Антон Иванов - Загадка театральной премьеры
Этот маневр был воспринят залом как очередной режиссерский изыск Прошечкина. Джульетта продолжала висеть. Марат подскочил к Олесю:
— Спрячь пушку, дурак! Ты же в театре.
— А мне что театр, что не театр, — не хотел подчиняться охранник. — Я приставлен за вашу жизнь отвечать.
Марат хотел выдвинуть новые аргументы против «пушки», но тут в дело вмешался Андрей Станиславович. Выбив пистолет из рук у зазевавшегося Олеся, он повалил того на сцену. По залу пронесся восторженный рев. Публика по-прежнему пребывала в полной уверенности, что все развивается согласно замыслу режиссера. Десятый «Б» подобной уверенности не испытывал. Ребята были убеждены в обратном. Что, однако, не мешало им тоже реветь от восторга. Ибо с каждой секундой схватки ребятам делалось все ясней: их Андрей Станиславович побеждает охранника.
— Молодец, Андрюша! — стоя аплодировала Моя Длина. — Знай, Убейволк, наших!
И тут занавес резко закрылся.
Глава V
Где вы, Леди Макбет?
Из-за занавеса послышался шум возни. Боря Савушкин было уже открыл рот, чтобы крикнуть свое обычное: «Наших бьют! Ребята, на помощь!» — однако события опередили его. Занавес вновь открылся. На переднем плане стояли Ромео с Джульеттой, а позади них — бородатые мужики, Гертруда с Клавдием и леди Макбет с ведьмами. Ни Андрея Станиславовича, ни Марата, ни Убейволка среди актеров не оказалось. Это порядком изумило как Светлану Сергеевну, так и десятый «Б».
— Куда же они девались? — заволновался Женька.
— В милицию, наверное, забрали, — проворчал Темыч. — Теперь они там отдуваются за срыв спектакля.
— Не каркай, — шикнула на него Катя.
Ромео и Джульетта, галантно поклонившись публике, расступились, пропуская на первый план леди Макбет с ведьмами.
— Наташка, твоя мама! — радостно воскликнул Женька.
Вскочив на ноги, он принялся бурно хлопать в ладоши и кричать: «Браво, Турундаевская! Бис!» Инга услышала, улыбнулась и начала величественно раскланиваться. Внезапно на нее налетели ведьмы. Вопреки отчаянному сопротивлению знаменитой актрисы, они подхватили ее на руки и поволокли прочь со сцены. Все эти действия сопровождались хоровым воем, от которого просто кровь стыла в жилах.
Публика взревела от восторга. Теперь на авансцену вышли бородатые мужики. Взявшись за руки, они изображали нечто смахивающее на танец маленьких лебедей. А затем рассыпались в разные стороны, вновь уступив место Ромео и Джульетте. Те поклонились и опять пропустили вперед королевскую парочку из «Гамлета».
— Так это они чего, уже кланяются? — дошло до Моей Длины, что представление кончилось.
— Ежу понятно, — кивнул Пашков.
— А почему Ромео и Джульетта так и не погибли? — была очень разочарована Школьникова.
— Видимо, финал пьесы «Ромео и Джульетта» не вошел в спектакль Прошечкиных, — фыркнула Катя.
— У Прошечкина оптимистический взгляд на жизнь, — добавила Таня.
— Вернее, идиотический, — придерживался своего взгляда Олег.
Актеры еще несколько раз по очереди показались публике. Все, кроме Инги Турундаевской. Это крайне не понравилось Женьке. Он ведь и на спектакль в основном шел «смотреть тетю Ингу».
— Слушай, Наташка, по-моему, твою мать в этом театре затирают, — возмутился он.
— Ее затрешь, — возразила Наташка. — Небось за кулисами закатила истерику, что ее не так осветили или еще что-нибудь сделали не так.
— Она что же, больше не выйдет? — совсем расстроился Женька.
— Как бы не так, — с ухмылкой отозвалась Наташка. — Сейчас поскандалит в свое удовольствие. Потом позволит Прошечкину уговорить ее. Ну, и появится.
— Тогда будем ждать, — успокоился Женька.
Сцена на глазах покрывалась цветами. Актеры явно уже устали кланяться. Наконец занавес закрылся. Но аплодисменты убежденных поклонников современного российского концептуального авангарда по-прежнему не стихали. Из-за занавеса появились Ромео с Джульеттой. В них полетело еще несколько букетов. Затем раздался истошный женский визг:
— Браво, Валькирия!
— Спасибо! — хором ответили Ромео с Джульеттой и исчезли за занавесом…
Публика потянулась к выходу.
— Слушай, Наташка, а мать твоя так и не вышла, — опять завел свое Женька.
— Значит, не уговорили, — равнодушно пожала плечами Наташка. — Пойдем одеваться.
— Эй, — встревожилась Моя Длина. — Андрюши с Маратом так и нету.
— Говорю же, в милиции, — вновь завел свое Темыч.
— А действительно, где они? — протиснулась к ним по проходу Светлана Сергеевна. — Говорила же я Андрею: не вмешивайся, — в сердцах добавила она.
— Ах, — томно вздохнула Школьникова. — Андрей Станиславович у нас не терпит несправедливости.
— Чем зря рассуждать, пойдемте и выясним, — заторопилась к выходу Светлана Сергеевна.
Ребята потянулись за ней в фойе. Там им предстало поистине изумительное зрелище. Недавние враги, Олесь Убейволк и Андрей Станиславович, устроившись на кожаном диванчике, вполне мирно, если не сказать дружелюбно, беседовали.
— Андрюша! — не знала, что и подумать Светлана Сергеевна.
— А-а, вы уже тут, — поднялся навстречу ей и ребятам Андрей Станиславович.
— Спектакль кончился, — немедленно сообщила ему Моя Длина.
— Я понял, — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович. — Марш одеваться. А ты, Светка, познакомься, — обратился к невесте он. — Это Олесь. Охранник папы Ахметова. Мы с ним, оказывается, одновременно в Афгане служили.
— Крутой у тебя мужик, — расплылось в улыбке испещренное шрамами лицо Убейволка. — Классно он меня там, на сцене, уделал. Главное, посмотреть, так неясно, в чем душа держится, — окинул он взглядом худенького классного руководителя десятого «Б». Я ему говорю, бросай свою школу. Работаешь, можно сказать, задарма. И весь свой талант зарываешь в землю.
— Смотря что считать талантом, — возразила Светлана Сергеевна.
— У него талант телохранителя, — не ощутил Убейволк юмора в словах Светланы. — Вот мы с твоим Андреем и стали бы на пару охранять Хамзяевича. У нас как раз в настоящее время открылась вакансия.
Ребята, словно завороженные, стояли, прислушиваясь к этому разговору. Катя шепнула Тане:
— Чудненькая вакансия. Видно, кто-то из охранников Ахметова-старшего пал смертью храбрых.
— Вакансия? — в свою очередь испугалась Светлана Сергеевна.
— Ну, — с обыденным видом откликнулся Убейволк. — Леха у нас тут попал в большую аварию. Теперь в больнице лежит. Врачи говорят, надолго.
— Нет уж, спасибо, — побледнела Светлана Сергеевна. — Нам с Андреем таких вакансий не надо.
— А зря, — огорчился мужественный Убейволк. — Хамзяич хорошие деньги бы дал.
— Да я уж как-нибудь в школе, с ребятами, — дружески хлопнул его по плечу Андрей Станиславович. — Знаешь, я к ним привык.
— И безопаснее, — подхватила Светлана Сергеевна.
— Насчет безопасности не уверен, — с сомнением покосился на группу ребят Олесь. — Это же каждый день как на минном поле. Я бы и дня такой нервотрепки не выдержал.
— Видно, у каждого свое минное поле, — усмехнулся Андрей Станиславович.
— Ну ладно, бывай, Андрюха, — протянул ему огромную лапищу мужественный охранник.
Они обменялись рукопожатием.
— Ты все же подумай, — еще раз повторил Убейволк. — Запомни: в моей группе для тебя обязательно место найдется.
И, поднявшись, он вразвалку направился к выходу.
— А, кстати, — посмотрела на классного руководителя Моя Длина, — где наш Маратик?
— За кулисами, — объяснил Андрей Станиславович. И, пряча улыбку в усах, добавил: — Пытается наладить контакт с Валькирией.
— Это надо увидеть! — воскликнул Женька. — Наташка, — повернулся он к своей спутнице. — Куда надо бежать?
— А я почем знаю, — отозвалась девочка. — Я первый раз в этом театре.
— Эх! — топнул в сердцах ногой нетерпеливый Женька.
— Вон туда иди, — указал пальцем в конец фойе Андрей Станиславович.
— Ну, естественно. Ты ведь знаешь, — строго посмотрела на него Светлана Сергеевна. — Вырос, а ума не вынес. Обязательно надо было на сцену выскакивать.
— А я что, по-твоему, должен стоять и смотреть, как Олесь из пистолета в актеров целится? — начал оправдываться Андрей Станиславович.
— Ничего бы с актерами не случилось, — ответила Светлана.
— Слушай, мы не одни, — выразительно посмотрел на учеников классный руководитель. — Потом обсудим.
Светлана кивнула. Однако всему десятому «Б» сделалось ясно: серьезного разговора Андрею Станиславовичу дома не избежать.
— Пошли, пошли, Наташка, — потащил ее за кулисы Женька. — Заодно тетю Ингу поздравим.
— Не хочу, — заупрямилась девочка.
— Так нехорошо. Твоя мама обидится, — заспорил Женька.
