Александр Хорт - Облом великих комбинаторов
Это был единственный случай, когда Олег и Димка действовали порознь. Чтобы уследить, хотя бы один должен был дежурить возле худояровского дома.
Сначала Витькины родители были в отъезде, и он оставался с бабкой и дедом. Никто из них в гараж не заходил. Наконец вернулись родители. В первый же день отец сел за руль старого ржавого «Москвича». Витька попал в список подозреваемых.
Потом ребята проверяли, у кого иномарки. По внешним признакам ржавый «Москвич» на громкий титул не претендовал. Однако Димка обратил внимание на то, с какой скоростью он носился по Теремковску. Он мчался как ракета по улицам, оставляя позади себя и «Вольво», и джип «Чероки», и все остальные машины. Стало ясно: чтобы на нее не позарились угонщики, Худояров замаскировал свою иномарку под ржавый «Москвич». Витька снова вернулся в список.
Теперь нужно проверять, на ходу ли она. На такой скорости недолго на что-нибудь налететь. Если машина в гараже, ее проверить трудно. Вчера Олег и Димка специально ходили на оптовый рынок. Витькина мать была на своем постоянном месте, торговала. Они даже дождались, когда она освободится, чтобы посмотреть, приедет ли за ней муж. Однако Худоярова, выйдя с рынка — вещей у нее уже было мало, просто подняла руку и остановила такси.
Олег и Димка поняли, что это не доказательство. Мало ли какими делами занят муж, что не смог за ней заехать. Придется идти с утра к их дому. Суббота считается рыночным днем. Наверняка Худояровы постараются не упустить свою выгоду, поедут. Если и сейчас станут ловить такси, то все ясно.
Как назло, Худояровы жили по ту сторону реки. Нужно делать крюк, чтобы дойти до моста. Олег и Димка молча шли, засунув руки в карманы курток и поеживаясь от утренней свежести. Они постарались рассчитать время, чтобы не торчать долго на холоде. Рынок открывается в девять часов. Ехать отсюда всего ничего, но пока вытащат из дома сумки да погрузят их. Если в свою машину, это одно. А вдруг придется искать такси? Заречье место глуховатое, район одноэтажных деревянных домиков. Тут ездит мало машин, тем более в субботу утром.
Расчет оказался точным. Долго ждать не пришлось. Забор у Худояровых был глухой. Однако нет такого забора, в котором не нашлась бы щелочка. Так и здесь. Причем это было ребятам очень на руку. Иначе пришлось бы наблюдать издали, чтобы их не заметили. А так, спасибо забору, из дома их не увидеть. Первым из дома вышел Витькин отец, в свитере и джинсах. Он вынес миску и поставил перед собачьей конурой. Оттуда сразу, потягиваясь, вылез черно-белый пес и начал чавкать.
Худояров ушел и вскоре появился снова. На этот раз он был в вязаной шапочке и куртке. Остановившись на крыльце, застегнул «молнию». Потом отправился к гаражу, распахнул обе створки ворот. Тут же на крыльце появилась Витькина мать, которая несла китайскую клетчатую сумку.
Теперь с чистой совестью можно было уходить и вычеркивать так замучившего их Витьку, на этот раз навсегда. Но все-таки Олег и Димка дождались того момента, когда завелся мотор, и машина выехала. Не выключая ее, Худояров вышел, чтобы закрыть ворота гаража. Тут Олег и Димка ушли. Сразу свернули в переулок. Вдруг в последний момент в машину сядет и Витька, тогда их заметит.
Хотя чего им от него таиться — ведь он вне подозрений.
Неожиданно они сильно разволновались. Это что же за ерунда получается: из списка подозреваемых выпадала одна фамилия за другой. Остался лишь Колька Супников. А если и его вычеркнут? Тогда следствие зайдет в тупик. Все висит на волоске. Интересно, что выяснит Борька?
Борька Палаткин появлялся на школьном дворе ровно за минуту до звонка. Он считал это особым шиком. Если, не рассчитав, оказывался возле школы чуть раньше, то пережидал где-нибудь за углом, чтобы появиться ровно за минуту. Ребята стояли у окон и проверяли по часам время его прихода. Борька снизу приветственно помахивал им рукой.
В этот раз Олег и Димка поджидали его на крыльце. Нетерпеливо бросились к нему:
— Ну как? Узнал?
— Скоро только кошки родятся.
Напрасно Олег и Димка выговаривали ему за то, что он взялся за дело, которое ему не по зубам; что на носу майские праздники, а в такие дни трудно делать что-либо серьезное. Борька был невозмутим:
— Мать придет вечером. Разберемся.
Легко сказать — вечером. У Борьки, видимо, стальные нервы. За это время Олег и Димка измучались от нетерпения больше, чем за все предыдущие дни расследования. Они сидели у Олега дома и даже есть не хотели. Только и попили чаю с пастилой да съели по ватрушечке. А котлеты с гречневой кашей так и не доели.
Наконец раздался долгожданный звонок. Вот что удалось узнать от Борьки.
Супников, как и многие другие сотрудники текстильного комбината, жил в ведомственном доме на Ударной улице. По утрам туда приезжал специальный автобус, который отвозил текстильщиков на комбинат. Вечером этот же автобус привозил их обратно. Сотрудникам было очень удобно: автобус ехал без остановок, и все сидели, никакой толкотни. Вдобавок платить нужно меньше, чем в городском транспорте. Супников автобусом не пользовался, он обычно ездил на своей машине. Потому что в течение дня ему часто приходилось ездить по делам, он работает в дирекции. Однако на той неделе его машина сломалась, и он ездил на комбинатовском автобусе. Борькиной матери об этом рассказала женщина, которая принимала от Супникова деньги за апрель. Он заплатил за весь месяц, хотя потом улетел в командировку. Сейчас его в городе нет.
Теперь, когда все тщательно проверили, получалось, что металл подложил Колька Супников. Больше некому. Борька подтвердил это окончательно.
«Талантливый Борька человек, — подумал Димка, — быстро провел следствие. Напрасно мы сердились на него за медлительность».
Закончив по телефону свой рассказ, Борька спросил:
— Что теперь будем делать?
— Разоблачать.
— В понедельник?
— Чего ради тянуть до понедельника! Пойдем завтра к Кольке домой. Там и потолкуем с ним по душам.
Глава VII
Великие комбинаторы
Встречу назначили на десять утра возле кинотеатра «Арктика». Олег и Димка пришли чуть пораньше, но Юрка и Борька тоже не опоздали.
Когда Колькина мать открыла на звонок дверь, он остолбенела — четверо человек. Чем их угощать? Однажды уже был похожий случай. Сын пригласил ребят на свой день рождения, забыв предупредить об этом родителей.
Поздоровавшись, Олег спросил:
— Скажите, пожалуйста, Коля дома?
— Да.
— Можно его позвать на минуточку?
— Конечно. — Она повернулась и крикнула: — Коля, тебя!
Колька вышел к ожидавшей его компании, дожевывая на ходу бутерброд с ветчиной.
— Что это вы такие смурные? — проявил он неуместное любопытство.
— По твоей милости, — отозвался Юрка. — Весь класс опозорил.
От удивления Колька едва не подавился остатками бутерброда.
— Вы что, белены объелись?! Чем опозорил?
— Ты, Коляня, полегче на поворотах, — степенно произнес Димка. — Мы с тобой не шутки шутить пришли. Лучше скажи, почему сразу не признался, что подложил в бумагу металл?
— Не смешите меня. Какой металл?
— Обыкновенный. Типа свинца. Или, скажешь, ты его не клал?
— Не клал.
— Крепкий орешек, — сказал Борька.
— Ничего. И не таких раскалывали, — успокоил его Олег, по-прежнему не спуская глаз с Кольки. — Ваша машина где стоит?
— Вон она. — Колька кивнул в сторону нижнего окна возле мусоропровода. Чуть пригнувшись, можно было разглядеть затянутую брезентом бесформенную машину.
— Она работает?
— Ну, нет.
— Что и требовалось доказать, — прокомментировал Олег.
— Правильно, — подтвердил Борька. — Не работает. Уже две недели.
— А при чем тут бумага?
— При том, Коляня, что не пытайся водить нас за нос, — сказал Димка угрожающим голосом. — Не на таких нарвался. Нам прекрасно известно, что ты вложил в бумагу пластины аккумулятора, которые твой отец взял у Изварина.
— Какого еще Изварина?
— Который в «поезде» живет.
— Он проводник, что ли?
— Ты чего из себя дурачка строишь! — сорвался на крик Юрка. — Не в том поезде, которые ездит, а в том, который дом.
— Сроду там не был.
— А отец твой был?
— Откуда мне знать.
— Так знай, был, — сказал Олег. — Он взял у Изварина тяжелые пластины. А ты положил их в макулатуру. Это теперь вещественное доказательство.
— Отвяжитесь вы от меня со своими доказательствами. Я ничего никуда не подкладывал, и точка.
— Нет, — решительно сказал Олег, — не точка. Запятая. Не хочешь сам признаваться, мы приведем свидетеля. Устроим очную ставку. После этого тебе никто руки не подаст.
— Ладно-ладно, — махнул рукой Супников. — Приводите хоть сто свидетелей. Мне от этого ни холодно ни жарко…
