Роберт Лоуренс Стайн - Дьявольская кровь-3
— Как я могу подавать ему мяч — он такой гигант, — пожаловался Брайан.
— Вот и подавай высоко, — сказал Эван.
— Эван, а твои родители знают, что ты стал таким большим? — спросил Билли, проходя на свое место, рядом с Эваном.
У Эвана застрял комок в горле. Он и не подумал о родителях. Скоро они вернутся с работы. И вряд ли обрадуются, увидев его в таком виде. И как он им все расскажет, забеспокоился Эван.
Хотя... вряд ли ему придется о чем-нибудь рассказывать. Они сами увидят, что случилось!
Эван прошел на свое место и занес биту над плечом.
— Хорошо бы биту побольше, — пробормотал он. — А то эта маленькая...
— Бей! — крикнул Билли со своего места.
— Бей, Эван! — подхватили остальные игроки.
Первая подача Брайана прошла ниже колен Эвана.
— Выше! — крикнул ему Эван. — Подавай выше!
— Я стараюсь, — проворчал Брайан. И снова метнул мяч.
И снова мяч пролетел у колен Эвана.
— Очень трудно бросать так высоко, — пожаловался Брайан. — Это не по правилам.
— Заставь его промахнуться, Брайан! — крикнул игрок, стоявший на первой базе. — Ты же это умеешь. Эван всегда промахивается.
«Это верно, — печально подумал Эван. — Я часто промахиваюсь».
Он крепче сжал биту, положив ее себе на плечо.
Ему показалось, что теперь, когда он стал таким большим, все будет иначе.
Может быть, он ударит сильнее!
Следующая подача Брайана прошла повыше. Эван сильно размахнулся. Бита попала по мячу, раздался сильный звук — чвак! — и бита разлетелась пополам.
А мяч летел все выше, выше и выше. Он пролетел над площадкой. Над школой. И исчез где-то в соседнем квартале.
Над площадкой зазвучали крики и возгласы удивления.
Увидев, что мяч скрылся из вида, Эван радостно подпрыгнул и начал обегать базы. Самый странный пробег в истории мира! Достаточно было сделать всего четыре шага, чтобы оказаться у первой базы. А когда он пробегал вторую базу, то услышал вой сирен.
Эван посмотрел в сторону и увидел, как из-за угла выехали две пожарные машины. Машины въехали на игровую площадку, и, продолжая сигналить, направились к месту, где шла игра.
Эван как раз остановился на третьей базе. Сирены замолкли только, когда пожарные машины приблизились к первой базе.
Эван был потрясен, увидев, как из первой машины выскочил Конан Барбер. Несколько пожарных в черной форменной одежде вышли из машины и стали позади Конана.
— Вот он! — заорал Конан, указывая на Эвана. — Это он! Хватайте его!
19
Угрюмые пожарные принялись доставать из машин пожарные шланги. Другие двинулись к нему, угрожающе сжимая в руках топорики. — Это он! — кричал Конан. — Это он посадил меня на дерево и сломал изгородь, А Эван, словно пораженный молнией, все еще стоял на третьей базе.
Что здесь происходит, в самом деле? Крики, которые раздавались на площадке, утонули в вое сирен.
Эван увидел красные мигалки. Два черно-белых полицейских автомобиля прокатились по траве и остановились позади пожарных машин.
А из-за полицейских машин появились мужчина и женщина.
— Это он! — закричали они, указывая на Эвана. — Тот самый, который раздавил нашу машину. Мы сами видели, как он наступил на нее!
Пожарные деловито присоединяли свои шланги к пожарному гидранту у бордюра тротуара. Одетые в синюю униформу полисмены выскочили на поле. Ребята из обеих команд столпились у места подачи мячей. Все они были взволнованы и изрядно напуганы.
— Он хотел убить меня! — кричал Конан женщине-полисмену — Он посадил меня на дерево и ушел!
— Он сломал автомобиль! — вступила в разговор женщина.
Эван так и стоял на третьей базе. И смотрел мимо пожарных машин, туда, где маячили Энди и Кермит. Кермит молча усмехался, обнажив зубы. А Энди приложила руки рупором ко рту и что-то кричала Эвану. Но тот ничего не слышал — все перекрывал вой сирен и возбужденные крики толпы, собравшейся на игровой площадке.
Несколько пожарных и полисменов, сбившись в кучку, что-то обсуждали, то и дело поглядывая на Эвана.
«Что они собираются предпринять? — лихорадочно думал Эван, оцепенев от страха. — Может быть лучше убежать? Или, наоборот, попытаться им все объяснить?»
К игровой площадке со всех сторон спешили люди. И как только они замечали Эвана, на их лицах появлялись испуг и удивление.
«Все они смотрят на меня, — думал Эван. — И показывают на меня пальцем, будто я какой-нибудь урод. Но я и есть в каком-то смысле урод», — признался он себе.
Часть пожарных выстроилась в линию, держа у пояса свои топорики. Другие изготовили пожарные шланги, направив их на грудь Эвана.
Снова послышался вой сирен. На площадку въехало еще несколько полицейских автомобилей.
Молодой рыжий полисмен с усиками вышел вперед и обратился к Эвану:
— Как... ваше... имя? — прокричал он, выговаривая каждое слово медленно и раздельно, будто не был уверен, что Эван его поймет.
— Эван! Эван Росс! — прокричал ему в ответ Эван.
— Вы прибыли с другой планеты? — крикнул полисмен.
Эван, не сдержавшись, рассмеялся. И услышал, как некоторые ребята, игравшие с ним в софтбол, тоже засмеялись.
— Я живу в Атланте! — крикнул он, нагибаясь ниже. — За углом. На Брукбридж Драйв.
Несколько полисменов и пожарных заткнули уши. Голос Эвана звучал слишком громко.
Эван сделал шаг навстречу прибывшим.
Одни пожарные подняли брандспойты. Другие приготовили топорики.
— Он опасен! — услышал Эван вопль Конана. — Осторожно! Он очень опасен!
Снова поднялась волна криков.
Игровая площадка была заполнена людьми, живущими по соседству. Здесь были дети и их родители.
Проезжающие машины останавливались, чтобы узнать, почему собралась толпа.
Появилось еще несколько полицейских машин. Их сирены добавили шума к уже царившей здесь какофонии звуков.
Крики. Разглядывающие его глаза. Указывающие пальцы.
Эвану стало не по себе.
Он почувствовал дрожь в ногах. В висках билась нервная дрожь.
Полисмены выстроились в линию и начали окружать Эвана.
И когда кольцо сомкнулось, Эван вышел из себя.
— Я больше не могу! — завопил он, поднимая кулаки. — Хватит! Хватит! Вы все, уходите! Оставьте меня в покое! Говорю вам!
Сирены умолкли. Голоса затихли. И Эван услышал, как рыжий полисмен прокричал:
— Он разозлился! Нужно сбить его на землю!
20
Брандспойты забулькали и запыхтели. Из них устремились тугие струи воды. Эван пригнулся. Подался вперед, стараясь уклониться от ревущей воды.
Тугая струя вспорола землю сбоку от него.
Эван отпрыгнул в другую сторону.
«Ох, какая сильная струя! — подумал он. — Такая струя может сбить меня с ног».
Возбужденные крики перекрывали даже рев воды.
Эван прорвал цепь полисменов в темно-синей форме и бросился бежать.
— Не стреляйте! — кричал он. — Не стреляйте в меня! Я не с другой планеты. Я всего только мальчик!
Он не знал, слышат его или нет.
Он пробежал мимо напуганных зевак. На его пути оказалась высокая пожарная машина.
Он остановился. Посмотрел назад.
Пожарные разворачивали свои шланги. Мощные струи воды дугами вздымались в воздух. Вода с грохотом обрушилась на площадку как раз позади Эвана.
Дети и их родители бросились врассыпную. На их лицах застыло выражение ужаса.
Эван глубоко вздохнул, согнул ноги в коленях, прыгнул и тяжело опустился по другую сторону машины. Споткнулся, но восстановил равновесие. Потом, низко пригнувшись и выставив вперед руки, бросился бежать.
Длинные ноги быстро несли его вперед. Когда он выбежал на улицу, то чуть не налетел на неожиданно появившуюся перед его глазами ветку дерева.
Эван успел нагнуться.
Ветви хлестали его по лбу, но он продолжал бежать.
«Надо внимательнее следить за ветвями деревьев, — подумал он. — Ведь теперь я ростом с двухэтажный дом, вровень с деревьями».
Тяжело дыша, Эван перебежал на другую сторону улицы. Вечерело, солнце опускалось за деревья. Тени стали гуще и длиннее. Тень Эвана, простиравшаяся перед ним, казалось, была длиной в целую милю.
Он слышал за собой завывание сирен, сердитые крики. Слышал топот ног бежавших за ним людей.
«Где же мне спрятаться? — лихорадочно думал он. — Где я буду в безопасности? Дома?
Нет. Именно там меня прежде всего будет искать полиция.
Но где? Где?»
До чего трудно думать, когда за тобой гонятся. Когда тебя вот-вот схватят. Когда тебе дышут в затылок.
Вот если бы можно было где-нибудь остановиться, закрыть глаза и спокойно все обдумать. Вполне вероятно, у него возник бы тогда какой-нибудь план.
Но он понимал, что останавливаться ему нельзя. Ни на минуту. У него раскалывалась голова. Болело в груди. Длинные ноги быстро несли его прочь от игровой площадки. Но иногда, чтобы не споткнуться, он поглядывал вниз. И ему было страшно видеть свои кроссовки так далеко внизу и свою голову так высоко над деревьями. «Я спрячусь в доме Кермита, — подумал он. Но тут же понял, что это — плохая идея. — Я не помещусь в доме Кермита. Я слишком велик».
