Йенс Хольм - Тайна лесного браконьера
Я протянул ему бинокль. Взяв его, он спросил:
— А что потом? Как ты считаешь, что мы увидим?
— Вы увидите, где он прячет тысячу крон, — ошеломил их я.
— Ничего не понимаю, — признался Очкарик. — Откуда ты знаешь, что он будет прятать деньги именно в те минуты, когда мы будем наблюдать за ним?
— Это уж моя забота! — твердо заявил я. — Тут суть всей идеи. Не будем терять времени. Начинаем действовать!
Друзья мои, конечно, все еще ничего не понимали. Ведь я не раскрыл им свой план. Но они верили мне и последовали молча за мной.
Двигаясь совершенно бесшумно, мы оказались перед домом и убедились, что Лаурсен, как и большинство сельских жителей, шторами не пользуется. В комнатах — на первом и на втором этажах — горел свет. Эрик забрался на дерево и шепнул нам оттуда:
— Лаурсен сидит и читает газету. Мне оставаться здесь?
— Да! Сейчас должно что-то произойти. По крайней мере, я надеюсь на это. Всем быть тише воды, ниже травы и смотреть в оба!
Очкарик и Катя заняли наблюдательные пункты за кустарником и деревянным забором. А я глубоко вздохнул, чтобы набраться мужества, так как, признаться откровенно, порядком нервничал. Но тут вдруг успокоился. Кругом стояла тишина. Лишь где-то вдали лаяли собаки.
Пора! Набрав горсть земли и камешков, швырнул все это в окно на втором этаже. Никакой реакции. Тогда я бросил еще пригоршню щебня с несколькими камешками побольше. И это подействовало.
Лаурсен подошел к окну, открыл раму и высунул наружу голову. Я видел, как он напряженно всматривался в темноту, пытаясь разглядеть, кто его потревожил. Меня он, конечно, не заметил, хотя я стоял прямо под ним.
— Эй, кто там? — заорал он. — Какого черта?
— Добрый вечер, господин Лаурсен, — отозвался я, пытаясь держаться спокойно (впрочем, мне полностью это не удалось). — Это я, Ким. Хочу вам сообщить: я только что узнал — вы выкопали клад и присвоили мои деньги. В банке я взял номера банкнот. А теперь хочу получить свои деньги назад.
— Ты, парень, совсем рехнулся! — крикнул Лаурсен.
— Ничуть! Украденные деньги вы все равно вернете. Или я сейчас же пойду и приведу полицию!
— Ты совсем свихнулся, парень, — издевательским тоном ответил тот. — Иди, иди и приводи полицию. Если ты, конечно, решишься на это.
— Уже решился. Пока! Иду за полицией!
Я резко повернул и пошел по дороге в поселок, сильно печатая свои шаги. И даже принялся свистеть, чтобы он слышал, как я удаляюсь, и поверил в то, что я действительно направился в полицейский участок. Я был твердо убежден, что Лаурсен стоял у открытого окна и пытался определить мой маршрут. Я дошел до края леса и даже обогнул зеленый массив, чтобы у него не осталось никаких сомнений в моих намерениях.
Я отошел достаточно далеко, прыгнул на мягкое травяное покрытие у края дороги и бесшумно побежал назад.
Навстречу мне спешил Эрик. Лицо его расплылось в радостной улыбке. Мне даже пришлось немного успокоить его, чтобы он не кричал во весь голос.
— Послушай, можно прямо обалдеть! Он действительно попал в западню!
— Где же были деньги? — спросил я.
— В ящике письменного стола. Сразу, как ты ушел, он бросился к столу и вытащил оттуда деньги. Дело происходило все в той же комнате на втором этаже. С дерева все было прекрасно видно. Потом он постоял, внимательно оглядывая комнату. Наверное, раздумывал, где же ему припрятать банкноты, да так, чтобы полиция их не нашла. Затем бросился вниз. Что происходило на первом этаже, видели Очкарик и Катя.
— И где же он спрятал деньги?
— Он поступил очень хитро. Завернул банкноты в старую газету, смял все как следует и сунул бумажный комок в кафельную печь вместе с различным хламом для растопки. Туда же опорожнил содержимое двух пепельниц. После этого снова поднялся на второй этаж и преспокойно устроился в кресле с газетой в руках. Видимо, сидит и сейчас там, ожидая, когда ты явишься вместе с Ларсеном.
Спустя минуту к нам присоединилась Катя и сообщила, что Очкарик забрался на дерево и не спускает глаз с Лаурсена.
Теперь оставался лишь один вопрос: как выманить вора из дома?
— Этим, скорее всего, придется заняться опять мне! — безапелляционно заявил я. — Думаю, что и это удастся, хотя, естественно, стопроцентной гарантии нет. Оставайтесь около его дома и не спускайте с вора глаз, пока я не вернусь. Если он куда-нибудь пойдет, осторожно последуйте за ним. Лучше всего это сделать Очкарику и Эрику. А Катя пусть останется и подождет меня. Ясно?
7
Я снова отправился по дороге в поселок и шел, пока не добрался до первых вилл и летних домиков. Тут жили знакомые моего дяди, к которым и я наведывался несколько раз. Поэтому смело постучал и попросил разрешения позвонить по телефону. У них как раз были гости, но они провели меня в комнату, где стоял аппарат, и оставили одного. Я разыскал номер Лаурсена в телефонной книге и позвонил. Он сразу же взял трубку.
— Добрый вечер! — начал я. — Это опять Ким. Сейчас Ларсена нет на месте, но если я до завтрашнего дня не получу деньги, то заявлю на вас в полицию, как и обещал. А кроме того, скажу, что вы — браконьер, который ставит в лесу силки и капканы. Полиция обязательно обнаружит на них отпечатки ваших пальцев. А пока — доброй ночи!
Положив телефонную трубку, я потихоньку рассмеялся. Если злодей поймается и на этот трюк, то выходит, что он не такой уж и хитрый, как я поначалу думал.
Поблагодарив хозяев дома, я распрощался с ними и пошел обратно. Кто-то двигался мне навстречу. На всякий случай я сошел с дороги и спрятался в кустарнике. И правильно сделал. Присмотревшись, узнал в темном силуэте Лаурсена. Да, точно, это был он. Вор свернул к лесу. Я чуть было не завопил от радости, но вовремя спохватился и взял себя в руки.
Я знал, что Очкарик и Эрик должны были незаметно следовать за Лаурсеном. Мое преждевременное появление могло бы их напугать — в темноте, вполне вероятно, им было бы трудно узнать меня, — и они из-за этой заминки потеряли бы его из виду. Поэтому я подпустил их вплотную к себе и лишь тогда вышел из укрытия.
— Это ты звонил ему по телефону? — прошептал Эрик. — А что ты ему сказал?
Я довольно ухмыльнулся.
— Расскажу вам обо всем позже. Сейчас он спешит в лес, чтобы снять все капканы. Идите за ним. Мы с Катей присоединимся к вам, если найдем.
— Подожди, — прошептал Очкарик. — У меня есть с собой блокнот. Я изорву его на мелкие кусочки и буду бросать их на нашем маршруте в лесу. Так вам будет легче обнаружить нас.
— Отлично!
Прибавив шагу, Эрик и Очкарик пошли дальше за Лаурсеном, который за несколько минут уже порядочно оторвался от них. А я поспешил к дому браконьера, где нашел Катю.
Мы с ней немедленно взялись за дело. Сначала я попытался открыть парадную дверь, затем дверь, ведущую на кухню — обе были прочно заперты. Тогда мы обошли дом и внимательно осмотрели все окна. Тут Катя заметила, что створка окна на втором этаже приоткрыта. Именно там стоял Лаурсен, когда разговаривал со мной.
Мы отыскали приставную лестницу. Но она оказалась короткой и не доставала до окна. Тогда притащили из садовой беседки стол и водрузили лестницу на него. Этого вполне хватило.
Правда, сооружение получилось очень шатким, поэтому мы решили: я буду удерживать лестницу на столе, а Катя осторожно поднимется по ней в окно.
Моя боевая подруга, с трудом сохраняя равновесие, храбро поднялась наверх и вцепилась руками в подоконник. И тут меня охватило сомнение.
— Эй, — тихонько позвал я Катю, — подожди немножко.
— Что случилось?
— Мне кажется, мы занимаемся противоправным делом.
— Каким это, Ким? — удивилась Катя.
— Ну, мы фактически вламываемся в чужой дом!
— Как это вламываемся?!
— Понимаешь, это похоже на квартирную кражу. По закону это не положено. Так нельзя.
— Но мы же возьмем свои деньги, — возразила она сердито. — Чужое нам не нужно.
— Это не имеет значения.
Мне и самому было чертовски неприятно, что я затеял этот разговор. И попытался как-то замять дело. Но Катя уже вышла из себя.
— Послушай-ка, — прошипела она, — если некто стащил наши деньги и спрятал их у себя дома, мы что же, не имеем права пойти туда и забрать их?
— Не знаю, Катя. Наверное, так делать все же нельзя.
— А что надо делать в таком случае?
— Собственно, мы должны были удовольствоваться одним — заявить в полицию. А там знают, как следует действовать по закону.
— Если мы сами решим эту проблему, то очень поможем полиции. Уже одно то, что сбережем ее время, многое значит, — нашлась она.
— Конечно, это так. Но закон есть закон.
— Кто это сказал?
— Мой отец.
— Фу-ты, — презрительно усмехнулась Катя. — Вы, мужчины, вечно думаете: в мире нет ничего важнее закона.
Мне очень понравилось, как она сказала: «Вы, мужчины». Я только было хотел ответить, но она продолжила:
