Валерий Гусев - Привет от верблюда
Потом он пробежал в хвост самолета, что-то там поискал, а затем соскочил на землю, отбежал немного в сторону и осмотрел самолет.
– Антенну сорвало, – сообщил он, вернувшись. – Не будет связи.
– Подумаешь, – сказал Алешка, – починим. Ща какую-нибудь железяку воткнем и – привет.
– Никакой, главно-дело, не привет, – возразил дядя Серж. И объяснил, что антенна в его самолете – это тоненький длинный тросик, натянутый от хвоста до кабины. И никакой железякой его не заменить.
– Значит, пёхом? – спросил Алешка. – По горячим пескам? Сорок километров?
– Это не так много, – успокоил его дядя Серж. – За два дня дойдем. Вода у нас есть…
– Отравленная, – хихикнул Алешка.
– Харчишки кое-какие имеются…
– Арбузов навалом.
– Еще раз про арбузы скажешь, – пригрозил ему дядя Серж, – я тебя под лавку запихну.
– Нельзя с детьми так разговаривать, – ответил Алешка пилоту назидательным тоном Короля.
И они оба расхохотались. Молодцы, не унывают. С ними не пропадешь.
Мы спустились из самолета на твердую землю. Осмотрелись. Кругом была все та же пустыня – не хуже, но и не лучше, чем вчера. Разве что надоела гораздо больше. А нам еще по ней сорок километров пёхать!
– Да, а в чем же мы воду понесем? – спросил Король.
– Действительно, – призадумался дядя Серж, – закавыка. Лучше всего было бы в удобной канистре. У нас была такая. Но кто-то ее бандитам оставил, пожалел бедненьких. Не вы ли, Ваше Величество? – спросил он с поклоном.
Его Величество потупился, как провинившийся школьник, и ковырнул песок носком ботинка. И пробормотал:
– Но мы же не бандиты.
– Да ладно, – вступился за Короля Алешка. – Человек совершил добрый поступок. Он не мог поступить иначе. Он же – воспитатель.
„Интересно, – подумал я, – добрый поступок по отношению к злым людям пойдет им на пользу?“ Но мне в ту минуту и в голову не могло прийти, что очень скоро сама жизнь даст мне ответ на этот непростой вопрос.
– Вот пусть воспитатель, – в шутку сказал дядя Серж, – тащит теперь бочку с водой на себе. Раз уж он такой добрый.
– А зачем тащить? – удивился Алешка. – Мы ее покатим. Под горку она сама пойдет. А в горку – дядя Серж. Раз уж он самый сильный, – отомстил Алешка.
– Не выйдет, – грустно сказал пилот. – Дядя Серж с вами не пойдет. – Он вздохнул. – Помогу вам, ребята, снарядиться в дорогу, путь укажу, компас для вас сниму с приборной доски. И здесь останусь. Я не могу самолет бросить.
Сначала мы все так и разинули рты, а потом Алешка взвизгнул:
– А мы?! Мы можем вас бросить?
– Вы же меня не в беде бросаете, – попытался хитростью уговорить нас дядя Серж. – Вам самим несладко придется. Сорок верст песками. Это, главно-дело, не за арбузами сбегать.
– Слушайте королевский указ! – вдруг величаво выпрямился во весь рост Его Величество. – Или мы идем все вместе, или все вместе остаемся здесь ждать помощи. Я так решил. В конце концов, я Король или не Король?
В своем мятом белом костюме с отвисшими карманами и в черных залатанных ботинках он очень был похож на настоящего короля. Только в изгнании.
– Это вы там, у себя в детдоме, Король, – возразил дядя Серж. – А здесь я главный. Я отвечаю за пассажиров, понятно?
Тут мы с Алешкой уселись в тень, под крыло самолета. Мы по опыту знали: если взрослые спорят, кто из них главный, то это надолго.
– Помнишь, – спросил меня Алешка, – как родители решали – ехать нам с папой или нет? Похоже, правда?
Я молча кивнул. Папа тогда доказывал, что его мнение решающее – потому что он мужчина. А мама – совсем наоборот – доказывала, что она права именно потому, что она женщина.
Как давно это было. Целых три дня назад.
Я взглянул на Алешку и успел уловить в его глазах маленькую грустинку. Мне захотелось погладить его по голове или просто положить ему руку на плечо. Но я этого не сделал: мой братишка хоть и мал, но человек мужественный. И телячьих нежностей не признает.
…Спор наших „главных“ закончился тем, что „утро вечера мудренее“. А сейчас нужно слегка перекусить и ложиться спать – ведь завтра будет в любом случае трудный день.
– А то у нас до этого легкие были, – пробурчал Алешка и пошел чистить зубы, сухой щеткой. Потому что дядя Серж все время напоминал: воду надо экономить, и на такие „роскоши“ ее не выдавал.
Солнце, как всегда, ухнуло за зубчатый горизонт и оставило нас наедине с ночью. Сразу похолодало. В небе зажглись звезды. Оживилась всякая фауна среди редкой флоры. Отовсюду слышалось шуршание, писк, какой-то далекий не то вой, не то лай. Но все равно казалось, что кругом незыблемая тишина. Наверное, потому, что это были естественные звуки живой природы, а не признаки цивилизации.
Мы с комфортом устроились на лавках. Король положил себе под голову свой мягкий трепаный портфель, дядя Серж – свой твердый мощный кулак, а мы с Алешкой – мамину старую сумку, в которой все время что-то шуршало.
Дверцу в салон мы оставили приоткрытой, потому что в самолете было еще жарко и душно. А бояться нам было некого – часть бандитов осталась далеко позади, у „фигвама“, другая их часть гоняла по пустыне на джипе.
…Но спал я хоть и крепко, но плохо. Всю ночь мне снились какие-то путаные сны, такие глупые, что я без конца просыпался от удивления. А уже утром мне привиделся жуткий кошмар. Будто послышались за бортом самолета мерные тяжелые шаги какого-то чудовища. Шаги неумолимо приближались. Чудовище пыхтело, чавкало и фыркало. Потом остановилось перед дверцей и потянуло ее мохнатой лапой на себя. Я вцепился в ручку, пытаясь удержать дверь. Но силы были неравны. Ручка с треском оторвалась и осталась у меня в руке, а я по инерции грохнулся на пол. И, парализованный ужасом, смотрел, как медленно распахивается дверца и в ней появляется страшная, громадная голова Шкорпиона…
От страха я проснулся. Лежа на полу. И опасливо покосился на чуть приоткрытую дверцу.
Было уже совсем светло. Тем не менее мне почему-то захотелось плотно закрыть дверь и запереть ее задвижкой. Как в нашем туалете на даче.
Но я не успел. Я услышал, что за дверцей кто-то сопит. Будто продолжался мой кошмарный сон. Вскочив на ноги, я потянулся к ручке, но не дотянулся – дверца распахнулась и в проеме возникла страшная губастая горбоносая лохматая голова с презрительными глазами. Она кого-то медленно жевала, пуская слюни.
Я не заорал только оттого, что у меня перехватило горло.
Зато с восторгом завизжал Алешка:
– Верблюд! Настоящий!
Напуганная этим воплем голова мгновенно исчезла. И Алешка тоже.
Когда мы выглянули наружу, то увидели трогательную картину.
Поодаль стоял настоящий верблюд с двумя горбами, в мохнатых, до колен, штанах, с гривой и шалью на шее. И немного местами облезлый. А Лешка гладил его бок и что-то при этом приговаривал. Верблюд его внимательно слушал.
Да, не зря меня всю ночь кошмары мучили.
– От каравана, наверное, отбился, – предположил Король. – Заблудился.
– А может, просто удрал, – сказал дядя Серж. – На волю ему захотелось.
– Он на ребенка не наступит? – тревожно спросил Король.
– Что он, дурак? – удивился дядя Серж.
– А кто его знает? Мы его в первый раз видим, – резонно заметил Король, и я с ним мысленно согласился.
Хотя, вообще-то, в этом плане за Алешку можно было не волноваться. У него со всеми животными было полное и взаимное уважение. Он их не обижал, и они его не боялись. И не кусали. И понимали с полуслова. Будто говорили с Алешкой на одном языке, только им известном.
Я даже подумал: а не Алешка ли натравил варана на Шкорпиона, создавая бандитам невыносимые условия?..
Мы спустились по трапу и остановились, не решаясь подойти поближе. Верблюд высокомерно оглядел нас по очереди и, склонив голову, посмотрел на Алешку. Словно спрашивал: „А это кто такие? И стоят ли они нашего внимания?“
– Свои, – сказал Алешка. – Вполне приличные люди.
И, честное слово, мне показалось, что верблюд на эти слова величественно кивнул головой. И взгляд его несколько смягчился.
Ну вот, теперь в нашей компании два короля. Король детдома и король пустыни.
– Он будет у нас жить! – решительно объявил Алешка. – Его зовут Гера.
– Это он сам тебе сказал? – усмехнулся Король. А верблюд, честное слово, чуть заметно, но важно кивнул.
– Его покормить надо, – сказал Алешка. – А то он одними колючками питался.
– Жаловался, стало быть? – это дядя Серж спросил.
– В „Географии“ написано, – снисходительно пояснил Алешка и полез в самолет за арбузами. Верблюд, к счастью, остался на месте, в самолет за Алешкой не полез.
Он благосклонно принял от своего нового хозяина арбуз, с аппетитом схрумкал его и получил второй. Расправившись с ним, Гера отошел в тень самолета и улегся отдыхать.
– Кошмар, – сказал дядя Серж. – Нужен нам этот нахлебник? От одних, главно-дело, только избавились, теперь этот приперся.
