Йован Максимович - Кошки и шпионы
Они позвонили в дверь, но им никто не открыл. Тогда один остался у дверей, а второй — наш Усач — пошел вокруг дома. Вдруг мы услышали громкий крик «Стой!», выстрел, потом еще один. И Усач побежал. Мы тоже побежали, потому что невозможно устоять на месте, когда на твоей улице происходят такие важные события. Через мой двор мы проскочили к забору, за которым начинался сад Рале. Но стрельба уже прекратилась, и сколько мы ни вглядывались в темноту, так ничего и не увидели. Мы старательно заглядывали через щель в заборе, но там стояла мертвая тишина. Вдруг что-то сверкнуло и прогремело у сарая, а в ответ на это трижды раздался такой же гром, в каких-нибудь трех метрах от нас. Как мы от страха не потеряли сознания, до сих пор не могу понять. Тот, что прятался в сарае, и этот, который стоял возле нас, затеяли дуэль, как в кино. Только в кино все отлично видно, а здесь мы ничегошеньки не могли разглядеть. Просто кошмар какой-то: мало того, что пули летят в твою сторону, еще и не видишь ничего. Мы по-пластунски, как в фильме про разведчиков, отползли в сторону и больше уже не пытались ничего увидеть, а только слушали.
А услышали мы вот что.
Сначала еще три выстрела: один со стороны сарая, два — с нашей.
Крики около сарая. Какая-то возня. Выстрел.
Тишина.
Треск ломающихся веток и тяжелое дыхание бегущего человека.
Но когда во дворе у Рале заплясали два луча от карманных фонарей, мы не выдержали и взлетели на забор.
Около сарая стоял Усач и держал Бледнолицего, вывернув ему руки за спину. Потом кто-то что-то сделал у него за спиной. И тут его отпустили, а он все держал руки за спиной.
— Его связали, — догадался кто-то из нас.
Вдруг я вспомнил про хозяина Рыгора и закричал:
— Эй, дядя Милан! Будьте осторожнее — в доме спрятался Рале!
Фонари как по команде выстрелили снопом света в сторону дома. Но там никого не было видно. Только окно кухни было открыто. Один фонарь погас, но при свете второго мы отлично видели приближавшиеся к дому тени. Вот вдоль стены они скользнули к окну. И исчезли внутри. А нам опять ждать, что будет. Внутрь — нельзя. Не доросли еще.
Вдруг в доме загорелся свет, и минут через десять вывели Рале.
— Я нашел его на чердаке. За трубой прятался.
Под лучом фонаря Рале был белый, как «чулочки» Рыгора. Когда они чистые, разумеется. Затем вся процессия двинулась в сторону улицы, а мы со скоростью ветра слетели с забора и понеслись туда же. Там опять наткнулись на незнакомца, который нас гипнотизировал, а рядом с ним стоял Боксер в наручниках. Вот так номер! Оказывается, он заявился к Рале еще до того, как мы позвонили дяде Милану! Рядом с ним стояла и женщина, которая пришла с Боксером. Она тихо плакала, только неясно почему — ее ведь никто не связывал. Улица была полна народу — все выбежали, услышав выстрелы. Но в отличие от нас, они попали только к концу представления. А мы стояли рядом с Усачом и чуть не лопались от гордости: ведь он разговаривал с нами как с равными. И это на глазах у всей улицы! Тут подошел мой папа:
— Мичо, немедленно домой! — сказал он строго.
— Не надо так, — вмешался Усач, — эти мальчики нам очень помогли. С их помощью мы не дали скрыться опасным преступникам.
А вокруг нас стояло человек двадцать и, честное слово, только глухой мог не услышать слова Усача!
Папа удивленно смотрел то на дядю Милана, то на нас и ничего не мог сказать. Потом положил мне руку на плечо и гордо заявил:
— Мичо парень хороший, я согласен.
Но взрослые никогда не могут вовремя остановиться. Поэтому он добавил:
— Но ведь и героям когда-то нужно ложиться спать.
Ну как он не понимает, что мне не уснуть ни за какие сокровища в мире! Даже если мне дадут… да что угодно! Какой тут сон, если с помощью милиции мы обезвредили настоящую шпионскую банду! Когда машина с арестованными отъехала, народ понемногу начал расходиться. Мы договорились с Усачом встретиться завтра, в полдень, в кондитерской на углу, и только тогда я немного успокоился.
Удивительное дело — я заснул, как только лег. Прямо чудо какое-то!
И вот наступил следующий полдень. Мы сидели в кондитерской и слушали рассказ Усача:
— Это были фальшивомонетчики. Они делали разменную монету по десять, двадцать и пятьдесят динаров. Их искали уже целый год, но они очень опытные и осторожные. Подозревать, что они окопались где-то в этом районе, мы начали только тогда, когда в окрестных магазинах стали появляться такие деньги. Они сделали одну ошибку: к ним постоянно приходил какой-то мальчик и получал эти деньги. И тратил их потом на сладости.
— Желтый! — воскликнули мы.
— Кто он — в общем-то неважно. Он заинтересовал нас лишь постольку, поскольку навел на след. Мы его выявили и вели за ним наблюдение. Установили, что он часто появляется у Рале. Стали следить за Рале и за Боксёром. А тут появились вы с вашей охотой на Рыгора.
Мы переглянулись. Я всегда говорил, что кошки — это вам не просто так!
— Должен признать, что вы прирожденные сыщики. Вы всегда находили правильный след и всегда замечали важные подробности. Вы, ребята, умеете хорошо наблюдать. А для поиска преступников это очень важно.
— Так тетю Цану они или не они убили?
Вы, наверное, сразу догадались — этот вопрос задал Радойко.
— Они. Голубой грузовик, который задавил несчастную женщину, и голубой грузовик, который приезжал к Рале, — одна и та же машина. Вот это предположение — самая большая ваша заслуга. Клубок начал быстро разматываться, потому что на пристани очень часто, я бы даже сказал, чаще всего появлялись фальшивые деньги. Ну а тут уж было совсем не сложно установить, кто их главный распространитель. Цана… Но это мы узнали благодаря вам, потому что вы помогли нам добраться до краски. А химический анализ показал, что она идентична крошкам, найденным на месте происшествия. Нам пока только не ясно, почему они решили избавиться от своей главной помощницы. Видимо, она отказалась сотрудничать с ними.
— А кто этот Бледнолицый, который все скрывался у Рале? — спросил я.
— Этого человека разыскивает Интерпол, международная организация, преследующая преступников. Он уже несколько раз сидел в тюрьмах за изготовление фальшивых денег. А три года назад внезапно исчез. Как раз тогда, когда мы собирались его арестовать. Фальшивые монеты, появившиеся в нашем районе, сразу выдали его «почерк». Он большой специалист по изготовлению форм для отливки монет. А у каждого специалиста — свой почерк.
— Так, значит, то, что мы…
— Да, то, что вы выкопали во дворе, как раз и есть формы для литья и пресс. Они, видно, почувствовали, что мы идем за ними по пятам, и решили бежать. Но на этот раз им бы не повезло. Ведь за ними следили и мы, и вы.
Усач с улыбкой смотрел, как мы расправляемся с мороженым, которое он для нас заказал. Вы видели, как надувается жаба, когда собирается квакать? Так вот, после его слов мы были необычайно на нее похожи. Я чувствовал, что меня просто распирает, потому что вдохнуть-то я вдохнул, а вот выдохнуть никак не мог, когда услышал эти слова.
Да, вот такая история. Самому с трудом верится, но факт есть факт. Держу пари на свой перочинный нож, что когда мы будем осенью рассказывать ее в классе, никто не поверит.
Усач заторопился на работу, а мы пошли домой.
Мы чувствовали себя как-то неприкаянно, но знали, что лекарства от этого нет. Не может же людям так везти, чтобы на их пути каждый день встречались шпионы или эти, как их, фаль-шиво-монет-чики.
Поэтому мы решили, что пока, пожалуй, придется опять охотиться на кошек. Но Рыгор не забыл наше добро и кусок сала и больше не убегал от нас. Тогда мы вспомнили про кошку Перы-пекаря. Отличная идея! Но тут же сообразили, что сезон Охоты уже закончился. Что ж, тогда через год?
А теперь надо было срочно придумывать что-нибудь новенькое…
