Валерий Гусев - Каникулы в бухте пиратов
Мне стало совсем интересно.
– А дальше?
– А дальше они сворачивают на нашу дорогу. А с нее на ту, по которой никто не ездит.
– Понял! И уезжают за границу.
– Во дает! – восхитился Алешка. – Ну ты артист на манеже цирка! Да нет же – они едут в монастырь!
Хорошо, что я сидел. А то бы так и грохнулся.
Но я не стал спорить, а просто повертел пальцем возле виска.
Лешка тоже спорить не стал. Но из уважения к старшему брату, который благодаря ему чуть было не улетел в Турцию, у виска пальцем крутить не стал.
– Посмотрим, – сказал он довольно мирно. – Ты только мопед достань.
Ох, этот мопед. Турундыка, словом. Он заводится только на ходу, с горки. Арчил садится на него, кричит: «Который на дороге – брысь на сторона!», отталкивается обеими ногами и мчится под горку. Где-то посередине пути мопед выстреливает, как пушка, а потом начинает реветь, как голодный слон.
Как он только его в городе заводит? Впрочем, что там, в городе, горок, что ли, нет?
– Ладно, – сказал я. – Попробую.
Мне удалось уговорить Арчила. С трудом, но удалось. Конечно, я не стал распространяться, зачем нам нужен его мопед. Наплел, что мы хотим немного прокатиться по пустынной горной дороге. Полюбоваться на козлов-архаров и набрать орехов со старого дерева.
– Тебе здесь орехов мало, да? – спросил Арчил. – Кататься хочешь, да?
В общем разрешение мы получили. Но ехать он приказал очень медленно. А когда, интересно, его турундыка ездила быстро? Если только в своей далекой молодости. И то один раз, наверное.
Мы прямо у сакли уселись на мопед – я за рулем, Лешка сзади.
– Который на дороге – брысь на сторона! – выкрикнул Алешка. Наверное, был уверен, что без этих волшебных слов мопед не заведется.
Мы поехали. Если, конечно, развивающую мопедом скорость – пойти шагом – можно назвать ездой. Позади нас развевался длинным хвостом дымный шлейф. Мопед надрывался, трещал, стрелял, но все-таки ехал.
Алешка всю дорогу болтал ногами. И языком заодно. Я, правда, ничего из его болтовни не слышал. Да я и не прислушивался – не до того было. Все-таки горная дорога.
Но вот мы добрались до того места, где уходила к морю заброшенная дорога. Капитан Володя, помнится, говорил, что там когда-то случился обвал и она стала непроезжей. Так вот ничего подобного! Да, она была крутая и извилистая. Да, по ее обочинам громоздились обломки камней. Но – по обочинам. Будто кто-то старательно убрал эти камни с проезжей части – расчистил путь к морю. Но вот кто?
Я выключил двигатель, и мы, притормаживая, катились под горочку. Дорога петляла. Что там, за очередным поворотом – не видно. И я не один раз подумал: куда и зачем мы лезем? Может, не надо?
А ведь точно – не надо было. Это стало ясно, когда дорога все-таки кончилась – поперек нее стояла нерушимая скала. А перед ней еще более нерушимый страж – человек в камуфляжной форме и с автоматом.
– Стоп! – твердо заявил он. – Проезда нет!
– А мы пешком пройдем, – высунулся из-за моей спины Алешка.
– Нечего вам здесь делать! – и страж демонстративно поправил на плече автомат.
– Как это нечего? Мы купаться приехали! Из Москвы!
– Вот на этом? – глянув на нашего «железного коня», изумился охранник.
Интересно, а что он тут охраняет? Песок на пляже?
Мы слезли с мопеда и начали «качать права».
Охранник довольно терпеливо слушал нас – молча, но поигрывая автоматом. А потом высказался:
– Кругом! Шагом марш! Здесь запретная зона.
Мы переглянулись. Алешка подсказал мне взглядом, что нужно делать. Я ответил ему глазами: «Вас понял, приступаю к выполнению!»
– Ну ладно, – сказал я как старший. – Раз нельзя, значит, нельзя. Вы только помогите нам мопед завести.
– А он заводится? – удивился охранник.
– Иногда. Но только на ходу, – пояснил Алешка. – Вы не подтолкнете? А то он, – кивок в мою сторону, – слабосильный.
Охранник вздохнул: ну что с ними, с этими детьми, поделаешь? Главное – чтобы они поскорее отсюда умелись.
Он закинул автомат за спину. Алешка уселся за руль, скомандовал:
– Раз, два – взяли! Пошла тележка! Которые на дороге – брысь!
Я добросовестно потолкал немного мопед вместе с охранником, но очень быстро «запыхался и устал» и незаметно отстал. А когда они все трое – Алешка, «конь» и страж в камуфляже – скрылись за поворотом, помчался назад. К той самой скале, которая нерушимо преграждала проезд.
Да, проезд она преграждала. А вот проход – в ее толщу, был. Правда, его тоже как бы не было. Наличествовала только стальная дверь. Запертая на два гаражных замка.
Я их даже трогать не стал – вдруг тут еще и сигнализация. Да и времени в обрез: как бы у охранника не возникло подозрений. И помчался вдогонку.
Догнал я их, в самом деле запыхавшись, на самом верху, у перекрестка. Они там стояли втроем: молчаливый мопед, виноватый Алешка и рассерженный охранник.
– Все ты врешь, – услышал я слова стража. – Ни фига он у тебя не заводится! Он только под горку у тебя катится! Вот и катитесь отсюда!
А мы и рады! Выкатили мопед на нормальную дорогу, докатили до уклончика и спокойненько завелись. А охранник, небось, возвращаясь на свой таинственный пост у железной двери, услышав наш треск и тарахтенье, не раз за автомат схватился. Да, досталось ему поработать. Алешка здорово его погонял – он нарочно не включил передачу, а без этого никакой, даже мопедовский, двигатель не заведется…
Мы немного отъехали и остановились.
– Железная дверь в стене, – коротко доложил я.
– Едем к Володе, – коротко высказался Алешка. – Мне почему-то кажется, что именно здесь грабители складывают украденное.
Мне, правда, так не казалось, но спорить с Алешкой я давно уже отвык.
И мы поехали в город.
В Майском получился облом. Капитана Володи на месте не оказалось. Как нам вежливо объяснил дежурный, он находится «в местной командировке».
– Обедает, что ли? – уточнил Алешка.
Дежурный за Володю не обиделся:
– Он у нас уже целый месяц не обедает.
– Банду ловит! – ляпнул Алешка.
– Шли бы вы отсюда, – вежливо попросил дежурный.
Мы ушли. Решили пошататься по городу. Ведь мы тут ничего еще не видели. Ну и ничего особенно там не было. Хоть и хорошее название – Майский, но городок был пыльный, одноэтажный в основном, и каждый дом за высоким каменным забором. А за забором – фруктовые деревья, виноград и злые кавказские овчарки.
Наконец мы вышли на главную площадь, недалеко от вокзала. Вот здесь стояла, явно гордясь изо всех сил своим ростом, многоэтажная гостиница. Она называлась коротко и странно – «Отель». Перед ней был газончик со скамейками и фонтаном. Воды в фонтане не было. Только в центре его торчал голый мальчик из камня, душил в руках, прижимая к груди, здоровенную каменную рыбу, из пасти которой торчала ржавая трубка. Зато за мальчиком стоял запачканный птицами памятник. Наверное, поэту. Потому что одну руку он задрал высоко и в сторону, а в другой держал распахнутую книгу. А, может, это был не поэт. Может, это артист, который читает со сцены плохо выученные стихи. Впрочем, памятник был так запачкан и так постарел, что догадаться о профессии того, кому он поставлен, было трудно.
Мы уселись с мороженым на скамейку, как раз напротив входа в гостиницу, где за стеклянной дверью мелькала какая-то фигура в парадной форме. Ну прямо адмирал, не меньше.
И тут к подъезду подъехала шикарная открытая машина, похожая на маленький двухместный катер. Острый нос, низкое ветровое стекло и какой-то флажок на носу. За рулем сидел красавец-мужчина в белоснежном костюме и в громадной соломенной шляпе. Он закурил сигару и посигналил. Адмирал за дверью вдруг куда-то метнулся, кого-то позвал, и из гостиницы вышел… Кто бы вы думали? Тот самый охранник автобуса со смешной фамилией Воробей. С пластырем на лбу.
Мы немедленно с самым независимым видом подтянулись поближе.
Воробей, совершенно по-птичьи повертев головкой, предельно вежливо подбежал к машине и склонился к водителю. Красавец-мужчина что-то тихо спросил. А Воробей подобострастно выпалил:
– Моя смена. Пятнадцать часов. Фургон с партией компьютеров.
– Ты что орешь, дурак? – рявкнул на него красавец в соломенной шляпе.
– Виноват! – Воробей прижал руку к сердцу. – Очень рад вас видеть.
– Действуй, – небрежно махнув рукой, красавец отпустил этого Воробьишку.
И тут же к машине подбежал адмирал в парадной форме – это швейцар оказался, – распахнул дверцу и помог красавцу, как старичку, выйти из машины. И так же бережно поддерживая его под локоток, сопроводил в гостиницу.
А Воробьишки и след простыл.
– Все ясно, – мрачно сказал Алешка. – Воробей никакой не охранник. Он у них наводчик. И еще: готовится новое ограбление на трассе.
Мы опять дунули в милицию. Дежурный был уже другой, не такой вежливый. Зато очень толстый и добродушный. Все, что бы мы ни говорили, он воспринимал с заливистым смехом:
