Наталия Кузнецова - Дело о синекрылой бабочке
— Удачи! И поскорее возвращайтесь.
ГЛАВА VII Бомж-бандит
Шагая по заснеженному поселку, Лешка вспоминала прошедшее лето, когда они вот так же бродили по этим улочкам, и как им было хорошо втроем. И сейчас хорошо! Пусть под ногами не мягкая трава с веселыми одуванчиками, а занесенные снегом дорожки, зато Артем с ними, а метель — это уже дело второстепенное. И куда идти, тоже все равно, лишь бы вместе.
Стоило Лешке так подумать, как Ромка воплотил в слова ее мысли:
— Темка, да как же нам тебя не хватало!
— Ну, сколько можно об этом говорить, — махнул рукой Артем и смущенно добавил: — А мне — вас! Вы — мои лучшие друзья.
Вскоре показался знакомый дом с по-прежнему плотно зашторенными окнами — ни один лучик света не просачивался наружу.
— Давай, Темка, звони, — не скрывая волнения, приказал Ромка и отступил чуть в сторону.
Артем нажал на кнопку звонка. Ромка подпрыгнул, пытаясь заглянуть в высокое окно: ему вдруг показалось, что за ним что-то блеснуло.
— Отходи, быстро, — не разжимая губ, вдруг процедил сквозь зубы Артем и громко бросил куда-то вбок: — Здрассьте еще раз!
Ромка отскочил от окна, его губы расплылись в неестественно широкой улыбке:
— Ну что, нашли нужный дом?
Милиционер, тот самый, который спрашивал у них, как пройти на Солнечную улицу, бросил на него подозрительный взгляд:
— Спасибо, нашел. А вот что вы здесь опять делаете?
— В гости пришли к Барбарисычу.
— В гости? А говорили, что дачу для лета ищете.
— Сначала дачу искали, а потом нашли его фотографию, — Артем достал снимок, — и пришли ему показать. Но он, похоже, куда-то ушел. А вы тоже к нему?
— Нет, у меня другие дела.
Милиционер скрылся за углом, а Ромка с уверенностью заявил:
— Зуб даю, что он неспроста здесь отирается! Наверное, старик давно у ментов под колпаком.
— Вполне возможно, — кивнул Артем. — Не зря же он их в электричке испугался. Так что пошли отсюда скорее. Не получилось сегодня, придем завтра, время еще есть.
Друзья уже подходили к дому, как вдруг Ромка, проговорив: «Вы идите, я догоню», — развернулся и умчался назад. Артем с Лешкой в недоумении остановились. Но ждали они недолго. Ромка скоро вернулся, запыхавшийся и очень довольный.
— И куда ты бегал? — спросила Лешка.
— К Барбарисычу. Фальшивку ему под дверь подложил. В щелочку узенькую.
— Зачем?!
— Для дела. Завтра придем к нему и спросим, не находил ли он наши деньги? Скажем, что купюру у меня ветер из пальцев вырвал, к его порожку прибил, а сквозняк ее внутрь утянул, а мы до него не дозвонились. И послушаем, что он на это скажет.
— Ты что, Рома! Думаешь, ему понравится твой прикол? Да он и не поверит!
— Ну и пусть. Зато поглядим на его реакцию, удивится он или испугается.
Артем Ромкину затею не одобрил совсем:
— Ты поступил глупо. Как говорит твой Мэрфи, все не так легко, как кажется! Деньги может мент подобрать, и тогда получится, что мы Барбарисыча нарочно подставили. Ты об этом подумал?
— Мент не подберет! И никто не подберет с улицы. Я их хорошо вовнутрь запихнул.
— Ладно, что сделано — то сделано, и на сегодня хватит. Мы сюда, в конце концов, отдыхать приехали.
Мороз пробирал до костей, и они ускорили шаг.
К их приходу Славка украсил гостиную елочными гирляндами, и в доме воцарился праздник. Отогревшись горячим чаем, Ромка уселся смотреть телевизор и пригласил всех желающих. Но к нему присоединился только Славка, а Лешка позвала Артема в «свою» комнату, ту, где она жила летом. Сначала они повесили на стены мигающие гирлянды, а потом стали разглядывать фотографии и открытки с видами Англии.
— Ты хотела, чтобы я рассказал тебе про Стоунхендж. — Артем подал Лешке большой снимок. — Вот он, храм вечности, памятник бронзового века. Ему уже две тысячи лет. Лешка увидела причудливый хоровод ни на что не похожих исполинских построек. Артем на их фоне казался маленьким-премаленьким.
— Какие огромные камни! Я слышала, что Стоунхендж был местом приземления инопланетян.
— Нет. Стоунхендж построили люди, а зачем — никто не знает. Одни ученые говорят, что это древняя астрономическая обсерватория, другие считают его культовым местом или надгробным памятником. Один такой камешек весит до пятидесяти тонн, представляешь? Перед ними все наши заботы кажутся такими незначительными! А знаешь, когда я увидел, что эти камни поставлены друг на друга в форме подков, то загадал желание.
— Какое?
— Поехать на Новый год в Москву. Увидеть свой класс, всех ребят, вас с Ромкой, Славку… Я обязательно поеду туда снова. Но одному там не так интересно, вдвоем лучше.
— А ты… — Лешка хотела спросить, с кем бы он хотел поехать в Стоунхендж, но тут скрипнула дверь — к ним притащился Дик. Пес улегся на полу, и Лешка утопила в его густой шерсти замерзшие на улице ноги. Рядом стоял большой масляный обогреватель и распространял вокруг себя убаюкивающее тепло. За заиндевелым, плотно закрытым окном по-прежнему завывала вьюга, и тем приятнее было сидеть вдвоем на мягком диване и никуда не спешить.
Фотографий было много, они передавали их друг другу, руки их то и дело соприкасались, отчего у Лешки обмирало сердце и захватывало дух. И свой вопрос она не повторила. И так было ясно, что Артем видит рядом с собой в Стоунхендже только ее, а не кого-то еще! И что он ни капельки не жалеет о том, что остался на даче. И вся ее ревность к Наташке испарилась, будто ее и не было. И еще Лешке казалось, что Артем порывается сказать ей что-то очень важное, вроде того, что тоже думал о ней все это время, и что они всегда будут вместе, но не может решиться.
Снимки закончились, и Артем поднял голову.
— Хорошо здесь, правда?
— Да, очень, — прошептала Лешка и замерла в ожидании.
А он посмотрел на дверь и сказал:
— И чем это, интересно, занят наш философ, что ни разу не появился?
Лешке тоже показалось странным, что ее непоседа-брат до сих пор не прибежал к ним с фонтаном новых идей и предложений, а сидит, как привязанный, у телевизора. Или он их копит, а потом и ворвется к ним в самый неподходящий момент?
— Пойдем посмотрим, — предложила она, и они вышли из комнаты.
У пламенеющего камина перед телевизором в одиночестве сидел Славка и увлеченно смотрел какой-то фильм.
— А Ромка почему не идет? — повернув к ним голову, спокойно спросил он.
Лешка удивилась:
— Разве он не с тобой? Мы думали, он тоже видак смотрит.
— Он и смотрел. А потом я в камин поленце подкинул и пошел руки мыть, а вернулся — его нет, а пульт — на «паузе». Я подумал, он к вам пошел.
— А когда наступила эта пауза?
Славка наморщил лоб:
— Да уж с полчаса назад, наверное.
Лешка поискала взглядом Ромкин телефон, обнаружила его на столе и метнулась к вешалке. Ромкиной куртки там не было. Она с досадой топнула ногой:
— Ну что он за человек такой! Договорились же сегодня больше никуда не ходить! И сколько его теперь ждать?
— Раз не предупредил, значит, скоро придет.
— Ладно, подождем, — сказал Артем, и они с Лешкой пристроились у пылающего камина. Но прежней идиллии не получилось. Лешка сидела, как на иголках, и то и дело прислушивалась, не идет ли Ромка.
Промаявшись, как и она, минут двадцать, Артем с громким вздохом встал, сорвал с вешалки свою куртку и помог одеться Лешке.
— А куда вы пойдете? — спросил Славка.
— Ясно куда — к Барбарисычу, больше некуда. Ты запрись получше, а мы возьмем с собой Дика.
Пес выскочил со двора и, раскидывая лапами снег, помчался по улице. Мороз усилился, а снег прекратился. Переливаясь и искрясь в лунном свете, он легко рассыпался под ногами.
Ночью дом на Гоголя казался еще мрачнее, еще неприветливее. Артем подошел к двери под козырьком и решительно надавил на кнопку звонка. За дверью раздались медленные шаркающие шаги.
— Кто там? — спросил старик.
— Это Артем, я уже приходил к вам сегодня. Борис Борисович, откройте, пожалуйста!
Барбарисыч еще дольше, чем в прошлый раз, возился со своими запорами.
— В чем дело, почему так поздно?
— Извините, пожалуйста, но у нас друг пропал. Он к вам, случайно, не заходил?
— Рома его зовут. Рома! Где он может быть? — громко и отчетливо сказала Лешка и незаметно толкнула Дика ногой.
Прядая ушами, пес обнюхал старика, сунулся к нему в дверь, с шумом втянул в себя воздух, попятился и убежал за угол.
— А почему вы пришли ко мне? — удивился Барбарисыч.
— А больше некуда, у него здесь других знакомых нет, — ответил Артем.
Барбарисыч поправил накинутый на плечи пиджак и покачал головой:
— У меня его не было. Может, он и звонил, но я не слышал — в погреб спускался. А вот тебя я припомнил. Ты маленьким за Петькой бегал.
— Было такое, — обрадовался Артем, но улыбка тотчас спала с его лица. — Извините нас. До свидания.
