Буало-Нарсежак - Тайна дуэльных пистолетов
— Держим пари, что ты не раскроешь тайны? — предложил Боб.
— Это не тема для игры, — ответил ему Франсуа и заметил, что молодая женщина бросила на него удивленный и одновременно благодарный взгляд. Боб этого не заметил и потому продолжал:
— Слон не полый. Пальцы руки не отвинчиваются. Кинжал как кинжал. Пистолеты ты сам видел. Внутри них нет никаких тайников. Я держал эти предметы в руках много раз. Что касается коробки для пистолетов, то это обычная коробка, без двойного дна. Я думаю, что этот человек просто маньяк или ненормальный.
Франсуа, в котором явно сидел дух противоречия, возразил:
— А если это коллекционер? Боб пожал плечами.
— Возьмем для примера пистолеты. Что в них особенного? И не новые, и не такие уж старинные. Вряд ли они дорого стоят. Кинжал — это вообще пустяк. Рука — это да, это, может быть, более дорогая вещь. Может быть, это слепок с руки какой-нибудь знаменитой личности.
— Боб, — вмешалась мисс Мэри. — Ты пьешь слишком много чая, ты не сможешь уснуть.
Но мальчик был страшно возбужден.
— Разве дело в этом? Я думаю о папе. Что он скажет? Ведь все, что принадлежало деду, — это священно. Кроме того, я все время представляю себе лицо Морриссона. Он решит, что мы над ним издеваемся. Морриссон вам нравится? Он ничего, правда?
В этот момент они услышали, что за изгородью остановилась машина.
— А вот и он! — сказал Боб. — Сейчас посмеемся!
— Боб, веди себя достойно!
Мисс Мэри, должно быть, подумала в этот момент, что воспитание этого мальчика, так долго предоставленного самому себе, будет непростым делом.
Втроем они пошли открывать ворота инспектору, который был явно недоволен, что его побеспокоили в такой поздний час. Мисс Мэри коротко рассказала ему о событии. Как и предвкушал Боб, Морриссон просто подпрыгнул, когда услышал, что именно украдено.
— С ума можно сойти! — воскликнул он. — И ради этого так рисковать! Ведь на этот раз злоумышленнику нужно было перелезть через изгородь. Ведите-ка меня в ваш салон.
Скривив губы, инспектор долго изучал вырезанную часть оконного стекла.
— Это сделано довольно неумело, — заметил он. — Наверное, шуму было много. Кто спит в комнате над салоном?
— Я, — ответила мисс Мэри. — Я слышала какой-то скрип, видимо, когда вор поднимал раму.
— Разберемся, — мрачно бросил инспектор. — Если я правильно понимаю, один из этих предметов должен скрывать в себе тайник.
Боб локтем толкнул Франсуа.
— Нет, — ответила мисс Мэри. — Никаких тайников. И, кроме того, господину Скиннеру нечего было утаивать. Самым драгоценным в его доме были его записи, а они уже украдены.
Морриссон с многозначительным видом начал осматривать мебель и книги, время от времени бросая через плечо вопросы:
— Больше ничего не пропало? Вы уверены? Часто ли господин Скиннер заходил в эту комнату? Не являются ли украденные вещи именно теми, к которым он был привязан более всего?
— Он «плавает», — шепнул Боб на ухо Франсуа.
— Хорошо, — заключил инспектор. — Завтра я повидаюсь с господином Скиннером. Думаю, что только он сможет дать мне полезные сведения. Доброй ночи! — Он неловко поклонился мисс Мэри. — Я думал, что здесь больше нечего красть. Я ошибся. Прошу меня извинить.
И, не обратив на мальчиков никакого внимания, вышел.
— А мы… — бурчал Боб, — нас…
— Нас ни в грош не ставят! — сказал Франсуа.
— Вот именно! Какой невежа!
В эту ночь Франсуа решил вести дневник. Поскольку спать ему не хотелось, он взял бумагу и вначале изложил события, свидетелем которых он был, а потом описал свои впечатления1. Это было очень интересно и в то же время полезно.
Только начав писать, он понял, что не может составить портрет людей, которые его окружали. Например, Боб. Да, он хороший мальчик. Но, обрисовав его, Франсуа надолго задумался. Вот дальше-то и начинается тайна! Каковы на самом деле его отношения с отцом? А с мисс Мэри? В чем Франсуа был уверен, так это в том, что Боб в некоторой степени страдал комплексом неполноценности. Правда, он сам смутно представлял, что означает этот научный термин. А господин Скиннер ? Кто он? Прекрасный инженер, это так. А какой он человек? «Если бы я лучше знал жизнь, — думал Франсуа, — я уловил бы массу деталей, которые сейчас не замечаю. Я считаю себя взрослым, а на деле мир, который вокруг меня, совсем непонятен. Черт возьми, скоро уже три часа! Я еще никогда не ложился спать так поздно!»
Лежа в постели, Франсуа еще долго оставался под впечатлением от своего открытия об ограниченности его мира и возможностей. Весь следующий день он был рассеян, жил как бы вне всего окружающего. Он впервые понял, что изучать лица интереснее, чем вещи.
Они навестили господина Скиннера. За прошедшие два дня он как будто постарел. Неровная и жесткая щетина делала его тонкое лицо расплывчатым. Взгляд был лихорадочный. Казалось, что он чего-то боится. Впрочем, это было неудивительно, потому что операция была назначена на завтра.
Около его постели сидел господин Меррил. Эта личность показалась Франсуа более понятной. Полное лицо, перерезанное полоской строгих усов, порыжевших от чрезмерного курения, красный нос, серые с красными прожилками глаза, причем правый глаз больше левого. По лбу шла красная полоска от шляпы. А акцент! Акцент был такой, что господин Скиннер мог бы только от него заболеть! Меррил был явно самоучка, добившийся в жизни всего с помощью кулака, — прямая противоположность господину Скиннеру. Как они смогли договориться между собой? А голос! Каркающий, охрипший. Каждую фразу он начинал словами: «Я, мой дорогой» или «Я, моя дорогая мадемуазель»… Зачем он сюда пришел? Движут ли им дружеские чувства или он просто ценит того, кто стоит миллионы? Скорее всего, и то и другое.
Господин Скиннер и мисс Мэри обменялись выразительными взглядами. Ясно, что Меррил был совершенно некстати. Визит к раненому получился коротким. Конечно, говорили о второй краже, такой странной и загадочной. Господин Скиннер подтвердил, что украденные вещи не очень дороги. Он тоже не понимал, почему были взяты именно они. Но этому событию он, казалось, не придавал особого значения.
— Завтра мы снова приедем, — сказала мисс Мэри. Франсуа заметил, что господин Скиннер кинул на нее отчаявшийся взгляд. Почему? Хирург ведь настроен весьма оптимистично! Но Франсуа не был на месте раненого и поэтому не мог понять его.
— Сходите в зоологический сад, — предложила мисс Мэри. — У меня много дел по дому и еще надо найти какого-нибудь рабочего, чтобы починить раму.
Прогулка получилась немного тоскливой. Конечно, Франсуа еще никогда не видел такого прекрасного зоопарка. Но у Боба интереса к нему совершенно не было. Они долго бродили около бассейна с пингвинами, потом по павильону насекомых и отделению пресмыкающихся. Они видели хищников, жирафов и слонов. Неожиданно Боб произнес:
— Папа меня беспокоит. Он очень изменился. — Но это неудивительно.
— Ты меня не понял, мне кажется, что его душу что-то гложет.
— Объясни подробнее…
— Я чувствую, что-то не то, и все. И это «что-то» происходит между ним и Меррилом… Посмотри, здесь раньше жила гигантская панда, она умерла… Я не люблю Меррила. Он думает только о своей выгоде. Он, должно быть, сердит на папу. А папа же не виноват, что на него напали и украли бумаги!
Поздно ночью Франсуа все еще писал. Он записывал все, даже самые обыкновенные вещи, потому что ничего нет обыкновенного, теперь он был в этом убежден. Например, госпожа Хамфри надулась. Почему? Возможно, ей было неприятно, что мисс Мэри хозяйничает в доме, вот сама позвонила стекольщику, в то время как этим должна была заняться она. Она же должна была закрывать ставни. Господи, что же будет, когда мисс Мэри станет госпожой Скиннер ? Видимо, гувернантка уйдет. Возможно, именно поэтому обед был невкусным. Мясо было переварено, а картофель недожарен. При стремлении оставаться все время в тени, госпожа Хамфри была личностью! Ее глубоко потрясла вторая кража. Что кто-то пришел за папкой, уже было из ряда вон. Но украсть предметы, в некоторой степени находившиеся под ее охраной, потому что она каждый день стирала с них пыль, — уж совсем ни в какие ворота! Она решила, что эта выходка была нацелена именно против нее. «Этого никогда бы не произошло во времена моего бедного Господина, — говорила она. (Бедный Господин — это был отец господина Скиннера.) — Во времена моей молодости люди были иначе воспитаны». И конечно, она ставила это в вину мисс Мэри, которая была там и ничего не предприняла. Следовательно, она причисляла ее к категории людей, воспитанных плохо.
Франсуа записал еще несколько мыслей, перечел, зевнул. Уже давно пора лечь в кровать. Но поскольку было жарко, он открыл окно и приподнял ставни. Как жаль, что сад так неухожен! Но теперь у господина Скиннера будет возможность нанять, наконец, садовника. Если у него и был сложный период, то отныне, благодаря господину Меррилу, он выходит из затруднений. Далекий свет фонаря бросал бледные отсветы на сад и слабо освещал аллею. И вдруг Франсуа откинулся назад. Он заметил в саду движущуюся тень.
