Кэролайн Кин - Тайна тибетского сокровища
Пробираясь сквозь толпу, Нэнси чуть не споткнулась о парочку элегантно подстриженных скотч-терьеров.
— Здравствуйте, — сказала Нэнси, подойдя к Маргарет. — Вы меня помните? — спросила она, приветливо улыбаясь.
Маргарет Паркер наморщила лоб.
— Я Нэнси Дру, — напомнила Нэнси. — Мы с вами познакомились в автосервисе.
— Ах, да-да… — ответила Маргарет без всякого энтузиазма.
— Нашли свою клипсу? — старалась Нэнси завязать разговор.
— Нет, не нашла, — холодно буркнула Маргарет. Затем, ускорив шаг, добавила: — Извините, я тут должна еще кое с кем повидаться.
Нэнси провожала ее глазами, пока та не скрылась в толпе. Она с разочарованием отметила, что сумочка у Маргарет не красная, а белая, в тон туфлям и шляпе. Нэнси свернула к буфету под тентом, думая найти там подруг, но Бесс и Джорджи нигде не было видно. Она направилась к арене, где уже начали собираться тренеры; вокруг них толпились собаковладельцы со своими питомцами. Нэнси никогда еще не видела столько холеных собак одновременно.
Неожиданно к ней подошла Су Линь, ведя на поводках двух немецких овчарок.
— Как ваша нога, Нэнси? — спросила она.
Нэнси бросила взгляд на свою щиколотку.
— Знаете… я совсем про нее забыла, — удивилась она. — Ваш бальзам совершенно ее исцелил.
— Ожерелье смотрится на вас потрясающе, — восхитилась Су Линь.
— Мне приятно его носить, — с улыбкой ответила Нэнси, коснувшись серебряного медальона. Овчарки подняли головы и зарычали на Нэнси.
— Интересно, защитит меня ожерелье от диких зверей? — пошутила Нэнси. Су Линь дернула за поводки.
— Брут! Цезарь! — крикнула она. — Ведите себя прилично!
Псы нервно облизнулись, подозрительно косясь на Нэнси.
— Выглядят они ужасно свирепо, — заметила Нэнси. — Это ваши?
Су Линь натянула поводки, сдерживая псов.
— Нет, профессора Герберта. — Она показала на высокого седого мужчину с эспаньолкой, который разговаривал с Маргарет Паркер. — А я присматриваю за ними.
— Вы познакомите меня с профессором? — спросила Нэнси.
— Конечно, — охотно согласилась Су Линь. — Но сейчас я должна вывести Брута и Цезаря на арену. Профессор Герберт страшно рассердится, если его собак не включат в список участников выставки. Я как раз искала тренера.
— Ладно, я найду вас попозже, — сказала Нэнси и, помахав Су Линь, отправилась искать подруг.
Пробираясь сквозь толпу, Нэнси чуть не столкнулась с Нелсоном Стоуном.
— Здравствуйте, мистер Стоун, — поздоровалась она.
Хранитель музея выглядел бледным, усталым, на лбу у него блестели капельки пота.
— Нэнси! — воскликнул Нелсон Стоун; он, похоже, рад был встрече. — Я так и знал, что вы будете здесь. Представьте, — добавил он конфиденциальным тоном, — ко мне опять приходили полицейские. — Он достал из кармана платок и вытер мокрое лицо. — Кажется, поиски золотого коня идут не слишком успешно. И, по-моему, они не придают серьезного значения опасности, которой подвергается моя жизнь. Они только задают мне бессмысленные вопросы, — пожаловался он.
— По правде говоря, — сказала Нэнси, — я тоже хотела вас кое о чем расспросить, мистер Стоун. Как вы считаете, могли бы мы…
В этот момент в их разговор вмешалась эффектная темноволосая женщина.
— Извините меня, — обратилась она к Нэнси, — но у вас такое необычное ожерелье! — Ее черные глаза так и впились в медальон на груди у Нэнси. — Можно поинтересоваться, откуда оно у вас?
Краешком глаза Нэнси заметила, что Нелсон Стоун тоже рассматривает ожерелье.
— О, мне его дала поносить подруга, — ответила Нэнси уклончиво.
Стоун наклонился, чтобы разглядеть ожерелье вблизи, и удивленно хмыкнул.
— По-моему, это тибетское изделие. У одной сотрудницы в нашем музее есть точь-в-точь такое же.
— Оно что, старинное? — не отставала брюнетка.
Нэнси, чувствуя себя неловко, пожала плечами. Ее смущало такое внимание к ее ожерелью. Не прежде чем Нэнси нашла, что ответить, Нелсон Стоун сказал:
— Кажется, очень старинное. И весьма ценное…
Черные глаза женщины заблестели.
— Мой муж, Джастин Тодд, известный ювелир, — сообщила она Нэнси. — Он делает точные копии старинных драгоценностей. — Повернувшись, она поманила рукой светловолосого загорелого мужчину, говорившего с профессором Гербертом. — Джастин! — позвала она. — Иди сюда, посмотри на это чудо.
Мужчина нахмурился и прервал беседу с профессором.
— Минуточку, Фиона, — отозвался он. Нелсон Стоун покашлял.
— Я, пожалуй, пойду поздороваюсь с попечителями музея, — извиняющимся тоном сказал он. Затем, обращаясь к Нэнси, добавил шепотом: — Если бы не дела музея, меня бы и близко здесь не было. Терпеть не могу толчеи… — Поклонившись Фионе, он удалился.
Тем временем Джастин Тодд и профессор Герберт двинулись в сторону Нэнси и ее собеседницы.
— Джастин, дорогой, — сказала Фиона, помахав рукой с ярким маникюром, — ты сделаешь мне копию с этого прелестного ожерелья? — Повернувшись к Нэнси, она добавила: — Конечно, если вы не будете против.
Джастин Тодд бросил взгляд на ожерелье и, сдвинув брови, твердо проговорил:
— Я копий не делаю…
— Но как же так, дорогой, — изумленно раскрыла глаза Фиона. — Ты же делаешь изумительные копии. Вспомни, какого великолепного…
Лицо профессора Герберта побагровело.
— Фиона, — резко оборвал он ее, — вы смущаете девушку. — Повернувшись к Нэнси, он произнес: — Позвольте представиться: Чарльз Герберт, а это мои друзья, Джастин и Фиона Тодд.
— Нэнси Дру, — назвала она себя, обмениваясь с новыми знакомыми рукопожатиями.
Профессор Герберт, устремив на Нэнси изучающий взгляд проницательных глаз, спросил:
— Вы случайно не родственница адвоката Карсона Дру?
Нэнси кивнула.
— Я его дочь.
— Ах, вот оно что, — сказал профессор, покачиваясь на пятках. — Кажется, он был поверенным Аманды Лейн?
— Да, — ответила Нэнси.
— Пари держу, он заработал кучу денег, управляя ее имуществом, — вставила Фиона Тодд. Джастин Тодд взял жену под руку.
— По-моему, нам пора пойти посмотреть на собак.
— Значит, вы тот самый знаменитый юный детектив, о котором я столько слышал, — произнес профессор Герберт, поворачиваясь опять к Нэнси.
— Не такой уж знаменитый, — с улыбкой сказала Нэнси. — Но несколько запутанных преступлений мне и впрямь удалось раскрыть.
— Насколько я знаю, в момент кражи вы находились в музее, — продолжал профессор, убедившись, что чета Тоддов отошла достаточно далеко и не слышит их разговор.
— Да, это так, — ответила Нэнси. — Кстати, там я познакомилась с вашей студенткой, Су Линь Тун. Мы с ней даже подружились.
Профессор Герберт перевел взгляд на необыкновенное ожерелье на шее Нэнси.
— Это она вам его дала?
— Да. Поносить, — сказала Нэнси, касаясь пальцами медальона.
Профессор Герберт поднял брови и достал из кармана пиджака табакерку.
— Удивительно, что она решилась отдать такую ценную вещь чужому человеку, — проговорил он, набивая трубку. — Она мне как-то сказала, что никогда не открывает медальон.
Нэнси попробовала переменить тему.
— Су Линь говорила, что вы знаток древнего тибетского искусства. И что вы написали о нем целую книгу.
Профессор чиркнул спичкой и раскурил трубку.
— Да, верно, — обронил он между двумя затяжками.
— С тех пор, как я познакомилась с Су Линь, меня очень заинтересовало искусство Тибета, — продолжала Нэнси. — Правда, это ужасно, что золотой конь украден?
— Ужасно, да, просто ужасно! — повторил профессор Герберт, поглаживая свою аккуратную эспаньолку. — Меня это особенно огорчило: ведь именно я рекомендовал музею приобрести его. Больше того, по просьбе музея выступил экспертом, подтвердив подлинность этого изделия.
— Как интересно! — заметила Нэнси. — Скажите, профессор, вы не считаете, что музей заплатил за золотого коня слишком много?
Профессор Герберт поднял брови.
— Почему вы об этом спрашиваете? — спросил он.
Нэнси, поколебавшись, ответила:
— О, мне что-то такое говорила на днях Хиллари Лейн. — Она хотела посмотреть, как он отреагирует на имя наследницы.
Профессор Герберт усмехнулся и заговорщически подмигнул ей:
— Между нами: я ничуть бы не удивился, если бы оказалось, что золотого коня украла сама Хиллари Лейн. Только имейте в виду, это не для разглашения.
Нэнси вытаращила на него глаза.
— Как, неужто кто-нибудь может заподозрить в краже Хиллари Лейн? — с невинным видом спросила она.
— Такому блестящему детективу, как вы, это должно быть ясно, как божий день, — говорил профессор, довольно посасывая трубку. — Ни для кого не секрет, — продолжал он, окутанный облаком дыма, — что Хиллари зла на весь мир с тех пор, как Стоун обошел ее на аукционе…
