Елена Усачева - Девочка по имени Смерть
- Спросила, сколько человек в комнате, - продолжила свой рассказ Васька. - Я сказала, что одна. «Одна так одна», - ответила Девочка, выслушала желание - и исчезла. Только дневник не понадобился. Она из-за него в школу пришла и никакого Митьки тут не обнаружила. А перчатки с платком в самый раз оказались. Я утром платок у себя на кровати нашла-а-а… - в голос заревела Вербицкая.
- Погоди. - Что-то тут не состыковывалось. Дневник привел Девочку в школу, она здесь потопталась, прибила своим взглядом зазевавшегося таракана и отправилась к Муранову. - А «письмо счастья» ты тогда зачем мне подсунула?
- Это еще утром было, - шмыгнула носом Вербицкая. - Аня жаловалась, что вы ее не любите, вот я и решила ей помочь…
- Тоже мне, Чип и Дейл… Ты знаешь, что из-за этого письма бабка у Емцова заболела, а у меня мать чуть машиной не сбило?!
- Я не хотела… - завыла Васька.
- И как у вас это только получилось? Словно Андалузия и правда вас всех ведьмами сделала!
- Я не знаю! Мне казалось, что все это шутка. - Смотреть на Ваську было тяжело, такой она сейчас была жалкой. - Аня хотела на вас погадать, попросила нас помочь ваши вещи собрать. Тогда гадание самым верным вышло бы. Подсказала, куда нам идти и что делать.
- Кто б сомневался! - Юрка душил в себе жалость. Не до нее сейчас было. Сначала проблему надо решить…
- Сказала, как к тебе прийти и как Митьку обмануть.
Юрка почувствовал себя глупо. Он носится лосем по улицам, пытается поймать Вербицкую, а она всего-то звонит по телефону, и Андалузия ей сообщает, куда пойти и во сколько.
- Ну, ведьмачки! Метелок на вас не хватает! Что дальше? Нас попугали - и все? И если я письмо перепишу десять раз, все и закончится?
- Не закончилось ничего! - всхлипнула Васька.
- Как это?!
Юрка потянулся к сотовому. Надо скорее написать Емцову, чтобы он письмо нашел и размножил. Пока еще не поздно.
- Аня как узнала, что мы сделали, вообще разговаривать со мной перестала. А девчонки…
Васька замолчала. Пулейкин заволновался. Почему она молчит? Что там такого могло произойти? Подумаешь, соврала! Люди через слово врут, не убивать же все человечество из-за этого?
- Ну, чего там?
- Она их… убила!
В его ушах зазвучала траурная музыка, перед внутренним взором фотографии Лерки и Ольки с черными ленточками на уголках.
- Совсем, что ли? - Юрка приподнялся с места. - Андалузия ваша куда смотрела?! Предупредить, что ли, не могла?!
- Она… она к телефону не подходит, - зарыдала Васька. - А Хаецкая с Пустячной почти не дыша-а-а-ат…
Нехорошо стало у Юрки на душе от этих слов. Что-то неприятно сдавило в груди, заставило зашевелиться червячок тревоги. Захотелось ему срочно выбраться из этого тропического леса и попасть в класс, где шумно, где все свои. И никаких Маленьких Девочек!
- Да не реви ты, - поморщился Пулейкин. - И без твоих соплей башка трещит. Ты сначала разберись - помер кто или нет, а уж потом ори!
- Как только Девочка ушла, Олька с Леркой в шкафу забились, закричали, что их кто-то душит. Вышли, а у обеих на шеях следы красные! И теперь они дома, вообще с кроватей не встают. И следы не проходят. К Лерке врача вызывали. Он только руками разводит. Говорит, что это осенний упадок сил.
- Раз говорит, значит, так и есть. Скоро пройдет. - Юрка верил в силу медицины. - Делать-то теперь что?
- Не знаю! - истерично икнула Васька. - Маленькая Девочка потом ко мне пришла и сказала, что она платы требует. Хочет Аньку заполучить. А Анька к телефону не подходи-и-и-ит…
Цоканья каблуков ребята не услышали - наверное, Людмила Петровна подкралась к ним на цыпочках.
- Как тебе не стыдно! - обрушилась она на Пулейкина. - Довел человека до слез! Немедленно извинись!
Юрка вопросительно взглянул на Ваську.
- Ладно, извиняйся, - разрешил Пулейкин.
Вербицкая истерично задергалась, сорвалась с подоконника и убежала.
Химичка посмотрела на Юрку испепеляющим взглядом. Хорошо, что зубы у нее при этом не превратились в маленькие и острые, а то совсем бы на Маленькую Девочку стала похожа. Вот и костюм на ней сегодня был почему-то черный.
- Пусть твои родители ко мне зайдут, - мрачно произнесла Людмила Петровна. - Передай остальным - Муранову и Емцову, - чтобы сегодня же их родители были в кабинете директора!
И она удалилась.
Юрка отвернулся к окну. Через двор походкой победителя топал Митька.
Иди, иди! Ты еще главного не знаешь - что мирная жизнь закончилась, что армия победителей-французов спешно отступает от Москвы.
- Что у тебя с бабкой? - перехватил Юрка приятеля.
- С сердцем что-то. - Емцов выглядел на редкость спокойным, словно это был не он, а его сильно улучшенная копия. - Врача вызвали. Говорит, возраст…
- Офигеть…
Не хотелось связывать все это с Маленькой Девочкой и «письмом счастья», но слишком уж явная параллель напрашивалась. Пока всех не убьют, не успокоятся?
Затрезвонил сотовый. Эсэмэска: «Не ищите никого. Не лезьте в это дело!»
«Кто ты???!!!» - во второй раз отбил вопрос Юрка, заранее зная, что ответа не получит. Он словно погрузился в мир сплошных вопросов без ответов.
* * *
Все еще рыдавшую Вербицкую отправили домой. Учителя с подозрением смотрели на ошалевшего от свалившихся на его голову новостей Юрку.
- Чего, я опять в чем-то виноват? - тянул он, когда у него пытались выяснить причину Васькиных слез. - Она там каких-то привидений навызывалась, а я отвечать должен?
- Каких привидений?! - стонала химичка.
После разговора учительница со всей силы нажимала на ручку, делая запись в дневнике:
«Довел одноклассницу до истерики! Родители, займитесь воспитанием своего ребенка!»
- Сидите здесь, - приказала она. - Я к директору. Мы решим, что с вами делать!
Она ушла, громко хлопнув дверью.
- А чего вы мрачные-то такие? - Емцов доел пирожок, принесенный из дома, облизал губы. - Все путем! От Андалузии мы избавились. Может, она вообще от нас укатит! Девчонки поистерят и успокоятся.
Юрка кивал. Изучал размашистую запись красной ручкой в своем дневнике и не находил нужных слов, чтобы что-то возразить другу.
- У тебя в рюкзаке должна лежать моя вчерашняя записка, - произнес он. - Найди ее и прочитай с обратной стороны. И для тебя же будет лучше, если ты послушаешься и сделаешь так, как там говорится. Перепишешь ее десять раз. Может, тогда твоя бабка выздоровеет.
- Да что за чушь вы все несете! - взвыл Митька, но друзья были спокойны. Пережитых волнений им хватило для того, чтобы сейчас уже ни на что не отвлекаться.
Юрка закрыл дневник, переглянулся с молчаливым Мурановым.
- Короче, видели мы эту Девочку. Она до тебя еще не добралась, потому что, используя твой дневник, только в школу и смогла прийти.
- Может, хватит? - Митька подтянул к себе рюкзак. - Пошли. Мне еще в аптеку за лекарствами идти.
Пришедшая эсэмэска заставила Юрку вздрогнуть.
«Бегите!»
Юрка не успел поднять глаза от сообщения, как Емцов внезапно заорал.
Она стояла около доски и улыбалась. Маленькая, в длинном черном платье, с длинными черными волосами. Белое лицо. Широкая улыбка. Маленькие остренькие зубки сверкают из-под темных губ.
- Тебе чего? - крикнул Митька.
Девочка не шевелилась. Она просто смотрела. Смотрела внимательно, словно хотела всех их запомнить.
- Классом ошиблась? - Емцов все еще ничего не понимал.
- Уходим! - толкнул Юрка застывшего Влада. Тот, словно безвольная кукла, шагнул в проход.
- Что… кто это? - Сшибая стулья, Митька бросился следом.
- Это бонус за исчезнувшую Андалузию.
Первым ахнул Муранов.
Девочка стояла около двери и исподлобья смотрела на них, отчего ее улыбка стала казаться уже каким-то звериным оскалом.
Шустрый Емцов метнулся к окну.
- Вы что здесь устроили?!
Как наваждение - вместо Черной Девочки в дверях появилась Людмила Петровна. И взгляд ее был не намного добрее взгляда только что исчезнувшего призрака.
Митька сполз с подоконника, попытался закрыть уже распахнутое окно. Но что-то у него заело, он смахнул на пол горшок с геранью и выбрался из-за ряда парт.
- Значит, сегодня к директору никто не идет. Предупреждаете родителей, и пусть они приходят завтра, когда смогут, до шести вечера, - «уронила» на них свой приговор химичка. - И завтра же каждый в моем присутствии извиняется перед Василисой. Слышали? Каждый!
- А чего я-то? - Митька вскинул на плечо рюкзак. Грохнул за его спиной задетый рюкзаком стул.
- Вот мы сейчас и узнаем - чего!
Людмила Петровна шагнула вперед, и за ней в класс вошла высокая красивая женщина.
Она была… она была другая. Привыкшие за много лет к невзрачным учителям, к замотанным на работе родителям, ребята сразу поняли, что вошедшая в класс женщина - из иного мира. У нее было невероятно свежее, отдохнувшее лицо, черные волнистые легкие волосы, темные глаза, непривычно ярко накрашенные губы. Голубое короткое легкое пальто, блестящие высокие сапоги. Спокойна и уверена в себе. И от этой ее уверенности окружающим становилось неловко. Словно они заранее чувствовали себя в чем-то перед ней провинившимися.
