Р. Стайн - Ужасная училка
Я же к концу смотра по-прежнему находился на самом дне, ниже Брэда. Выйдя в коридор, я почувствовал разливающееся по телу оцепенение. От дикого страха.
Я знал, что так и останусь на дне таблицы. Я знал, что съедят не кого-нибудь, а именно меня.
— Марв? Почему ты так решила? — каким-то неживым голосом спросил Брэд.
— Я видела, как он утром крутился возле кабинета музыки, — ответила Молли. — Он налил скунсиной жидкости в твою скрипку. Уверена — это он.
— Но зачем? — воскликнул Брэд. — Потому что я не дал ему поиграть на скрипке?
Молли кивнула и повернулась ко мне.
— Я видела его в коридоре возле вашей комнаты, — сказала она. — Пари держу, это он проколол твои шарики.
— Наверное, — сдавленно прошептал я. Мне было не до разговоров. Я просто не мог разговаривать. Я был сам не свой от ярости и страха.
— Что будешь делать, Брэд? — спросила Молли. — У тебя есть еще какой-нибудь талант? Тебе нужно хорошенько подумать.
— Я показывал карточные фокусы, когда мелкий был, — сказал Брэд, с трудом сглотнув. — Может, устрою магическое представление.
Мы дошли до нашей с Брэдом комнаты. Я помахал Молли на прощание и вошел.
Я замер в дверном проеме — и вскрикнул.
Там, на комоде, на белой бумажной салфетке возлежал здоровенный кусок помадки!
Так это и впрямь дело рук Марва! Марв побывал у меня в комнате. Марв проколол все мои шарики.
Он по-прежнему помогает матери. По-прежнему пытается меня откормить.
— Не имеешь права! — завизжал я. — Не имеешь!
Я схватил помадку и выкинул в открытое окно. Потом бросился на постель и зарылся лицом в подушку.
* * *После ужина я встретился с Селестой и Молли в кабинете естествознания. Они работали вместе над дополнительным проектом.
Это была странная конструкция из синих поролоновых мячиков, проводков и палочек. Они добавляли к ней все новые и новые мячики, то и дело сверяясь с какой-то схемой в учебнике.
— Что эта штука делает? — спросил я. В животе заурчало. За ужином я не смог осилить ни кусочка. Я до сих пор находился в расстроенных чувствах.
— Она ничего не делает, — ответила Селеста, скручивая вместе две серебристых проволочки. — Это модель галактики.
Я кивнул:
— Круто.
— Тебе нужен проект, Пол, — заявила Молли. — И немедленно.
— Она права, — подхватила Селеста. — Ты на дне таблицы.
— Обязательно было напоминать?! — зарычал я.
— Это не наша вина! — возмутилась Молли. — И нечего рычать. Мы, между прочим, тебе помочь пытались.
— Простите, — пробормотал я. — Просто не вижу смысла. — И тихо вздохнул.
— Смысл есть, была бы воля! — возразила Молли. — Тебе нужно сделать что-нибудь, чтобы произвести впечатление на миссис Мааарг.
— Я уже произвел на нее впечатление, — простонал я, — впечатление, что я вкусный! Она считает, что из меня получится первоклассный ужин.
Селеста отвернулась от модели:
— Ты должен подняться со дна, Пол. Ты должен делать все, что можешь.
— Сделай научный проект, — предложила Молли. — Все делают дополнительную работу. Тебе тоже нужно попытаться.
— Я же не такой умный, как вы! — взвыл я. — Мне не место в этой школе! Я… я…
— Не раскисай, — сказала Селеста, укоризненно глядя на меня поверх очков. Она откинула назад свои светлые локоны. — Тебе нужно собраться, Пол. Ты не должен закончить на дне таблицы. Правда, не должен.
— У меня есть для тебя идея, — сказала Молли. Она принялась перелистывать страницы учебника. — Вот. Взгляни.
Я посмотрел на схему.
— Что это? Карта Нью-Джерси?
Селеста рассмеялась.
— По-крайней мере, чувство юмора к тебе вернулось, — констатировала она.
— Я всегда шучу, когда мне страшно, — проворчал я.
— Это схема молекулы, — пояснила Молли, ткнув пальцем в страницу. — Это самая сложная из известных науке молекул.
Я закатил глаза:
— Грандиозно.
— Прекрати ерничать! — огрызнулась Молли. — Тебе помощь нужна, или как?
Я опять извинился.
— Ты можешь смастерить модель этой молекулы, — продолжала Молли. — Миссис Мааарг это наверняка впечатлит.
Я уставился на рисунок.
— Смастерить? Как?
Молли развернула рисунок.
— Смотри. Тебе нужны вот такие мягкие шарики. И вот такие палочки. Из всего этого можно смастерить молекулу. Наверняка будет круто смотреться.
Селеста сбегала в угол кабинета и принесла большую картонную коробку.
— Можешь хранить ее здесь. Принесешь в класс, откроешь и удивишь миссис Мааарг.
Я изучал схему.
— Сколько деталей! — простонал я.
— Ты справишься, — настаивала Селеста.
— Ты должен попытаться, — добавила Молли.
Они были правы. Я не мог сдаться. Я должен хоть чуть-чуть подняться в пищевой цепочке.
Итак, я уселся за работу. Я принялся нанизывать мягкие поролоновые мячики на палочки. Все это напоминало мне конструкторы, которые я собирал в раннем детстве. Только молекулу собрать было гораздо, гораздо сложнее.
Мы работали над нашими проектами вместе. Это было бы даже весело, если бы нами двигал не панический ужас.
Молли с Селестой удалились в свою комнату в половине одиннадцатого. Но я продолжал работу. Мне нужно было завершить модель как можно скорее. Отчаянно хотелось узнать, поможет это или нет.
Немного за полночь у меня начали слипаться глаза. Палочки и шарики расплывались передо мной в одно цветное пятно. Я не мог прочесть схему. Проект был почти закончен, но я слишком устал, чтобы работать дальше. На ночь придется прерваться.
Я поднял модель и осторожно поместил в коробку. Потом закрыл ее створки и задвинул коробку подальше в чулан.
Зевая, я погасил в кабинете свет и поплелся по длинному, погруженному в тишину коридору к жилым комнатам.
Мои кроссовки громко шаркали по твердому полу. Звук эхом разносился в стенах. Я решил, что остальные, наверное, уже отправились спать. Или сидят по комнатам, изнуряя себя зубрежкой.
Я свернул за угол — и ахнул, когда из темного дверного проема выскочил темный силуэт.
— Марв! — вскрикнул я.
Его глазки, похожие на черные мраморные шарики, уставились на меня из-под зачесанных книзу волос. Круглое, бледное лицо расплылось в жестокой ухмылке.
— Пол, — прошептал он, — ну как тебе помадки?
17
— Отвяжись! — завопил я севшим от ужаса голосом.
Я отпихнул его с дороги и бросился к своей комнате. Уже возле двери я обернулся, и увидел, что Марв смотрит на меня со злобой. Его лицо побагровело и исказилось от ярости.
Я ввалился в комнату и захлопнул за собой дверь. Я тяжело дышал; кровь пульсировала в висках.
За что Марв ко мне прицепился? — думал я. Я же ничего ему не сделал. Почему он так рьяно помогает своей матери?
Я повернулся и увидел Брэда, сидевшего на краю кровати. Выглядел он прескверно. Волосы падали на лоб. Глаза воспалены и налиты кровью.
Обеими руками он держал перед собой колоду карт.
— Пол, выбери карту, — попросил он. — Любую карту.
— Мне сейчас не до фокусов, — отрезал я, все еще пытаясь перевести дух. Я взглянул на настенные часы. — Уже хорошо за полночь. Я…
— Ты должен мне помочь! — закричал он, вскочив на ноги. — Я над этими трюками часами работал. А перед тем пришлось не меньше потратить на математику, для дополнительных оценок. Я должен довести их до ума!
Он вдруг всхлипнул:
— Я… я не хочу быть съеденным.
Я содрогнулся.
— Можно подумать, я хочу, — проворчал я. — Марв подгадил нам обоим. Он сравнял наши шансы с землей.
— Ну это мы еще поглядим! — заявил Брэд. — Если будем усердно трудиться — на дне не останемся. Ни за что!
Он протянул мне колоду. Я выбрал карту.
Следующие два часа я помогал Брэду в его фокусах. В конце концов, нам пришлось прерваться. Мои глаза горели огнем. Я так был измучен, что перестал отличать трефу от бубны!
Я то и дело поглядывал на новую коробку с воздушными шариками на столе. Я знал, что мне нужно будет еще попрактиковаться с «шариковыми зверями».
Займусь завтра вечером, пообещал я себе. Назубок выучу все уроки, и закончу модель молекулы, и наделаю много зверей из шаров — и может быть, может быть, может быть мне удастся спасти свою жизнь.
Зевая, я завел будильник, рухнул на кровать и провалился в глубокий сон без сновидений.
* * *Проснулся я спозаранку — еще будильник не успел прозвонить. Я натянул брюки и водолазку, после чего поспешил к письменному столу.
Еще не до конца проснувшись, я, тем не менее, умудрился написать родителям отчаянное письмо. Я написал им, что моя учительница — чудовище, и умолял их приехать и спасти меня, пока не стало слишком поздно.
Молли и Селеста говорили мне, что их письма, очевидно, так и не отправили. Но я решил попробовать сам. Попытка — не пытка.
