Владимир Сотников - Русалка. Поиск
А Федька, наверное, знал какой-то секрет этой тропинки. Веня и Варя, пропустив его вперед метров на сто, тайком начинали пробираться следом... И вдруг – бац! – Федька идет за ними по пятам, громко покашливая. Тут уж приходилось падать в траву и отползать в сторону от тропинки. А на мельнице Федька как в воду проваливался. Исчезал. И ребята, прибежав туда за ним, слышали только странные звуки, которые, впрочем, сразу же замолкали. И вместо Федьки Варя с Веней обнаруживали на мельнице одних голубей.
Через день у Вени опустились руки. Так же, как у Пятачка ушки. У мини-пига это случилось от жары, а у Вени от отчаяния.
– Не перехитрим мы этого Федьку, – сказал он Варе. – Он делает вид, что чем-то интересуется на мельнице. А на самом деле только нас дурачит. Ну его!
– Как это ну его? – удивилась Варя и, как это обычно делал Веня, принялась рассуждать: – Он является внуком Митрофаныча. Который является внуком тоже Митрофаныча. Мельника. Кому же, как не Федьке, разгадывать тайну семейства Митрофанычей? Но он хитрый, и никому эту тайну не откроет. А это несправедливо: мы же ее знать хотим! А ты говоришь, ну его. И, знаешь, не может быть, чтобы у Федьки были такие артистические таланты. Так долго делать какой-нибудь вид устанет даже опытный артист. А мальчишка и подавно.
И Варька оказалась права. На сто процентов!
Федька устал. Он уже не оглядывался, не пропадал из виду, а просто жил своей таинственной жизнью, не обращая внимания на слежку. И странное дело, следить за ним сразу стало не очень интересно. Ну что особенного в том, что он шел на мельницу, не прячась и не оглядываясь? Что особенного в том, что он лазал там в развалинах? И уж совсем ничего удивительного не было в том, что возвращался он оттуда с пустыми руками.
Почему-то даже его голуби куда-то исчезли. Варя и Веня недоумевали. Что же происходит? То есть, точнее, почему ничего не происходит? Такой шустрый мальчишка, как Федька, – и никаких результатов.
И самое главное, что слежка за мальчишкой помешала им заняться собственными поисками. Ведь когда следишь за человеком, то ни на что не хватает времени. Даже на самое необходимое – например, некогда по-человечески искупаться в речке.
– Все! – сказал Веня. – Пятачку пора освежиться. А то превратится... Понятно, в кого он превратится. Вон, уже репейники за ушами, мордочка неумытая. Скоро его от соседских свиней не отличишь. Пошли на пляж. Подожди, я только мыло возьму – Пятачка мыть.
– Нет, Вень. – Варя так решительно помотала головой, будто ее кто-то собирался столкнуть в речку с обрыва. – Не пойду я купаться. Раз уж тебе надоела наша мельница, то я одна туда пойду. Все дела надо доводить до конца.
Веня отмахнулся.
– Вот и доводи. В конце концов, это можно делать по очереди. Мы с Пятачком тебя сменим. Да?
Варя не ответила, а Пятачок утвердительно хрюкнул.
Вот и разошлись их дорожки. Веня с Пятачком двинулся к пляжу, а Варька пошла по тропинке к Русалочьему омуту. Вене даже стыдно на секунду стало, когда он посмотрел ей вслед. Человек пошел трудиться, а они с Пятачком – прохлаждаться.
Но поросенку, судя по всему, стыдно не было. Он тянул за собой поводок, торопясь скорее оказаться на пляже. И откуда он знал, что Веня идет купаться, а Варя, нет? Хотя что тут сложного: все он слышал.
– Пятачок! Веня! – услышали они, еще не дойдя до пляжа.
Знакомый зеленый зонтик торчал недалеко от тропинки. На этот раз Валентина Ивановна не куталась в плед, а просто пряталась от солнца.
– Здрасьте, Валентина Ивановна, – поздоровался за двоих Веня. – Здесь собаки есть? А то я за Пятачка боюсь.
– Нет, сегодня странно тихо. Наверное, и сюда уже боятся ходить. Хотя тут-то, на пляже, никаких страхов нет.
– Посторожите пока, ладно? – попросил Веня, привязывая мини-пига к зонтику. – Я сначала сам искупаюсь.
Он разогнался и бултыхнулся в воду. Действительно, на плесе купались лишь две незагорелые девчонки. Наверное, они только что приехали в деревню.
Веня поспешил обратно, чтобы взять Пятачка. Пока никого нет, можно вымыть его получше.
Чем отличается поросенок от собаки, так это характером. Веня намыливал Пятачка, а тот послушно закрывал глазки, чтобы туда не попала пена, поднимал одну ножку, вторую, третью, четвертую... Если бы он был сороконожкой, то тоже поднимал бы все ножки по очереди. В общем, вел себя по-человечески. Только вот плавать он не хотел. Наверное, ленился. Ему было достаточно бродить по мелководью, выглядывая что-то на песчаном дне.
– Ты, Веня, не обижайся, но вы действительно похожи на героев мультфильма, – сказала Валентина Ивановна, когда они вернулись на берег. – Правда, ты не такой неуклюжий, как Винни-Пух, да и Пятачок у тебя совсем не розовый. Но у вас такие милые отношения, что постоянно хочется улыбаться!
При этих словах показалось, что улыбнулась не она, а как раз Пятачок, потому что Валентина Ивановна почесала его за ушком.
Ее похвала была и Вене приятна. Ведь его вот именно считали неуклюжим, потому и дразнили Винни-Пухом. Или, может, он изменился за то время, что занимался расследованием?
– А почему вы сказали, что сюда боятся ходить? – вспомнил он.
– Потому что людям свойственно расширять сферу своих страхов. Испугались Русалочьего омута – и постепенно стали бояться всей реки.
– А почему это случилось? – удивился Веня. – Ни с того ни с сего?
– Нет, – улыбнулась Валентина Ивановна. – Ни с того ни с сего ничего не бывает. Ты слышал, что возле заброшенной мельницы видели водяного?
– Когда?! – оторопел Веня.
– Да на днях.
– А кто видел?
– Я даже не знаю. Но вчера весь пляж про это говорил. А сегодня всех как ветром сдуло.
– На мельницу? – испуганно спросил Веня.
– Да нет, я неточно выразилась. С реки как ветром сдуло. Наверное, у себя на огородах загорают.
– А вы не знаете никаких подробностей? Ну, что там видели на мельнице? Как он выглядел, этот водяной?
– Да это, наверное, выдумки! – засмеялась Валентина Ивановна. – Хотя знаешь, меня смущают как раз подробности. Слишком отчетливые.
– Какие? – чуть ли не шепнул Веня.
– Просто портрет водяного нарисовали. Якобы он весь обмотан тиной, голова у него острая, а волосы длинные и зеленые. И будто бы он высовывался по пояс из воды – хотел кого-нибудь в омут утащить.
И тут Веня догадался, откуда взялись странные слухи. Митрофаныч! Наверное, он разболтал кому-нибудь про их приключения на мельнице, а все уже и решили, что там живет водяной. Честно говоря, Вене стало жалко, что слухи объясняются так просто. Он вздохнул.
– Ты о чем вздыхаешь? – улыбнулась Валентина Ивановна.
– Да пусть бы он в самом деле существовал, этот водяной, – сказал Веня.
– А знаешь... Я думаю о том, что люди просто так ничего не придумывают. Значит, что-то есть. И лучше нам с тобой, да и с Пятачком туда не соваться. Я, во всяком случае, это для себя твердо решила.
– Веня! Пятачок! – разнесся вопль над плесом.
Варя летела к пляжу, как птица.
А просто так она никогда не летала.
Глава 12
КУДА ИСЧЕЗЛИ ГОЛУБИ
Варя подлетела и остановилась как вкопанная, уставившись на Валентину Ивановну. Даже поздороваться забыла. Пятачок хрюкнул, подсказывая ей, как себя вести, но Варька лишь пробормотала:
– Ой... Как русалка.
– Где русалка? – спросил Веня. – На мельнице?
– Нет. Это вы на русалку похожи, – сказала Варя, обращаясь к Валентине Ивановне. – И волосы распущенные, и глаза зеленые.
– Вот видишь, Веня, – засмеялась Валентина Ивановна, – у всех в голове эти русалки и водяные. Вся деревня испугана. Говорю же, это неспроста. А ты, девочка, откуда прибежала такая взволнованная? Не с Русалочьего ли омута? Не стоит туда ходить, не стоит. Во всяком случае, пока страсти не улягутся.
– Какие еще страсти? – будто не понимая, спросила Варя. – И как же они улягутся? Что нам, целое лето дома сидеть?
– Ну почему же дома? Здесь тоже хорошо. А эти разговоры про всяких водяных скоро утихнут, поверьте мне. Еще недельку-другую все поговорят и забудут.
– Почему это вы сроки устанавливаете? – прищурилась Варя.
– Ничего я не устанавливаю, – улыбнулась Валентина Ивановна, помахивая над Пятачком листом лопуха. – Но думаю, что все на свете заканчивается. Даже проказы водяного. Попугает он людей, да и перестанет.
– А у нас каникулы закончатся, – не унималась Варя.
– Странно, что вас туда так тянет, – пожала плечами Валентина Ивановна. – А мне и этого пляжа достаточно.
Пятачок, сидя под дуновением лопуха, всем своим видом показывал, что ему тоже пляжа совершенно достаточно. Он прикрыл глазки в ожидании следующего прохладного потока воздуха.
Веня посмотрел на Варю, на Валентину Ивановну... Не любил он, когда спор разгорался непонятно из-за чего. То есть спор был, конечно, понятен, но продолжать его не хотелось. Ну что должна говорить взрослая тетенька, похожая на учительницу? Идите, детки, в страшное место? Ничего подобного. А что должна говорить Варька, похожая на искательницу приключений? Хорошо, мы туда не пойдем? Тоже вряд ли. Поэтому пусть каждый останется при своем мнении. А Веня возьмет на себя роль примирителя.
