Мариэтта Чудакова - Дела и ужасы Жени Осинкиной
А как выражаются главы нашего государства? Вот только что услышал прямо-таки из первых или вторых, у них сейчас не разберешь, уст: «… позитивные изменения к лучшему…» И это люди с высшим образованием!.. Уму непостижимо, Иван!
…Тут Ваня вспомнил про звонок Димы. Опять представил себе то, что, возможно, сейчас происходит далеко-далеко от Москвы. А он не может ничем быть полезным друзьям. И сразу стало ему муторно и тоскливо.
Глава 41. Сержант выходит на связь
…И второй раз за последние полтора часа голос в мобильнике почти выбил невозмутимого Лешу из равновесия.
— Ну что, Калуга, проклаждаетесь в наших краях, а как насчет навестить командира отделения?..
Леша онемел на несколько секунд ото всего сразу — не в последнюю очередь от того, что сержант был сейчас им с Саней более чем кстати. И знакомое «проклаждаетесь» вместо стандартного «прохлаждаетесь» прозвучало в Лешиных ушах музыкой.
— Василий… Да как номер-то узнал?..
— Ну забурел на гражданке, забурел! Забыл, что такое войсковая разведка! А если добавить двухгодичный опыт оперативной работы в милиции…
— Василий, так ты что — настоящий мент, что ли, сейчас?
— Самый настоящий! Заходи — пощупай.
Да, вот это было действительно везенье так везенье.
Василий был бы хорош в любой роли. Но в роли мента… Сейчас лучшего трудно было и желать. Потому что если придется этих отморозков положить — кто-то из представителей закона либо порядка должен подтвердить, что они с Саней защищали несовершеннолетнюю и нечего им шить превышение самообороны.
Василий продолжал, как выражались они когда-то, в военной своей молодости, заимствуя слово у моряков, травить:
— Понятно, почему однорукого в милицию взяли? В виде исключения? Коррупция, братцы, милицейские ряды душит. Так, может, думают, я одной-то рукой меньше загребу, чем другие двумя…
— Сержант, слушай сюда. Мы здесь по приказу генерал-лейтенанта Шуста. Помнишь такого?
— Еще чего-нибудь спроси.
— Мы тут девочку одну везем по Сибири. С сыном генерал-лейтенанта в дружбе, между прочим.
— Ого! — заинтересовалась мобильная трубка. — Сколько же ей лет?
— Да тринадцать, Василий, тут не то совсем, что ты думаешь… Ну она тут такую задачу непростую выполняла — и практически выполнила. Парня одного на пожизненное за чужое убийство отправили, а она все это дело размотала…
— Сколько, говоришь, лет? — засомневалась трубка. — Тринадцать?
— Тринадцать, тринадцать… Подробности письмом, Василий. Чего ты удивляешься, не пойму? Не хуже меня знаешь — в Отечественную такие разведчиками были. К немцу в тыл ходили…
— То война… — раздумчиво сказала трубка.
— Не о том речь сейчас, слышь, отделенный? За ней два киллера идут, понятно?
Трубка мгновенно сменила интонацию, сразу оказавшись «при исполнении»:
— Где они? Где девочка? Где вы сами?
Ну а дальше с ходу пошла разработка плана операции. С ней мы вас пока знакомить не будем.
* * *Слава легко и, конечно, раньше всех не только добрался на своем мотоцикле — разумеется, вместе со Скином, — до Эликманара, но и быстро разыскал дом тетки Феди Репина. Секрет простой: он расспрашивал не взрослых, а всезнающих подростков. И теперь прояснял очень удивленной и обрадованной появлением обоих ребят Жене — а заодно и себе — ситуацию.
А она была иной, чем Слава себе представлял. Он считал, что идет на помощь — имея в виду прежде всего свою повышенную мобильность — Леше и Сане. Однако выяснилось, что их на месте нет, хотя они должны бы уже и быть.
Не было пока еще на месте и хорошо укомплектованной команды Тома, о которой Слава знал от него самого.
Следовательно, личные и срочные действия Славы-байкера опять приобретали особое, повышенное значение.
Задача у него была не из легких — особенно если принять во внимание острый дефицит времени. От Тома он имел четкое наставление — Женю не пугать, не сообщать в упор, что ее хотят пристрелить как бешеную собаку. Это и на взрослых мужчин неприятно действует. А тут все-таки девочка, хоть и не робкого десятка. Самое важное — принять срочные меры безопасности. Потому что нельзя было исключить того, что убийцы, которых никто из Жениных друзей не знает в лицо, уже где-то неподалеку. А они-то знают Женю в лицо…
— Женя, тут такое дело… Тебе надо бы найти временное укрытие. Потому что есть люди, которые могут причинить тебе зло. Ты ведь, кажется, упоминала, что тебя по дороге раза два кто-то преследовал?
— Да…
Вообще-то Женя совсем забыла эти случаи. Но сейчас вспомнила.
— Разве они где-то здесь?.. — спросила она несколько растерянно и даже слегка побледнев.
— Пока нет. Но в любой момент могут появиться. У тебя из местных не завелся тут кто-нибудь, кому ты могла бы доверять?
— Есть такие, — сразу же отозвалась Женя. — Даже двое. Вот в том доме — Игнат. Мы немножко знакомы. И на соседней улице — Степа Барабанчиков. Ему уж точно доверяю. Он в наше Братство вошел.
— Тогда скажи-ка мне поточнее, в каком он там доме. Мы со Скином сейчас быстро к нему смотаемся.
Степе, который сразу Славику понравился, было сказано все как есть. Человека, второй год занимавшегося страшными преступлениями, сообщение о двух профессиональных убийцах сильно не удивило. И он сразу подсказал удачное решение — поселить Женю в гараже у них во дворе. Сейчас он был пустой; туда ставили машины приезжавшие родственники.
Обсуждать со Степой детали оказалось очень легко — голова у него работала четко и ясно. Скин еле успевал следить за их со Славиком обсуждением проблемы.
Привести Женю сюда надо было так, чтобы ее никто не видел, — иначе все лишалось смысла. Казалось бы, удобнее всего это сделать ночью. Но до ночи Славик ждать опасался. По поселку ходили пешком и передвигались на машинах туристы. Убийцы могли затеряться среди них. Конечно, «Тойота-Лексус» черного цвета — это была примета. Но машину они могли оставить вообще в соседнем поселке и ходить пешком, ничем не выделяясь среди остальных прохожих.
Была еще одна проблема — Тося.
Без Жени она нигде ни за что бы не осталась. Поселить в гараже — собаке иногда надо выходить, и она будет Женю демаскировать. Оставить во дворе — Буян не поймет, будет беспрерывный истошный лай.
Тогда Степа решил, что Буяна можно отправить пока на край поселка к бабушке. К ней Буян благоволил, потому что кормежка там была — высокий класс: приходившего порою в гости пса Степина бабушка баловала. А Тосю поселить в его конуре. Женя сумеет ее уговорить пожить в чужом домике.
Тут на крыльцо вышла из дома Дуня Барабанчикова со всеми своими косичками и безмятежным взором. И Славик спросил:
— Твоя сестренка?
— Моя.
— В этом же доме живет?
— Нуда.
— Тогда, Степан, не пойдет, — твердо сказал Слава. — Мы у тебя все это устраивать не можем. Нельзя ее опасности подвергать.
И Степа тоже — как очнулся — понял вдруг, что не может ни ее, ни маму поставить перед фактом возможной стрельбы. А убедить их уйти к бабушке тоже вряд ли возможно.
— Тогда — к Силантьичу, — уверенно сказал Степа. — Он один живет. И гараж у него тоже есть. Он все понимает. И не трус.
Глава 42. У Силантьича
Вадим Рыболовлев читал распечатанную из Интернета газетную статью, можно сказать, не веря своим глазам.
В статье рассказывалось, что на официальном сайте Министерства обороны в разделе «История против лжи и фальсификаций» обнаружился текст, подписанный начальником отдела военной истории Института военной истории того же самого министерства. Начальник этот был кандидат исторических наук и полковник. Он объяснял, что в развязывании Второй мировой войны виновата… Польша. Потому что она отказала гитлеровской Германии в ее, по мнению полковника, очень даже умеренных (!) требованиях. Гитлер всего-то требовал включить город Данциг в состав Третьего рейха и разрешить провести через всю Польшу экстерриториальные немецкие железные и автомобильные дороги — в Восточную Пруссию.
А Данциг, заметим на полях той примечательной статьи, — это нынешний польский портовый город Гданьск (на верфи которого, между прочим, и началось в 1980 году знаменитое движение польских рабочих — «Солидарность»); Восточная же Пруссия после нашей победы отошла к Советскому Союзу — вместе с Кенигсбергом, ставшим Калининградом.
Так вот, по мнению полковника-историка, кабы Польша не была такой несговорчивой — нацисты нипочем бы войну не начали!.. Иными словами — найден наконец-то настоящий виновник Второй мировой войны…
Перед Вадимом Силантьевичем лежала и распечатка статьи из следующего номера газеты, вышедшего на другой день. И там уже — полный отбой! Министерство сожалеет, с сайта статья уже снята…
