Альфред Вайденманн - Багажная квитанция №666
— Давайте быстрее, у нас поезд через пятнадцать минут! — предупредили они, усаживаясь на вертящиеся стулья.
Петер молниеносно занял свое место.
Зонтика помнишь? — спросил Петер Шерифа.
Конечно, это тот, который всегда дает пятьдесят пфеннигов и вечно ходит с зонтиком.
Так вот, это директор отеля "Атлантик" Адлер, — выпалил Петер.
Держите меня, я падаю! — произнес потрясенный Шериф.
Но не раньше, чем будут почищены мои туфли, — сказал один из пассажиров и закурил сигарету.
Тут все закрутилось в бешеном темпе. Целый час они работали без передышки. После двух пассажиров пожелала привести в порядок обувь медсестра, потом таксист. Потом полицейский, спешивший на дежурство, потом официант из привокзального ресторана. Все они очень торопились и хотели, чтобы их обслужили по мановению волшебной палочки. Бесперебойная череда клиентов закончилась на двух пограничниках.
Ну и наплыв, как перед Рождеством. — Шериф встал и, приподнявшись на носки, потянулся и сладко зевнул, словно только что с постели.
Доброе утро, — ехидно сказал Петер. Шериф заразил его: он тоже зевнул.
Доброе утро, — ухмыляясь, ответил Шериф, и оба снова зевнули. — Ну давай, рассказывай, что там этот Зонтик, — потребовал Шериф. Он сел на вертящийся стул и снова вытащил из кармана кроссворд. — Ну, слушаю, — добавил он и скрестил ноги.
Вообще-то говоря, история и впрямь потрясающая, — начат Петер.
В здании вокзала уже полчаса как собирались пассажиры, которым предстояло добраться до, парохода компании "Хапаг", регулярно осуществлявшей рейсы в Америку. Небольшой оркестрик играл прощальные мелодии. Появились большие автобусы для перевозки людей в порт. Когда оркестр заиграл песенку "Зачем же, зачем же ехать мне в город…", Петер как раз дошел в своем рассказе до господина Хессельбайна.
Сколько-сколько? — переспросил Шериф.
Сто двадцать шесть! — выкрикнул Петер, потому что оркестр играл довольно громко. Да еще добавился шум отъезжающих автобусов. Люди что-то кричали друг другу, провожающие махали Вслед руками. Но уже через несколько минут все стихло. Провожающие разошлись, музыканты со своими инструментами разбрелись по трамваям и метро.
Вот так история, прямо в газету просится, — задумчиво сказал Шериф.
Все бы хорошо, если не считать такого пустяка, как деньги.
Но твоя мать права. Деньги как-то надо найти.
Может, велосипед продать?
От силы тридцать — тридцать пять марок дадут, — прикинул Шериф и снова уставился в свой кроссворд.
А если занять у господина Винкельмана? Если я пообещаю выплачивать каждый месяц, с процентами, конечно?
Долги как липкий сироп. Один раз в него угодишь, приклеишься и не вылезешь, — покачал головой Шериф. — Это не я придумал. Это мой старик так всегда говорит.
Значит, ждать, попивая чаек? На сегодня вечером назначен семейный военный совет!
Ну смотри, не подерись с мамашей, — ухмыльнулся Шериф. — Кстати, не знаешь индийского государственного деятеля: первая буква "г", последняя — "и"?
Ганди, — моментально ответил Петер.
Так я и думал! — Шериф взял свой карандаш и уже было начал вписывать слово в клеточки. — Нет, не получается. Одной не хватает, — с сожалением сказал он.
Чего не хватает?
Ну, одной буквы — их должно быть шесть.
Шесть и получается.
Как это? "Г", "а", "н", "д", "и"…
Так индийцы после "г" еще пишут непроизносимое "х", господин Шлоттербек, — поправил Петер.
Я создам комитет по борьбе с иностранными словами в кроссвордах! — заявил Шериф й смял газетный листок, чтобы выбросить его в мусорный ящик. — Кстати, прошу простить, господин Пфанрот, мне надо отлучиться минут на десять. Хочу выпить лимонада, если позволите.
Как будет угодно, господин Шлоттербек, — поклонился Петер.
Очень мило с вашей стороны, — поклонился в ответ Шериф и исчез.
Однако пошел он не за лимонадом, а свернул за угол к почтамту. Зайдя в телефонную кабину, снял трубку и набрал номер. Два-три нужных номера он знал наизусть.
— Это Эмиль Шлоттербек. Прошу вас, сделай те одолжение, позовите, пожалуйста, фрау Пфанрот с четвертого этажа! Я не стал бы вас беспокоить, но дело очень срочное. Благодарю вас! Передайте, пожалуйста, что с ней хочет поговорить Шериф. Да, Шериф, ну, знаете, из ковбойских фильмов. Совершенно верно! И еще, будьте так добры, скажите ей сразу, что ничего страшного не случилось. А то фрау Пфанрот подумает, что произошел взрыв на вокзале или что-нибудь в этом духе. Спасибо! Да, я буду ждать у телефона.
Если нужно, Шериф умел быть очень вежливым.
Шериф, умоляю, что случилось? — раздался в трубке голос фрау Пфанрот. Она так бежала по лестнице, что совсем запыхалась. Мчалась, как на пожар.
Да ничего не случилось, фрау Пфанрот.
А что звонишь? — Фрау Пфанрот все еще не в силах была отдышаться.
Я насчет денег для униформы…
Представляешь, сто двадцать шесть марок, я просто онемела, когда это услышала. Но виду, Конечно, не подала. — Мамаша Пфанрот на другом конце провода постепенно приходила в себя.
Не волнуйтесь. Сто марок я беру на себя. Только это я и хотел вам сказать. Увидимся в воскресенье.
Выиграл в лотерее?
Увы, — признался Шериф. — Но ведь нас двадцать пять, и если в воскресенье утром перед матчем по боксу все в виде исключения выйдут на работу, мы наберем эту сумму: в среднем по четыре марки с каждого. Только Петеру ничего не говорите, ладно? Иначе он ни за что не согласится. А чтобы он не наделал никаких глупостей, вечером на вашем семейном совете скажите ему, что кто-то из ваших клиентов дает вам аванс. Ложь во спасение допустима, говорит моя мать, Петер подумывает продать велосипед или одолжить денег у господина Винкельмана. Но велосипед ему и самому нужен, а к долгам у нас, Шлоттербеков, семейная неприязнь. Ну, что скажете", фрау Пфанрот?
На другом конце провода было тихо.
Алло, фрау Пфанрот, вы меня слышите?
Слышу, Шериф.
Дайте честное слово, что ничего ему не скажете!
Честное-пречестное. И спасибо тебе большое!
Тогда — пока! Я сказал Петеру, что пошел попить лимонаду.
Фрау Пфанрот повесила трубку.
Что-то случилось? — спросил ее господин Брам "бек. Он был представителем фирмы, торгующей рыбными консервами, и поэтому у него был телефон.
Нет-нет, ничего, — ответила фрау Пфанрот. — Спасибо вам большое.
Мальчишки в этом возрасте иногда делают ужасные глупости. Когда я вспоминаю себя…
Это верно. Но иногда они ведут себя просто замечательно, — тихо ответила фрау Пфанрот и пошла к двери.
Разве что в день, когда совпадают Рождество и Пасха! — засмеялся господин Брамбек.
Но фрау Пфанрот уже поднималась к себе на четвертый этаж.
ШЕРИФ ДЕРЖИТ РЕЧЬ, КОТОРУЮ И РЕЧЬЮ-ТО НЕ НАЗОВЕШЬ
В четверг вечером у Куленкампа особенно примечательными оказались последние десять минут. Правда, с самого начала обращало на себя внимание, что все мальчишки-чистильщики были "на палубе" в полном составе. Но для этого имелись разные объяснения.
Папаша Куленкамп, например, считал вполне естественным, что мальчики не хотели пропустить последнюю тренировку перед воскресным матчем.
А господин Винкельман, усмехаясь про себя, считал, что все дело в отбивных и что необходимо позаботиться о дополнительных поставках.
В действительности же сигнал тревоги исходил от Шерифа, предупредившего всех, что Петер Пфанрот знать ничего не должен по причине, которую он, Шериф, изложит достопочтенному собранию вечером — так буквально он и выразился. Как пароль прозвучало из его уст: "После тренировки — все к бензозаправке компании "Шелл"!"
Бензозаправочная станция находилась напротив спортивной школы. Там работал отец одного из мальчиков.
Папаша Куленкамп сегодня особо опекал тех, кому в воскресенье предстояло защищать спортивную честь "Астории". Тут всем все было понятно. В остальном же это была обычная тренировка, как каждый понедельник и четверг.
К концу вечера Адмиральша, как всегда, балансировала подносом, уставленным стаканами с соком. А в душевых, как всегда, вода, нагреваемая газовой колонкой, через пять минут становилась едва теплой, а потом и холодной, как лед.
Господин Винкельман позвонил на свой склад и распорядился, чтобы приготовили еще двадцать семь свиных отбивных. Так что и на сей раз мясник выступил в роли Деда Мороза, и никто из ребят не ушел с пустыми руками.
Значит, до воскресенья, — сказал господин Винкельман, обходя мальчишек и раздавая каждому по отбивной. Церемония выглядела торжественно, как будто он вручал каждому по ордену.
До воскресенья, — отвечали ребята. — И большое вам спасибо, господин Винкельман.
Встречаемся сразу после обеда здесь, в зале. Скажем, не позднее двух часов, — объявил папаша Куленкамп. — Тогда у нас будет еще целый час времени, и мы двинемся в полном составе.
