Екатерина Вильмонт - Дурацкая история
– Ну и какие у тебя идеи?
– Для начала надо нынче ночью туда наведаться.
– Почему ночью?
– А что ты предлагаешь? Средь бела дня? Так средь бела дня мы уж там сколько раз бывали, ничего интересного не видели! А Лев пошел туда ночью…
– Откуда ты знаешь?
– Тетя Галя сказала.
– Что? Что она сказала?
– Что весь вечер он был дома, а ночью... вышел погулять. Так он ей сказал.
– А она не удивилась?
– Нет, он страдает бессонницей и часто поздно гуляет.
– Понятно… Но как же мы ночью туда пойдем? Кто нас отпустит?
– Да вас-то не пустят, а вот мы с Митяем… Моих сейчас нет… А Митька может сказать, что останется у меня ночевать.
– Тогда и мы пойдем! Я тоже скажу, что переночую у Мотьки. Никаких проблем! Пойдем все вместе!
Костя улыбнулся.
– Вместе, конечно, веселее…
– И безопаснее!
– Ну, это неизвестно…
– Известно, еще как известно! Костя, а может, возьмем с собой Лорда?
– Это можно! Но ты что, пойдешь к Мотьке ночевать с Лордом? Глупость какая-то…
– Вообще-то да, глупо…
– Не беда, Аська, обойдемся без Лорда! Ох, как все-таки здорово, что ты вернулась! – вырвалось вдруг у Кости.
– Я сама рада до смерти!
Тут позвонила Матильда, сказала, что освободилась.
Я велела ей срочно ехать ко мне.
– А что? Что? Какие-то новости, да? – заверещала она.
– Да! Давай скорее, у меня тут Костя!
– Ой, Аська, ну скажи, что стряслось, а то я умру!
– Мотька, это не телефонный разговор.
– Лечу!
Пока Мотька «летела», позвонил Митя, и Костя велел ему немедленно идти ко мне.
Вскоре «Квартет» опять был в сборе, и Костя рассказал еще раз о том, что произошло со Львом Львовичем.
– Ну, что я говорила! Надо было ему тоже святой воды дать! Скажете, нет?
– Моть, теперь об этом говорить уже бесполезно, – осадил ее Митя. – Сейчас главное – разработать план ночного визита на эту квартиру. Какие будут предложения?
– Я привезу побольше святой воды, и все там опрыскаем, и только тогда можно будет туда входить, – гнула свое Мотька.
– Матильда! Прекрати! – раздраженно бросил Костя.
– А по-моему, это не помешает! – сказала я.
– Мы эту водичку в бутылку с брызгалкой нальем, и если какая нечисть к нам сунется, мы ее святой водой!
Костя только безнадежно махнул рукой. Мол, что с полоумной взять.
– Я считаю, надо прихватить с собой кое-какие инструменты типа отвертки, плоскогубцев, гвоздодера… А еще веревку, фонарь…
– Подождите, – закричала я, – надо обязательно взять побольше полиэтиленовых пакетов, надеть их там на ноги и веревочкой завязать, чтобы никто не увидал наших следов, и вообще…
– Правильная мысль! – одобрил меня Митя. – И перчатки тоже обязательно захватим!
– Ладно, вы тут все обсуждайте, а я пойду в церковь смотаюсь за святой водой.
– Матильда, ты чего носишься с этой водой, как дурак с писаной торбой? – фыркнул Костя.
– Погодите, она нам еще очень пригодится! – подняла указательный палец Мотька. – Во всяком случае, хуже не будет!
И с этими словами она умчалась.
– Чего это она? В религию ударилась? – спросил Костя.
– Не знаю, меня же здесь полгода не было!
– И эти полгода мы жили спокойно, – проворчал Митя.
Я хотела было обидеться, но мне стало лень. Мы обсудили все, что нам может понадобиться, составили список, собрали, что можно.
– Ась, а где, по-твоему, мы будем переодеваться в сталкеров? – спросил Митя.
– Да что переодеваться? Натянуть на ноги мешки и завязать веревочками? Там на лестнице и наденем! Есть о чем разговаривать!
Вскоре вернулась Матильда с бутылкой святой воды.
– Ребята, – вдохновенно начала она, – у меня идея!
Надо бы нам еще повертеться в том дворе! Поспрашивать, что люди говорят про пожар!
Мы переглянулись. Такая простая и здравая мысль никому в голову не приходила. Молодец Матильда.
– Да, вот что значит перерыв в полгода, – воскликнул Митя. – Такая элементарная мысль, а вот, поди ж ты, никого не посетила! И лучшее время для этого мы уже упустили. Надо было по свежим следам… Эх, дурачье!
– Не беда! Мы с Аськой пойдем туда и что-нибудь, да выясним! Все равно до ночи еще времени вагон, – волновалась Мотька. – Вы, мальчики, идите пока, занимайтесь, а уж мы с Аськой туда сбегаем!
– Только не слишком суетитесь! – предупредил Костя.
– Ладно, нам не впервой! Аська, ты чего молчишь?
– А что я должна говорить? Ты ж уж сама все решила! – засмеялась я.
– А ты не хочешь? – разочарованно протянула Мотька.
– Особенно страстного желания не испытываю, но все равно пойду! Надо – так надо!
Костя с Митей ушли, взяв с нас слово, что мы им позвоним, как только что-то узнаем. И мы отправились на разведку.
– Моть, а ты ту бабку, что тогда с нами разговаривала, запомнила?
– Ага!
– Уже легче!
– Почему?
– Да потому, что лучше бы нам ей на глаза не попадаться!
– А ты ее не помнишь, что ли?
– Сама не знаю, вроде помню…
Заглянув во двор, мы сразу увидели, что на лавочке никого нет.
– Не беда, подождем! – решительно заявила Мотька, усаживаясь на лавку. – Даже еще лучше. Когда кто-то сидит, как-то неудобно рядом плюхаться.
– Моть, посторожи мое место, я сейчас.
– Ты куда? – удивилась Мотька.
– Погоди, я на минутку!
Я выскочила из подворотни и в ближайшем магазинчике купила две порции мороженого и пол-литровую бутылку холодного спрайта.
– Вот, Мотька, держи!
– Что, так мороженьица захотелось? – удивилась Мотька.
– Да нет, просто, когда две девчонки сидят в чужом дворе, лучше, чтобы этому было какое-то объяснение! Устали, сели мороженого в покое поесть, водички выпить…
– Ну ты даешь! Точно будущий психолог! Ты еще не передумала?
– Нет, не передумала!
– Еще передумаешь двадцать раз!
– С чего ты взяла?
– Ты, Аська, все равно в артистки пойдешь!
– Матильда, ты чего-то перепутала. В артистки ты пойдешь, а я не собираюсь.
– Да куда ж ты денешься, у тебя и мама артистка, и дед, и даже Ниночка… Ну, а не в артистки, так в топ-модели. Вон у тебя ноги какие длиннющие… Или манекенщицей в Париже заделаешься… Ты красивая…
– Дура ты, Матильда! Набитая! Мне это совсем неинтересно, пойми. Думаешь, мне нравится, когда мама на всех углах красуется? Я только молчу, чтобы ее не огорчать, на нее и так все нападают…
– А что тут плохого? Нет, ты скажи, что тут плохого?
И потом, она не бумагу сортирную рекламирует и не прокладки всякие, а чай! Благородный напиток! Чтобы знали – Наталья Монахова пьет только такой чай и никакой другой. И потом, она до того красивая на этих плакатах, жуть! Я мечтаю быть такой, как твоя мама!
Неизвестно, куда бы завел нас этот разговор, но тут на лавочку села молодая миловидная женщина, чья дочка ковырялась в песочнице. Я почувствовала, как Мотька напряглась.
– Ой, – вдруг сказала она, – Аська, глянь, там, похоже, пожар был!
Действительно, одно окно на шестом этаже было пустым, без стекол, и стена над ним закопчена.
– Да, девочки, такой ужас! – проговорила женщина. – Слава Богу, никто не погиб! А страху было много!
Главное, квартира-то пустая, никто там не живет, и вдруг – загорелась! Не иначе, хулиганы какие-нибудь подожгли!
– И много там добра сгорело? – полюбопытствовала Мотька.
– Да нет, какое добро! Говорю же – нежилая квартира!
– Да? А почему? – гнула свое Мотька.
– Что почему? – не поняла женщина.
– Почему никто не живет? Квартирка-то небось клевая, и район какой престижный!
– Видно, покупателя еще не нашли или, может, нашли, но новый хозяин не торопится, мало ли, мы их дел не знаем…
– А хозяев вы знаете? – осторожно спросила я. – Им-то про пожар сообщили?
– Надо думать… Но то не моя забота. Пускай этим либо пожарные, либо милиция занимаются!
– Да, вот так живешь-живешь, думаешь, есть у тебя имущество, собственность, а оно уже давно тю-тю! Сгорело дотла! – пригорюнилась Мотька.
– Так ему и надо! – вдруг мстительно проговорила женщина. – Может, и грешно так про покойника… Но…
Чтоб другим неповадно было…
Мы затаили дыхание.
– Что? – не выдержала Мотька.
– Да ничего… Так…
– Ой, женщина, ой, миленькая, ну разве так можно? – воскликнула вдруг Матильда. – Разве можно?
– Можно – что? – опешила женщина.
– У вас же ребеночек маленький, а вы…
– Да что я? Что я?
– Да проговорились-то как… Скажите спасибо, что мы посторонние, случайные, можно сказать, люди! А будь на нашем месте какой-нибудь сыщик, а?
– Сыщик? А что я такого сказала?
– Ой, женщина! Как вы сами не понимаете? Да вы ж открытым текстом признались, что подожгли эту квартиру!
У меня от Мотькиной наглости даже дыхание перехватило. И у молодой мамы тоже.
– Что? Да ты в своем уме?
– Ну а как же, как же? Вы же сами сказали: «Чтоб другим неповадно было… Так ему и надо!» Вот если б вы сказали просто: «Так ему и надо!» Это одно дело, а вы ж добавили: «Чтоб другим неповадно было!»
