Р. Стайн - Ужасная училка
— Пол, ну-ка сядь! — рассердился папа.
— Но она чудовище! — кричал я, показывая на миссис Мааарг. — Я не вру!
— Ну, хватит! — прикрикнула мама. — Это что еще за детские выходки?
— Вы должны мне поверить! — молил я. — Она монстр. Посмотрите на ее ноги. Посмотрите на них!
Папа покачал головой. Мама залилась краской.
— Мне ужасно жаль, — сказал папа. — Прошу прощения за Пола. У меня нет слов.
— Ну что вы! — миссис Мааарг подняла рыхлую руку. — Ничего страшного. Я знаю, что дети потешаются над моими ногами. Они ужасно распухшие.
Она отступила на шаг. Ее нога влажно причмокнула. Она посмотрела вниз и сокрушенно покачала своей огромной головой.
— Все гланды виноваты, — пробормотало чудовище. — Врачи говорят, такого тяжелого случая им еще не попадалось. Уж я лечусь-лечусь…
Мама поцокала языком.
Миссис Мааарг нагнулась и сняла клочок бумаги с одного из своих изогнутых черных когтей.
— Мои бедные распухшие ноги ни в какую обувь не влезают, — печально продолжала миссис Мааарг. — Мне, право же, страшно неловко…
— Вам нечего стыдиться, — сказала мама. Она повернулась ко мне: — Это Полу должно быть стыдно за свою бестактность.
— Вы не понимаете… — начал я.
Но папа сделал мне жест — мол, угомонись.
— Я беспокоюсь за Пола, — сказала миссис Мааарг, шумно прихлебывая чай. Ее толстый язык плескался в чашке. — Попытки сбежать не доведут его до добра.
— Больше он не сбежит, — сказал папа. — Я вам обещаю.
— Но… но… — Я отчаянно пытался сказать им правду. Но папа с мамой не давали мне и слова вставить.
— Здешние леса весьма опасны, — продолжала миссис Мааарг. — Если он снова попытается сбежать, он может потеряться. И даже сгинуть с концами.
О, черт!
Внезапно до меня дошло. Внезапно я понял, зачем миссис Мааарг вызвала в школу моих родителей.
Она готовила почву для моего исчезновения!
Она твердо вознамерилась съесть меня на ужин. А потом она преспокойно позвонит моим родителям и сообщит, что я убежал и потерялся в лесу.
А потом она будет проливать крокодиловы слезы и говорить, что она-де предупреждала. Я, мол, говорила Полу, чтобы он не сбегал.
Родители с миссис Мааарг еще немного побеседовали. Потом учительница шумно втянула остатки чая и поднялась из-за стола.
— Приятно было познакомиться, — пророкотала она с фальшивой улыбочкой. — Но мне пора на урок.
— Спасибо, что уделили нам время, — ответил папа, пожав ее толстую руку.
— Мы уверены, что отныне Пол будет стараться, — добавила мама, сверля меня взглядом.
— Пол, надеюсь, тебе уже сообщили, — сказала миссис Мааарг, снова мерзко ухмыльнувшись. — Знаешь что? — она наклонилась ко мне. — Я предоставлю тебе честь выступить первым на завтрашнем шоу талантов.
— У вас намечено шоу талантов? — воскликнула мама. — Какая прелесть! Жаль, что мы не можем остаться. Какая чудесная школа!
Миссис Мааарг еще раз попрощалась и неуклюже потопала за дверь.
Как только она ушла, я вскочил и повернулся к родителям.
— Как вы могли ей поверить?! — заорал я. — Как могли вы поверить ей, а не мне?!
— Кажется, она славная женщина, — сказала мама.
— Пол, что тебе все неймется? — раздраженно спросил папа.
— Она монстр! — завизжал я. — Чудовище!
Папа почесал в затылке.
— С виду она, конечно, немного чудная, — признал он. И нахмурился. — Но мы всегда учили тебя не судить людей по одежке, помнишь?
— Красота — это еще не главное, — поддакнула мама.
Они направились к двери.
Я схватил папу за рукав.
— Но она собирается меня съесть! — завопил я. — Как вы не понимаете? Она собирается съесть меня живьем!
Родители дружно расхохотались.
— Скажи ей, чтобы кетчупа не жалела! — сказал папа.
— Скажи ей, чтобы оставила мне грудку! — пошутила мама.
Им еще смешно?!
Мы дошли до парадной двери. Они обняли меня. Они посоветовали мне завязывать с небылицами. Они попросили меня хорошо учиться. Они снова меня обняли.
А потом они уехали.
Они были моей последней надеждой. И они уехали. А я стоял и таращился на парадную дверь, пока она не превратилась в размытое пятно.
Что же мне теперь делать? — спрашивал я себя. Что бы вы сделали, если бы последняя ваша надежда ускользнула у вас из рук?
Есть ли хоть какой-нибудь способ спастись?
Кто-то сильно хлопнул меня по плечу, отчего я вскрикнул.
Я подскочил и круто развернулся; сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Марв!
Его крошечные глазки сверкали на круглой кротовьей физиономии. Он усмехнулся и потряс красно-желтым пакетом.
— Печенек хочешь? — спросил он.
23
У меня оставался последний шанс.
Я знал, что положение отчаянное. Родители уже были предупреждены, что я могу внезапно исчезнуть. Миссис Мааарг беззастенчиво называла меня «Котлеткой» перед всем классом.
Но всегда остается последний шанс, верно?
Я не спал всю ночь, репетируя свое выступление на шоу талантов. Сначала я показал его Молли и Селесте. Потом вернулся в комнату и несколько часов доставал Брэда.
Мои «шариковые звери» были потрясающими. Это признали все. И Брэд, и Молли с Селестой заявили, что чего-чего, а броненосца из шариков им еще видеть не доводилось. Ну а слон, на которого пошли сразу восемь шариков, вышел просто на загляденье!
И про каждого из зверей я придумал забавную шутку.
Я репетировал и репетировал, час за часом. Спать не хотелось. Я слишком нервничал, слишком боялся.
Но чем больше я репетировал, тем лучше себя чувствовал. Номер с шариками может меня выручить, решил я. Если я не провалюсь, если выступлю с огоньком, то, возможно, смогу повыситься в пищевой цепочке.
Шоу талантов должно было начаться сразу после завтрака. Я сидел в столовой, тупо уставившись в тарелку с яичницей и беконом.
В желудке словно застрял камень. Казалось, каждый мускул в моем теле завязался узлом. Я знал, что для того, чтобы хорошо выступить, необходимо подкрепиться. Но на еду даже смотреть было тошно.
— Пол? — женский голос за спиной заставил меня поднять глаза от тарелки. Возле моего столика стояла секретарша.
— Тебе записка, — сказала она. — Из деканата.
Я пошел за ней. Выходя из столовой, я успел заметить, что все взгляды прикованы ко мне. Секретарша отвела меня к деканату.
— Вот, — показала она, а сама поспешила к телефону ответить на звонок — входящая связь здесь, очевидно, все же работала.
Я подобрал со стола сложенную записку. Развернул, и первым делом мне в глаза бросилась подпись. Записка была от миссис Мааарг. У нее оказался на удивление изысканный почерк:
Настало время шоу! Твое выступление намечено первым. Прошу встретиться со мной в зрительном зале. Приходи сразу, как получишь эту записку, и мы все подготовим.
Миссис Мааарг
Я судорожно сглотнул. Во рту опять пересохло, словно я наглотался песка. Я вышел из офиса, нагнулся и долго пил из фонтанчика с водой.
Затем я поспешил в свою комнату, чтобы взять коробку с шариками.
Вот он! — сказал я себе. Вот он, мой последний шанс спастись.
Я миновал столовую. Ребята все еще завтракали. У меня по-прежнему не было аппетита. Я покрепче перехватил коробку и направился к зрительному залу.
Я потянул дверь на себя свободной рукой и вошел. К моему изумлению, огромное помещение окутывал мрак. Только один-единственный прожектор отбрасывал на середину сцены круг ярко-желтого света.
Держу пари, там меня и ждет миссис Мааарг, решил я.
Мой взгляд скользнул по рядам сидений, по сцене. Где же она?
На дрожащих и подгибающихся ногах я взобрался на сцену. Обеими руками я цеплялся за коробку с шариками, словно это был спасательный круг.
— Миссис Мааарг? — позвал я, напряженно вглядываясь в окутанную темнотой заднюю часть сцены. — Миссис Мааарг? Я здесь! — Мой голос эхом разнесся над бесконечными рядами кресел.
— Может кто-нибудь свет включить? — крикнул я.
Ответа не последовало. Вокруг не было ни души.
Я шагнул в круг света. Подождал, когда глаза привыкнут к освещению.
— Ау! — позвал я. — Есть здесь кто-нибудь? Ау!
Я поднял коробку повыше. Я решил порепетировать прямо на сцене — просто чтобы понять, каково это.
— Всем привет! Разрешите представиться — ваш друг Шароман!
Я представлял, как рассмеются сидящие в зале зрители. Я представлял, как миссис Маааарг усмехается, а сама думает:
«Не такой уж он и плохой, этот Пол. Может, мне стоит оставить беднягу в покое».
— Миссис Мааарг? — снова позвал я. — Вы здесь?
Стоя под жарким лучом прожектора, я чувствовал, как со лба градом катится пот. Меня бросало то в жар, то в холод. Руки взмокли — и одновременно превратились в ледышки.
