Эндрю Лейн - Красная пиявка
— Тебе всегда здесь рады, — сказала она. — Я… сожалею… о том событии, из-за которого произошел раскол в семье. Мне бы хотелось, чтобы этого никогда не было.
— Ваша доброта — это сила, которая поможет преодолеть все невзгоды, — мягко ответил Майкрофт. — Милосердие, с которым вы согласились присмотреть за юным Шерлоком, — пример смирения для нас всех. Считайте, что разногласия не просто улажены, но и забыты. — Он бросил взгляд вглубь темной прихожей. Шерлоку показалось, что брат разглядел там облаченную в черное женщину, которая молча наблюдала за ними. Майкрофт понизил голос: — Но до тех пор, пока в этом доме ощущается влияние одной особы, подозреваю, я не смогу чувствовать себя здесь так свободно, как вам бы того хотелось.
Анна отвернулась. Шерлоку показалось, что у нее на глазах блеснули слезы.
— Мы там, где мы есть, — ответила она загадочно. — И делаем то, что делаем.
Майкрофт спустился с крыльца.
— Засим позвольте откланяться, — сказал он, — и еще раз выразить вам глубокую благодарность. Могу ли я еще раз злоупотребить вашей добротой и попросить, чтобы вы разрешили Шерлоку проводить меня до станции? Он сможет вернуться обратно на этом же экипаже.
— Конечно, — ответил Шерринфорд, взмахнув рукой.
Когда экипаж оставил позади особняк и выехал на дорогу, Шерлок оглянулся. На крыльце стояли три человека — тетя, дядя и миссис Эглантин. По случайности или умышленно, экономка стояла на самой верхней ступеньке, возвышаясь над хозяевами дома.
— Ты хочешь поговорить о том, что случилось сегодня днем? — предположил Шерлок, пока экипаж увозил их прочь от дома, трясясь по ухабам и разбрасывая в стороны маленькие камешки.
— Конечно. Мы остановимся у дома мистера Кроу. Нам есть что обсудить.
Экипаж медленно тащился по унылой местности.
У Шерлока все еще болела голова в том месте, где уродливый психопат схватил его за волосы, когда затаскивал в дом. Он украдкой поднял руку и легонько потянул себя за вихры, желая проверить, держится ли кожа на месте. От боли у него на глазах выступили слезы, но, к счастью, волосы не остались у него в руке.
Через десять минут экипаж замедлил ход. Шерлок смог разглядеть из окна прямоугольную, крытую соломой крышу, возвышающуюся над рощицей деревьев.
— Пойдем, — позвал Майкрофт, когда экипаж остановился рядом с воротами, проделанными в сложенной из огромных камней стене. — Мистер Кроу ждет нас.
Дверь коттеджа была открыта. Майкрофт постучал и вошел в дом, не дожидаясь ответа.
Амиус Кроу сидел в кресле у камина. Его крупная фигура практически целиком закрывала собой очаг. Он курил сигару.
— Мистер Холмс, — сдержанно кивнул он.
— Мистер Кроу, — в тон ответил Майкрофт. — Спасибо, что согласились принять нас.
— Пожалуйста, садитесь.
Майкрофт выбрал единственный незанятый удобный стул. Шерлок пристроился на табуретке рядом с холодным камином и огляделся. Дом Амиуса Кроу был все таким же неприбранным, каким он его запомнил. Стопка писем, приколотая к деревянной каминной полке ножом. Из одинокого тапка, валявшегося рядом с креслом хозяина, торчали сигары. На стене висела карта местности, пришпиленная канцелярскими кнопками. На ней были нарисованы круги и линии, и казалось, совершенно бессистемно. Некоторые линии выходили за рамки карты и продолжались на стене.
Шерлок подумал о том, где сейчас дочь Кроу — Вирджиния. Наверное, ее не было в доме, так как при ее упрямстве она бы не осталась смиренно сидеть в своей комнате, пока взрослые разговаривают. Может быть, она по своему обыкновению каталась по окрестностям верхом. Рядом с коттеджем он не увидел ее лошади, Сандии.
Он улыбнулся. Вирджиния ненавидела сидеть дома. В чем-то она напоминала ему не знающего запретов дикого зверька, а не человека.
— Может, выпьете по стаканчику шерри?[10] — спросил Кроу. — Сам-то я терпеть не могу эту дрянь — вкус такой, как будто мышь залезла в бочонок и там сдохла. Но я держу бутылочку для гостей.
— Спасибо, не стоит, — мягко отозвался Майкрофт. — Шерлок не пьет, а я в это время суток предпочитаю бренди. — Он взглянул на Шерлока. — В Америке до сих пор нет своего национального напитка, — заметил он. — Во Франции это вино и коньяк, в Италии — граппа, в Германии — пшеничное пиво, в Шотландии — виски, а в Англии — эль, но наши братья по ту сторону Атлантики все еще трудятся над созданием собственных национальных предпочтений.
Шерлоку показалось, что Майкрофт говорит вовсе не о напитках, а хочет сделать какое-то другое, более тонкое замечание, но он ни за что в жизни не смог бы догадаться, на что тот намекает.
— В Мексике есть напиток, который делается из кактусов, — добродушно отозвался Кроу. — Называется «текила». Может быть, нам стоит сделать его своим национальным напитком.
— Что такое кактус? — спросил Шерлок.
— Это мясистое растение с толстой кожицей, покрытое иголками, — ответил Кроу. — Оно растет в жарком и сухом климате, в раскаленных песках Техаса, Нью-Мексико и Калифорнии. Толстая кожица нужна для того, чтобы уберечь растение от потери влаги, которая быстро испаряется на солнцепеке, а иголки отпугивают коров и лошадей, мучимых жаждой и мечтающих лишь о том, как бы полакомиться сочным кактусом. Это растение является ярким примером того, что мир — дело рук Создателя, который задумал все так, чтобы живые существа расселились по всей земле, в местах с разнообразным, подчас очень суровым климатом. Либо он служит прекрасным доказательством того, что нашим миром управляет какая-то неведомая могучая сила, заставляющая все живые существа изменяться, приспосабливаясь к окружающей их среде. Так, кстати, считает мистер Чарлз Дарвин. Делайте ваши ставки, господа.
— Возвращаясь к нашему вопросу, что тебе удалось узнать? — спросил Майкрофт.
Кроу пожал плечами:
— Я нашел дом. Он пуст. Выглядит так, будто жильцы покинули его в спешке. По дороге я поговорил с одним рабочим с близлежащей фермы, который видел, как они уезжали. Он сказал, что мужчин было четверо. Один выглядел так, будто долго спал, а у другого была перевязана голова. Двое остальных недовольно хмурились, как будто у них впереди длинное и неприятное путешествие.
— Птички улетели, — подвел итог Майкрофт, немного помолчав. — Есть какие-то дополнительные свидетельства того, что сонный мужчина — это действительно Джон Уилкс Бут?
Кроу пожал плечами:
— Помимо того, что рассказал твой брат, других доказательств нет. Косвенным доказательством можно считать то, что его лицо обезображено огнем. Последнее, что известно о Джоне Уилксе Буте, так это то, что он участвовал в перестрелке с солдатами в Вирджинии. Они его выследили, но он укрылся в сарае и отказывался сдаваться. Когда он открыл огонь, солдаты начали стрелять в ответ, и в ходе перестрелки сарай загорелся. Может быть, разбилась масляная лампа. Как бы то ни было, после того как пламя утихло, солдаты нашли в сарае тело. Оно так сильно обгорело, что его не смогли толком опознать, но все решили, что это не кто иной, как Бут. Теперь ясно, что Буту удалось выбраться и сбежать, но в пожаре погиб его сообщник… — Кроу помолчал. — Бут всегда был неуравновешенным. А после того убийства президента, побега и пожара он окончательно свихнулся. Меня интересует другое. Совершенно очевидно, что его защищает какая-то организация. Он им зачем-то нужен. Но вот зачем? Ведь Бут — если верить словам твоего брата, а у меня нет причин сомневаться в них — явно больше не способен оставаться лидером и вести за собой других. Вот мне и неясно, чего они от него хотят?
— Он своего рода знаменитость, — заметил Майкрофт. — Возможно, самый известный из конфедератов после генерала Ли и Джефферсона Дэвиса. И если в Америке еще остались сторонники Конфедерации — а они там остались — если они хоть изредка мечтают о том, чтобы свергнуть президента и поставить у власти человека, более благосклонного к их взглядам, то Джон Уилкс Бут для них — идеальный образ, герой, способный объединить людей. Все, что им остается, это выставить его перед толпой и напомнить о том, как героически он попытался свергнуть власть Соединенных штатов, сделав всего лишь два метких выстрела. Возможно, с его помощью им удастся подстегнуть людей к действию.
— Этого я и боялся, — ответил Кроу, кивая. — Неважно, в здравом он уме или нет. Они просто накачают его лекарствами, чтобы он тихо стоял на сцене, а речи они и сами за него произнесут. — Он помолчал секунду. — Каково отношение британского правительства ко всей этой истории?
— Я не могу говорить от лица всего британского правительства, — рассудительно отозвался Майкрофт, — но я знаю, что Министерство иностранных дел поддерживает существующий режим и не хочет возрождения Конфедеративных штатов. Рабство отвратительно, и его необходимо искоренить. Однако первое, что сделал бы президент от конфедератов, так это отменил бы все законы, принятые президентом Линкольном и его преемником. Так не пойдет.
