слишком много совпадений. С чего это вдруг она начала на улице встречать старых знакомых? Раньше такое с ней случалось редко. А Кондрата она до этого вообще видела только в стенах музыкальной школы.
За окнами быстро темнело. Появился туман. Наташка сидела, уставившись в окно, не в силах отвести взгляда от густеющего тумана. Сквозь него все происходящее становилось призрачно-нечетким, нереальным, могильно-холодным. Люди двигались в тумане медленнее, неувереннее. Их фигуры растворялись во мгле. Казалось, что это не современные пешеходы, модно одетые, соответствующе причесанные, а призраки прошлого. Вот проплыла дама в пышном кринолине. Стайка детей резвится на лужайке. Здесь же стоят низенькие столы. Несколько мужчин в камзолах, точно таких, как на картинке в учебнике по истории средних веков. Перед ними стоит тонкая фигурка со скрипкой в руке. За ним кусты. А в кустах кто-то…
Но ветер стирает картинку, вместо этого рисуя другую. Вверх вздымаются темные стены замка, у подъемного моста тускло горят факелы. Нечеткие фигуры крадутся вдоль рва. Из-за стены слышен призывный вой рожка. Все приходит в движение.
Мимо Наташки пробегают несколько человек, она машинально идет следом за ними и попадает во двор замка. Окружающее кажется до того реальным, что у Цветочницы кружится голова. Она ищет глазами знакомый трамвай с пассажирами, но вокруг только ночь и приглушенные крики. Пока Наташка удивляется своему фантастическому перемещению во времени и пространстве, вокруг разыгрывается настоящая битва. Грязные потные мужики с длинными сальными волосами, легко ворочая тяжелыми ржавыми мечами, прорубают себе путь ко входу в замок.
Цветкова проходит несколько шагов вперед, нога наступает на что-то мягкое. Перед ней на подгнившей соломе лежит скорчившийся человек.
«Как неудобно он лежит… — думает Наташка. — Да и от земли идет промозглый холод. Может, разбудить его?»
Но, еще не успев додумать эту мысль, она понимает, что будить здесь некого. Те, кто лежит на земле, мертвы и не проснутся уже никогда.
— Мама! — кричит Наташка, бросаясь обратно. Она вновь выбегает во двор. Над воротами каркают вороны, спутники смерти.
Шум битвы прокатывается по замку. То тут, то там в окнах появляются молящие о пощаде люди.
Как под гипнозом, на негнущихся ногах Цветочница идет обратно к выломанным дверям. Не видя ничего вокруг, проходит высокие залы, узкие коридоры. Перед ней лестница вниз. Из подвала несутся крики. С трудом сгибая колени, Наташка спускается по скользким ступенькам.
Битва заканчивается, в темных коридорах слышны последние отголоски сражения. Свет факелов дрожит в духоте, рождая причудливые тени.
Не понимая, что происходит, Наташка идет на звук ударов металла о металл, стараясь не смотреть по сторонам. Гул впереди возвещает о том, что она догнала тех людей, которые вошли сюда перед ней.
— Навались! — хрипит толстый мужчина в мятых доспехах.
Мимо Наташки снова бегут люди. Это движение увлекает ее за собой. Плечами бегущие врезаются в тяжелую дубовую дверь. И та неожиданно легко поддается, упав внутрь комнаты. Цветочницу в числе первых вносит в помещение. Она оказывается в низкой темной зале. Окон здесь нет, по стенам висят тяжелые желтые канделябры с чадящими факелами. Кажется, воздуха здесь так мало, что скоро люди начнут задыхаться.
У дальней стены стоят несколько сундуков. Вошедшие устремляются к ним.
— В этом замке все ваше, — негромко произносит чей-то голос. — Как и договаривались, я возьму только одну вещь.
Наташка оборачивается, но из-за высоких спин ничего разглядеть не удается.
— Нет!
Вопль мечется среди низких сводов, вызывая дружный хохот толпы.
«Да это просто грабители!» — догадывается Наташка, глядя, как вскрываются массивные сундуки.
— Нет! — снова повторяется крик.
К Цветочнице быстро приближается человек в грязном коричневом плаще. Дрожащими руками он заворачивает в плащ скрипку. За ним бежит бледный измученный мужчина в изодранной одежде.
— Отдайте! — последний раз вскрикивает он. Но тут его настигает стрела. Он еще по инерции пробегает несколько шагов и, взмахнув руками, падает на пол.
Наташка чувствует, как к ее горлу подкатывается тошнота.
— Убивайте всех, кого увидите, — приказывает человек, исчезая за входной дверью.
Но Цветочницу и не надо убивать. Она и без этого чувствует, что сейчас умрет от страха.
Толстый грязный мужик поворачивается, соображая, кого здесь еще можно убить. От этого взгляда ноги у Наташки подкашиваются, и она падает рядом с бывшим хозяином скрипки. В глазах от паники прыгают радужные зайчики.
Сквозь накатившую на нее муть Цветочница начинает видеть нечто другое. Низкий склеп. По центру на возвышении стоит гроб. Крышка разрублена ударами топора. В гробу лежит тот самый мужчина, что забрал скрипку у человека в замке. Сейчас эта скрипка лежит на его груди. К ней тянется рука, тонкие пальцы берутся за гриф. Струны печально отзываются на прикосновения. Инструмент исчезает. Человек в гробу открывает сухие бесцветные глаза. Где-то вдалеке слышен тяжелый протяжный вой. Наташка понимает, что все эти беды и несчастья из-за этой дурацкой скрипки. Ей хочется встать и уйти. Но встать тяжело. Сверху наваливается что-то тяжелое.
В ушах звенит чистый голос скрипки. Цветочница поворачивает голову и видит, как от нее медленно удаляется высокая фигура в сером балахоне, голова в капюшоне склонена к левому плечу. На правом висит что-то длинное и острое. Фигура медленно поворачивается. Наташка ясно видит тусклую сталь косы, ручку, натертую до блеска от множества прикосновений. Играющий все еще поворачивается, а Цветочница уже догадывается, кого сейчас увидит.
На нее в упор смотрят черные глаза Смерти.
Кто еще может быть спутником такого инструмента? Конечно, Смерть. Для нее скрипка готовит настоящее пиршество из людских жизней.
— Не ходи туда, — прошептала Смерть, вплотную приближая к Цветковой свое старое уродливое лицо.
От ужаса Наташка шарахнулась назад, ударилась затылком обо что-то мягкое. В глазах вновь запрыгали цветные зайчики. Послышался мелодичный перезвон трамвайного звонка.
— Центральная юношеская библиотека. Конечная, — неожиданно четко произнес механический голос. — Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Ничто.
Цветочница помотала головой. Она опять сидела на жесткой скамейке около окна. На улице было совсем темно. В тусклом свете фонарей виднелся трамвайный круг. По сторонам дороги стояли темные дома с редкими глазками горящих окон.
По ступенькам бесшумно спускался обладатель черной шляпы.
У Наташки перехватило дыхание.
— Конечная! Освободите трамвай! — Из своего укрытия выглянула вагоновожатая в оранжевой спецовке.
Цветкова огляделась — в салоне осталась она одна.
— А что это за остановка Ничто? — зачем-то спросила она. После странных видений голова соображала плохо.
