Алексей Биргер - Тайна музейного экспоната
— Да, — согласилась Полина. — Секретарь еще ничего, весь забитый какой-то… «затюканный», как Сашок сказал, а начальник мне очень не понравился! Вы бы видели этого… эту рожу! — Тихая и избегающая грубых выражений Поля долго искала, что можно сказать помягче вместо «рожа», но так и не нашла, и, в итоге, слово «рожа» прозвучало у нее с особым ударением.
— Вот только непонятно, зачем крупному начальнику выступать в роли курьера наркомафии, не того он поля ягода, сразу видно, — заметил Витька.
— А его секретарь? — спросил Мишка. — Слишком он какой-то пришибленный и кланяющийся, а поговорку про то, что «в тихом омуте черти водятся», еще никто не отменял, так? И кто подумает на этакого хлюпика, старающегося всем угодить, что он перевозит наркотики? И тут еще вопрос, без ведома своего начальника он может этим заниматься или с ведома! Я бы обоих оставил под подозрением.
— Я не против, — сказал Витька. — Следующий кто? Самсонов?
— Ну, Самсонов никак не может быть курьером наркомафии, факт! — твердо сказал Мишка.
— Кроме того, у него есть алиби, — добавила Груня. — Когда некто шуровал в купе Анджеловой и Сидоренко, Самсонов позировал мне! И ни на секунду не вставал с места и не выходил из купе.
— Самсонова отметаем, — кивнул Витька. — Потом… потом идут сами Анджелова и ее муж.
— Ну, их-то сразу можно отмести, — рискнула высказать свое мнение Поля.
— Не уверен, — Витька покачал головой. — Тут надо вот что учитывать. Во-первых, они много разъезжают по стране по своей профессии, поэтому могут перемещаться из города в город, не вызывая ничьих подозрений. Во-вторых, как мы поняли, дела у них не ахти, деньги даются с боем… с потом и кровью, так сказать, если верно предположение Игоря, что они и в маленьких клубах выступать соглашаются. А к Игорю стоит прислушаться, он в таких делах знаток. И при этом им надо поддерживать определенную видимость, жить на уровне, который положен для эстрадной «звезды», пускать пыль в глаза, чтобы с ними больше считались. Давая концерты в сельских клубах, на билеты в СВ не заработаешь! В общем, жизнь могла их так прижать, что они вынуждены были согласиться на дополнительный заработок, пусть и незаконный…
— Но ведь к ним в купе и залезли, и сам Петр Васильевич обратился к нам в таком испуге! — обычно Поля никогда никому не возражала, но тут решилась возразить. К Ольге Анджеловой она испытывала сложные чувства, от страха до иронии и от иронии до уважения, а Петра Васильевича ей стало просто жалко. Все-таки жизнь у него была — не позавидуешь!
— Согласен, — сказал Витька. — Но мы не знаем, откуда взялся этот испуг!
— Что ты имеешь в виду? — чуть не в один голос спросили его друзья.
— Только то, что факт остается фактом: в гитаре кто-то копался, и этот кто-то принял ее за тайник! А если она и служила тайником? Если внутри пирожных и впрямь были спрятаны герметичные пакетики с героином? И теперь Петра Васильевича трясет от ужаса, потому что товар ведь надо передать по назначению! А с теми курьерами, кто лишился товара в пути, при любых обстоятельствах разговор короткий — это мы с вами знаем, сколько об этом и писали, и по телевизору показывали! И он решает использовать нас, чтобы мы, проникнувшись сочувствием к нему и горя желанием помочь, нашли человека, который похитил наркотики! Но если наркотики взял тот, кому не положено было их забирать, то ответ может быть только один — их забрал Сашок! В таком случае, Сашку повезло, что с ним едем мы, знающие, кто он такой, а не какие-нибудь другие ребята! Ведь если бы на нашем месте были другие и Петр Васильевич обратился к ним, они вполне могли бы, из самых лучших побуждений, разоблачить для него Сашка — то есть, выдать Сашка наркомафии!
Ребята содрогнулись от такой перспективы, пусть и воображаемой, и глубоко задумались. Через некоторое время Груня произнесла:
— И все-таки, мне кажется, что ты не прав. Сашку не было никакого смысла тайком забирать наркотики, ему важнее, чтобы они доехали в целости и сохранности, — и захватить получателя. И потом, почему струны на гитаре оказались натянутыми? Такую деталь не придумаешь — да и просто глупо придумывать! Нет, мне кажется, Петр Васильевич рассказывал правду, и единственное, чего и кого он боится, — это собственной жены!
— Тоже согласен, — сказал Витька. — Но ведь с этой гитарой слишком темная история, чтобы оставлять ее без внимания. Кто-то решил, что внутри гитары должны быть спрятаны наркотики. Допустим, не Сашок. Тогда кто?
— Я ж говорю, музыкант какой-то! — уверенно заявил Мишка. — Не гадать надо, а действовать. Быстро выяснить, кто из пассажиров сечет в музыке и в игре на гитаре настолько, чтобы настроить профессиональный инструмент, — а уж зачем ему понадобилось лазить в этот инструмент, мы без проблем докопаемся!
— Так уж и без проблем? — несколько насмешливо спросила Груня.
— Ну, почти без проблем, — ответил Мишка. — Когда знаешь, кто, то в два счета сообразишь, зачем и почему.
— В общем, — подытожил Витька. — Анджелова и ее муж скорей всего ни при чем, но окончательно снимать с них подозрение мы не можем. Кто у нас там дальше?
— А дальше — наши купе идут, вплоть до последнего, — сказала Груня. — А в последнем — две женщины. Мать с дочерью, по всей видимости. Мы их видели только мельком, поэтому ничего определенного сказать не можем. Когда у них дверь была приоткрыта, совсем недолго, то мать, совсем старая, лежала, а дочь — молодая женщина — сидела у окна и читала книгу. Так на вид они очень приятные. Но кто знает?
— Вот именно, кто знает, — кивнул Мишка. — Ведь мафия использует для перевозки наркотиков самых разных людей. И старается подбирать таких курьеров, внешность которых вызывает доверие.
— Будем считать, что последнее купе — это наша «темная лошадка», — сказал Витька. — Итак, что у нас получается?
— Четыре купе, — сказала Поля. — Девять минус мы, Самсонов и Сашок. Все остальные так или иначе не исключены.
— Осталось решить, с какого купе начать, — сказала Груня.
— А что тут решать? — осведомился Мишка. — Подозрительных купе — четыре.
И нас — четверо. Пусть каждый возьмет на себя одно купе. Можно кинуть жребий.
— Ну да, а если мне достанется купе с этим начальником? — сразу отозвалась Поля. — Я ни за что не рискну туда сунуться, чтобы завязать разговор!
— И потом, мы ведь решили, что одновременно будем действовать не вчетвером, а втроем, — напомнил Витька. — Или Груня, или Поля все время будут в запасе. Или в засаде, как вам угодно. Конечно, мало вероятности, что в тесном вагоне, где все в конце концов оказываются на виду, нам удастся разыграть нашу карту — абсолютное сходство Груни и Поли. Но хоть на какое-то время замутить кому-нибудь голову мы сможем. А ведь времени у нас не так много, поэтому даже если нам удастся дурить нужного человека не больше получаса — эти полчаса могут решить все.
— Согласен, — сказал Мишка. — Так с кого мы начнем?
— Гм… — Витька нахмурился и опять поправил очки на переносице. — Тут надо крепко подумать. Можно было бы, конечно, начать по порядку, с первого купе и далее. Но в первом, возможно, до сих пор сидит Сашок, приводит спортсменов в разум. В купе начальника и его секретаря соваться не очень хочется, тут Поля права, поэтому предлагаю оставить это купе на самый последок, когда мы проверим все остальные варианты и убедимся, что все они — ложный след. Остаются певица с мужем и мать с дочерью. Я бы для начала каким-то образом проверил мать с дочерью — просто чтобы убедиться, что они вне подозрений.
— Значит, надо решить, как к ним подъехать, — сделал практический вывод Мишка.
— Кажется, я знаю, — проговорила Поля. — То есть я хочу сказать… Ведь получается, что практически весь вагон приглашен на концерт. Если мы постучимся к ним и их тоже пригласим, то это будет нормально. Откажутся они или нет, но разговор с ними завязать можно будет. Вот только насчет того, чтобы завязывать разговор, — тут, я боюсь, у меня не очень получится. Я могу и сбиться, и язык проглотить, вы ж меня знаете. Но, если надо, чтобы я сама осуществила эту идею… Если, конечно, вы решите, что эта идея хорошая…
— Идея хорошая! — сказала Груня, и мальчишки кивнули, соглашаясь с ней. — И тебе вовсе не надо осуществлять ее самой. Это я могу взять на себя! У меня получится, готова поспорить.
В том, что у Груни получится завязать разговор с обитательницами девятого купе, никто не сомневался.
— Хорошо, — сказал Витька. — Попробуем для начала так. Со спортсменами, мне кажется, тоже особых проблем не будет. Парни они явно известные, раз ездят на крупные заграничные турниры, поэтому если кто-то из нас сунется к ним за автографами — для них это будет как маслом по сердцу, не хуже, чем актерам. И окончательно приведет в благодушное настроение, если Сашок их еще в него не привел. Только для начала надо аккуратно выяснить у проводников, как их зовут и каким видом спорта они занимаются. Ведь «двойки» бывают во многих видах. Мы уже вспомнили и греблю, и бобслей.
![Джордж Ланжелан - Муха [= Муха с белой головой / The Fly (La Mouche)]](/uploads/posts/books/65247/65247.jpg)