Валерий Роньшин - Операция "Спящая красавица"
Никто, кроме… Бога.
«Господи, — мысленно обратился к нему Толстиков, — помоги, а? Если мне удастся пролезть через этот дурацкий иллюминатор, я буду делать по утрам зарядку, ходить за хлебом, выносить мусор и учиться на одни пятерки. Даю честное слово».
И как только Лешка дал Богу честное слово, так сразу же и пролез в иллюминатор.
Бул-тых… — шлепнулся он в воду.
Бул-тых… — шлепнулась вслед за ним Джейн.
Сгущались сумерки, и со «Спящей Красавицы» беглецов никто не заметил. Джейн и Лешка подождали, пока судно уйдет вперед, и поплыли к берегу.
Акулы ребятам, к счастью, по пути не попались. Зато попались промасленные тряпки, размокшие окурки, кожура от бананов, гнилые ананасы… короче, всякий мусор.
Ближе к берегу мусор покрывал воду сплошным ковром.
А на самом берегу уже не было ни гор, ни тропических лесов, ни бамбуковых хижин. А был большой город. Но он совсем не походил на ямайские города-курорты.
Дымили желтым дымом трубы, другие трубы выпускали в море желтую воду. Вдоль набережной на сотни метров тянулась глухая кирпичная стена. Дальше стояли какие-то деревянные постройки. Типа бараков. Еще дальше виднелись грязные заводские корпуса.
Толстиков, глядя на все это, обалдел и офигел. Одновременно. Набережная неизвестного города была как две капли воды похожа на Синопскую набережную в Питере.
Ну прямо точь-в-точь. Даже грязный бомж копался в помойном баке, выискивая себе пропитание.
Ребята вышли из воды.
— Дяденька, — Лешка от изумления заговорил с бомжом по-русски, — а что это за город?
Бомж, не переставая перебирать помойные отходы, ответил. Тоже по-русски.
— Санкт-Петербург, пацан. Не видишь, что ли?
Глава XI ПОМОЙКА РАЯ
Но оказалось, что это был вовсе не Санкт-Петербург. В самом деле, ну откуда взяться Питеру на берегах Карибского моря?..
Это был Сент-Питерсберг. Но не тот, что находится в американском штате Флорида, а тот, что находится на острове Сан-Суси, недалеко от Кубы.
Пока ребята сушили одежду, словоохотливый бомж рассказывал:
— Название острова мы у Гаити украли. Есть у них там такой городок — Сан-Суси. А название Сент-Питерсберг мы у америкашек свистнули… Здесь все ворованное. Есть и свой Бродвей, и свой Манхэттен…
— А Невского проспекта нет? — спросил Лешка, сидя на трубе в одних плавках.
— Есть и Невский. Во-он там, — показал бомж грязным пальцем. — Сразу за Пейнтер-стрит. В Русском квартале… Нашего брата русского тут полным-полно. И не только нашего. Здесь живут и немцы, и французы, и итальянцы… — Бомж сунул в зубы сигарету, найденную на помойке, закурил и, взглянув на Джейн, добавил по-английски: — Короче, всякого сброда хватает.
— Сброда? — повторила девочка.
— Да, золотко, сброда. Сент-Питерсберг — такое местечко, где можно запросто получить пулю в лоб или нож в спину. Недаром этот город пираты основали. С тех самых пор всякая шантрапа сюда и слетается со всего мира.
— А вы сами откуда приехали? — поинтересовался Толстиков.
— Я из Ростова-на-Дону, парень. Мне там не подфартило. Пошел на дело. Менты замели. Ну, я срок отмотал и решил в Штаты податься. Прилетел в Нью-Йорк. Пошел на дело. На этот раз копы замели…
— Кто? — не понял Лешка.
— Менты по-нашему. А по-ихнему — копы. Ну, я срок отмотал и сюда подался. На дело я уже стар ходить. Вот и бомжую помаленьку. Тут, конечно, кругом рай. Багамы, Ямайка… А у нас помойка рая. Ведь в раю тоже должна быть помойка. Верно?..
Бомж докурил сигарету, выкинул окурок в море и ушел.
Одежда высохла. Ребята оделись.
— Ну что, пойдем в полицию, — сказал Толстиков.
— В полицию, — скептически повторила Джейн. — Я думаю, нам не стоит соваться в полицию.
— Почему?
— А как ты думаешь, что сделает полиция?
— Арестует Кука.
— Ну арестует. А он скажет: я этих ребят первый раз вижу. И нас отправят к родителям. Тебя на Ямайку. А меня в Лос-Анджелес.
— Так это же хорошо.
— Ничего хорошего. Особенно для меня. Ты что, забыл про человека со шрамом и золотыми зубами?
— Ах да…
За бурными событиями прошедших суток Лешка и правда забыл о грозящей Джейн опасности.
— Тебе тоже нельзя к родителям возвращаться, — продолжала девочка. — Сейчас мы от всех убежали. Я — от человека со шрамом. Ты — от неизвестных бандитов. Здесь мы в полной безопасности.
— Ну в безопасности, — согласился Толстиков. — И что дальше?
Джейн пожала плечами.
— Не знаю. Надо что-то придумать.
— Я бы придумал, — сказал Лешка. — Но мне надо закусить.
— Можно в ночлежку пойти, — предложила девочка.
— В какую ночлежку?
— У нас в Штатах во всех крупных городах имеются ночлежки для бездомных. Там бесплатно кормят. И здесь, наверное, такая же где-нибудь есть.
Толстиков сразу взбодрился.
— Так пошли, пожрем за бесплатно.
Они вышли с набережной на какую-то улицу и спросили у толстой негритянки, есть ли тут ночлежка.
Оказалось, что есть.
— Идите, птички, по Седьмой авеню до моста Мирабо, — стала объяснять негритянка, — потом свернете на Даунинг-стрит и за Красной площадью увидите «Приют Армии спасения». Вам туда.
— И правда, все названия ворованные, — сказала Джейн, когда они двинулись по указанному маршруту. — Седьмая авеню — в Нью-Йорке, мост Мирабо — в Париже, Даунинг-стрит — в Лондоне… Вот только не знаю, где Красная площадь.
— В Москве, — подсказал Лешка. Разговаривая, ребята шли по улицам Сент-Питерсберга. Вечерело. По дороге двигался поток машин. По тротуару — поток пешеходов.
Толстиков с любопытством глядел по сторонам.
— Город как город. И люди как люди. С чего это бомж взял, что тут один сброд?
— Да он просто озлобленный тип, — ответила Джейн и прочла вслух табличку на одном из домов: — «Альберто-стрит». Кажется, мы не туда идем.
Лешка втянул ноздрями воздух.
— Жареными бифштексами пахнет, — глотая слюнки, сказал он. — С лучком.
Ребята как раз проходили мимо итальянского ресторанчика. В витрине был выставлен большой плакат:
СУПЕРКОНКУРС ПОЕДАТЕЛЕЙ
СПАГЕТТИ С БИФШТЕКСОМ!
В КОНКУРСЕ УЧАСТВУЮТ
ТОЛЬКО ТОЛСТЯКИ!
ПРИЗ — 1000 ДОЛЛАРОВ!
Джейн схватила Толстикова за руку.
— Смотри, как раз для тебя!
— Да ну, — поморщился Лешка.
— А что? Выиграешь тонну баксов!
— А если не выиграю?
— Тогда просто поешь. Идем! Толстяков почесал макушку. Вообще-то звучало заманчиво.
— Ну ладно.
Они вошли в холл ресторана.
— Эй, вы куда? — окликнул их охранник.
— На конкурс, — ответил Лешка, похлопав себя по животу. — Разве не видно?
— Тогда поторапливайся, парень. Конкурс уже начинается.
Ребята прошли в ресторанный зал. Посредине зала стоял самый настоящий боксерский ринг. А на ринге за столиками сидели толстяки. Вокруг ринга собралась толпа зрителей.
Высокий человек, по виду типичный итальянец — жгучие глаза, тонкие усики, — кричал в микрофон:
— Синьоры и синьориты! Я Джанни Джироне, хозяин этого ресторана! Итак, мы начинаем наш конкурс толстяков! Кто съест больше всего бифштексов? Кто получит тысячу долларов? Скоро мы это узнаем… — Итальянец оглядел толпу. — Может, среди вас найдутся еще желающие принять участие в конкурсе?
— Найдутся! — закричал Лешка и начал протискиваться к рингу. — Я желаю!
— О, такой молодой и уже такой толстый, — одобрительно сказал Джанни Джироне. — Как тебя звать, обжора?
— Алекс, — ответил Толстиков.
— Поприветствуем Алекса, дорогие синьоры и синьориты!
Толпа зааплодировала.
— Занимай место на ринге, парень, — хлопнул Лешку по плечу Джанни Джироне. — И покажи нам, как ты умеешь обжираться!
Толстиков влез на ринг и сел за столик. Перед ним тут же появилась тарелка со спагетти и бифштексом, густо политыми кетчупом. Лешка даже зажмурился от удовольствия, предвкушая, как он сейчас будет есть.
Джанни Джироне ударил в гонг.
— Начали!
Толстиков набросился на еду. Остальные толстяки только-только успели прожевать первый кусок бифштекса, а Лешка уже очистил всю тарелку. Перед ним тотчас возникла новая тарелка со спагетти и бифштексом. Лешка и ее очистил.
А дальше пошло-поехало!
Третья тарелка… четвертая… пятая… шестая… Толстиков краем глаза видел, как участники конкурса один за другим покидают ринг. Некоторых из них уносили на руках. Джанни Джироне кричал в микрофон:
— Полный нокаут, синьоры и синьориты! Полный нокаут!..
Наконец на ринге осталось всего два участника. Лешка Толстиков и итальянец по имени Марио.
В зале было полно итальянцев. И все они шумно болели за «своего».
— Ма-ри-о! Ма-ри-о!.. — дружно скандировал зал.
А Лешка уже начинал понемногу сдавать. И немудрено. Ведь он съел двадцать пять бифштексов, не считая спагетти! И сейчас с трудом запихнул в рот двадцать шестой.
