Анна Данилова - Наследство из склепа
– Чего надо? – грубо спросил хозяин квартиры, оглядывая компанию ребят.
– Нам нужен Ветров Николай Петрович, – сказала, едва дыша от страха, Маша.
– Ах, Ветров?! – заорал вдруг мужчина с синяком и, схватив, очевидно, заранее приготовленную швабру, вдруг смешно запрыгал по ступенькам вниз. Размахивая шваброй, человек с синяком кинулся прямо на ребят. – Это я Ветров Николай Петрович! Я – Ветров! Чего вам еще нужно? Сначала паспорт выкрали, затем избили, а теперь вам что от меня нужно, деньги? Бриллианты? Доллары?
Ребята пришли в себя уже в машине.
– Я поняла, у него кто-то выкрал паспорт, – сказала Маша, – скорее всего, этот «Иван». Чтобы выдавать себя за родственника Ларисы. Больше никаких объяснений такому поведению я найти не могу.
– Я тоже так считаю, – сказал Соломон. – Думаю, Олегу легко будет узнать, кто именно у Ветрова-настоящего украл паспорт и кто его избил. Я почему-то теперь уверен, что мы на верном пути.
– Мне в голову сейчас пришла гениальная мысль, – сказал Сергей. – Зачем, спрашивается, «Ивану» усложнять себе жизнь и воровать паспорт только лишь для того, чтобы совершить пару рейсов на самолете? Я думаю, паспорт понадобился для того, чтобы им двоим – Ветровым – устроиться в гостинице.
– Если он преступник, то ему незачем селиться в гостинице, – возразил Горностаеву Соломон. – Преступники чаще всего снимают квартиру где-нибудь на окраине города, где и творят свои делишки… Уж ты мне поверь.
– Но проверить-то можно!
– Конечно, можно.
И Соломон, выйдя из машины, направился к телефонной будке – звонить Цареву. Пока он разговаривал, Сергей с Машей делились впечатлениями о городе.
– У них телефоны-автоматы совершенно не такие, как у нас, в Москве. И жетоны не такие, а карточек и вовсе нет. Людей на улице мало, нет метро. Но зато здесь тише, спокойнее и дышится легче. Это потому, что здесь поблизости Волга?
– Хотел бы я посмотреть на эту Волгу, да только погодка подкачала. Хорошо, что у нас здесь дела, а то бы выбрались просто отдохнуть, позагорать, представляешь, какой облом?! Целый день ехать и приехать в самую непогоду…
– Пузырек, тебя что-то вообще не слышно, ты что, не выспался? – спросил Никитку Сергей.
– Я живу, только когда солнце, – объяснил свою хандру Пузырек. – А когда идет дождь, то меня клонит в сон и я вообще никакой.
– Тебя даже комиксы не развлекают? – Маша чмокнула брата в макушку. – Бедняжка…
– Да я сам этих комиксов знаешь сколько могу нарисовать! – И Никита, раскрыв книжечку, пестреющую смешными рожицами Микки-Мауса и черепашек ниндзя, показал ребятам заложенный между страницами листок – рисунок мальчика с мячом.
– Ты что сделал?! – воскликнула Машка. – Зачем ты подрисовал этому парню усы и сделал такие огромные уши? Где ты взял ручку?!
– В бардачке, а что такого? Подумаешь, какой-то листок… Это мой листок, это я его нашел…
Ребята не заметили, как к машине подошел Соломон. Открыв дверцу и увидев в руках Никиты листок, он медленно поднял голову и посмотрел на Пузырька.
– Откуда это у тебя? – спросил Соломон строго. – Где ты это взял?
– Никита поднял это с пола в Ларисиной квартире, – ответила за брата Маша, не понимая, что могло не понравится Соломону. Подумаешь, какой-то рисунок!
Соломон взял рисунок в руки и покачал головой: «Да уж, бывает же такое…»
– Тебе знаком этот рисунок? – спросил Сергей. – Почему он тебя так заинтересовал?
– Да нет, так, показалось просто… – ушел от ответа Соломон и тут же приступил к делу, словно и не было никакого рисунка и его интереса к нему. – Я рассказал Олегу о Ветрове, о том, что у него украли паспорт, и попросил узнать, в какой гостинице могли остановиться актриса и ее похититель. Но он опередил меня.
– В каком смысле?
– Когда я позвонил, Олег сказал мне, что Лариса Васильевна Ветрова вот уже сутки как проживает в гостинице «Европа», номер четыреста шесть, вместе со своим мужем Ветровым Николаем Петровичем.
– Вот так удача! Так поехали быстрее! Вот это да! Мальчики, чего же мы ждем?!
– Странно, – удивился Соломон, усаживаясь в машину. – Может, вы, ребята, и правда сгустили краски и никакого похищения не было? Ведь раз Ветров или этот ваш «Иван» живет в гостинице, значит, ему нечего бояться. Ладно, время покажет. Поехали…
Гостиница «Европа» совсем не была похожа на отель европейского уровня. Мрачное старое здание в стиле ампир – с ангелочками и виньетками – больше напоминало замок с привидениями, но никак не современную гостиницу.
«Я бы не хотела жить в таком месте», – подумала Маша, входя вслед за мальчиками в полутемный большой холл «Европы», где пахло мастикой для паркета и пылью.
– Ну что, кто будет общаться с администраторшей? – спросил Соломон, всем своим видом выражая полное презрение к сидящей за стеклянной перегородкой расплывшейся женщиной в желтой вязаной кофте.
– Я, – вызвалась Маша. – Я уже как-то представлялась Ларисиной дочерью. Может, сработает и на этот раз?
Машка уверенной походкой направилась к администраторше и, глядя ей прямо в глаза, спросила:
– Вы не знаете, моя мама уже вернулась с репетиции?
Тетка в желтой кофте оторвала свой взгляд от журнала, разложенного у нее на столе, под самой грудью, и нахмурилась:
– А кто у нас мама? – спросила настороженно администраторша. – Что-то я тебя раньше здесь не видела.
– Моя мама – актриса Лариса Ветрова. Она приехала сюда, ее пригласили из Москвы, чтобы она приняла участие в спектакле… Я звонила ей в номер, но ее продюсер ответил, что мама на репетиции. Мы приехали с папой, но он отправился по своим делам, а я приехала сюда, к маме…
– А-а… Ветрова! Четыреста шестой люкс! – вспомнила администраторша. – Поняла, о ком идет речь. Да-да, они приехали вдвоем, но вот где она сейчас – здесь или в театре, не знаю… Да ты поднимайся и постучись. Если ее в номере нет, то возвращайся, я дам тебе ключ.
– А может, вы сразу дадите мне ключ? – совсем уж расхрабрилась Маша, чувствуя, что удача где-то рядом. – Я так устала, ведь мы с ребятами только что из аэропорта…
Машка специально сказала про аэропорт, чтобы у администраторши и тени сомнения не осталось в том, что она видит перед собой состоятельных людей, которые могут себе позволить летать на самолетах.
– А это, простите, кто, ваши друзья или тоже дети Ветровой?
– Это мои друзья. Они здесь проездом, вернее, пролетом… – густо покраснела Маша, у которой от волнения стали подкашиваться ноги.
– Ну хорошо, вот вам ключ, поднимайтесь на четвертый этаж. Даже если там никого нет, отдохнете, примите душ. Сегодня у нас как раз дали горячую воду. А если захотите покушать, то позвоните мне по телефону 1-11, договорились?
Маша взглянула на женщину с благодарностью: «Вот это да! Так рассиропиться и поверить нам!»
Соломон, наблюдавший всю эту сцену, уже в лифте не выдержал и сказал:
– Маша, может, ты действительно дочка Ветровой? Ты так держалась, что даже я почти поверил тебе…
– Спасибо за комплимент, по мне плачут все известные театры мира. «Комеди Франсез», например, – улыбнулась Маша и показала Соломону язык.
Они вышли из лифта и, стараясь не шуметь, осторожно двинулись вдоль длинного узкого коридора.
– Это гостиница внешне такая страшная, а внутри ничего, даже шикарно… – отметила Маша, остановилась перед дверью с табличкой 406 и постучала.
Все напряглись и затихли. Было слышно только тяжелое дыхание Пузырька, который сопел и пыхтел из-за появившегося внезапно насморка.
Маша протянула брату носовой платок, еще раз постучала. И на этот раз им никто не ответил.
– Открывай, – шепнул Сергей. – Была не была!
И Маша открыла. Они ввалились в пустой, чисто прибранный номер, и первое, что им бросилось в глаза, – черный костюм Ларисы. Тот самый костюм, в котором она, по словам Сергея и Никиты, вышла из дома и села в машину незнакомца. Костюм висел на плечиках в раскрытом шкафу. Внизу стояла пара черных лаковых туфлей, а возле окна – огромный черный чемодан.
– Ну не голая же она ушла? – У Маши волосы зашевелились на голове от страха. – Сережа, ты что-нибудь понимаешь?
– Она могла переодеться, не паникуй.
– Вот черт! – услышали они возглас Соломона и повернулись в его сторону.
Он сидел в кресле и листал альбом с рисунками.
– Ты что, любишь рисовать? Почему тебя так интересуют эти рисунки? – спросила Маша Соломона. – Сережа, обрати внимание, по-моему, это тот самый альбом, из которого выпал листок с рисунком мальчика с мячом…
Но Соломон и на этот раз ничего определенного не ответил. Буркнул что-то вроде: «Это еще откуда здесь?» И все.
Маша взяла альбом в руки и прочла на суперобложке: «Илья Галицкий. Художник и время». Она перевернула несколько страниц. Оказывается, Галицкий предпочитал рисовать маленьких мальчиков. Странно… В голову полезли самые нехорошие мысли, но Маша отогнала их прочь. Мало ли художников, которые рисовали детей? Когда же, листая, она раскрыла первые две страницы с фотографией художника, Машке на мгновение показалось, что она уже где-то видела это лицо…
